Договорить я не смогла, так как Никольский выбросил вилы и пошел на меня.
– Иди сюда, маленькая стервочка, я тебе тоже сделаю больно.
Я взвизгнула, пытаясь убежать, но силы оказались не равны.
Сережа поймал меня и завалил на близстоящий стог, предварительно пошарив там ногой.
– Так нечестно, – вскрикнула я, отбиваясь от мужчины, – я должна быть сверху! И ты ранен в нечестном бою с вилами! – снова засмеялась я, под обещающий взгляд Никольского.
– Я сейчас заставлю тебя замолчать, маленькая негодница, – прошипел Никольский, забираясь на меня и впиваясь поцелуем, при этом не забывая меня раздевать. Я какое-то время посопротивлялась для приличия, но Сережа умеет быть убедительным.
Секс на сеновале, скажу вам, то еще удовольствие, сено потом находится в самых интересных местах. Но оно того стоит! Вообще, время проведенное с Никольским многого стоит. Помимо физического удовольствия, я получала и моральное. Домой мы решили не торопиться, и прогулялись вдоль реки. Сережа много чего рассказывал, в частности и о бизнесе, и о своей жизни.
– Ты же наверняка не всегда был таким прожженным циником? – спросила я мужчину, обнимая его за талию и прижимаясь всем телом. Мы стояли возле реки, смотря на купающихся жителей, которые ловили последние теплые денечки.
– Как тебе сказать… – Сережа задумчиво выводил узоры на моем плече.
– Скажи, как есть, – попросила я его, утыкаясь носом в его грудь.
– Я всегда был прямолинейным, а с жизненным опытом я укрепился в своих позициях и желаниях. Чего и тебе советую. Не разменивай жизнь по мелочам, в тебе хороший потенциал.
Я задумалась над его словами.
– Мне приятно это слышать, правда, – прошептала я.
Я уже понимала, что буду по нему скучать, когда он исчезнет из моей жизни. Таких как Никольский – единицы. И теперь я понимаю, почему к нему льнут все женщины. Его силу и внутренний стержень видно на расстоянии, а его абсолютное равнодушие к чужому мнению вызывает восхищение. Я им очарована и, кажется, немного влюблена. Но он не узнает об этом, он не верит в любовь, а я не верю, что у нас может быть будущее.
– О чем думаешь? – вырвал меня из дум Сережа.
– О тебе, – честно ответила я.
– И что надумала? – я по голосу поняла, что он улыбается, и подняла голову, чтобы убедиться.
– Что ты замечательный, – улыбнулась я ему в ответ.
– Да ладно? – изогнул бровь мужчина, – ты где прибухнуть успела?
Я стукнула его в плечо и снова уткнулась в его тело.
– Я не замечательный, Алис, – неожиданно тихо заговорил Сережа, – я полная противоположность этому.
– Не нужно меня в этом убеждать, – буркнула я, – я не глупая, я все понимаю. Нам просто сейчас хорошо.
Никольский прижал меня к себе сильнее, поцеловав в затылок. А мне стало грустно, как сердцу-то объяснить, что это все не навсегда?
Домой мы вернулись уже под вечер. Сережа уламывал меня покараулить, кто вилы в сено засунул, но я просто рассказала все бабушке, она разберется. Да, я как маленькая девочка. Сложнее всего было придумать, зачем мы прыгали в стог. Но бабуля поверила, что просто Сереже захотелось. Ну, или сделала вид.
Бабушка ахнула, когда увидела спину Сережи, которую я мазала дезинфицирующей мазью.
– Вы, если узнаете, кто это, мне скажите, я ему вилы… – я грозно посмотрела на Сережу, – верну, – закончил он сквозь зубы. Бабушка обещала во всем обязательно разобраться.
– Ну, что, моя сладкая девочка, – когда мы остались на кухне одни и я убирала посуду, подошел Никольский, снова сзади. Маслом ему там, что ли, намазано? – будем творить бесчинства, чтобы ваша старая избушка от смущения повернулась к лесу задом?
Я улыбнулась.
– Если она повернется задом, значит, не так уж она и смущена, – ответила я на выпад.
– Ах ты, пошлячка маленькая, – ущипнул меня пониже спины Сережа.
– С кем поведешься, – стукнула я его полотенцем по руке, потирая попу.
– Поведись со мной, – прошептал мне в ухо Сережа, – прямо сейчас.
Отобрав полотенце и недовытертую чашку, Никольский потащил меня в спальню. Бабушка уже ровно сопела, надеюсь, мы ее не разбудим.
– Раздень меня, – прошептал Сережа.
Я, дрожащими от волнения и возбуждения пальцами, начала расстегивать пуговицу на его шортах. Когда у меня, наконец, это получилось, я стянула их вниз, опустившись на корточки. Никольский с силой втянул воздух в легкие, а я осознала неоднозначность позы. Хотя, пока Сережа со мной, я хочу попробовать все.
Мы лежали в постели, уставшие и довольные. Почему-то было четкое ощущение, что ни с кем другим мне не будет так хорошо, как с Сережей. Словно почувствовав мой настрой, Никольский повернулся ко мне, сверля глазами.
– Алиса, сколько мужчин у тебя было? – неожиданно спросил мужчина.
Я нахмурилась.
– Что, все так плохо? – спросила я его в ответ, подумав, что это немой укор моим способностям.
Никольский замер в непонимании, затем широко улыбнулся.
– Почему ты ищешь подвох там, где его нет? Ты волшебная, и, если кто скажет обратное, он мудак-импотент.
Я улыбнулась, чмокнув его в нос.
– Ты не ответила, – напомнил Никольский, кладя руку мне на попу, как будто там ей самое место.
– Один, – я сглотнула, перевернувшись на спину.
Сережа поднялся на локтях, серьезно посмотрев на меня.
– Он обидел тебя? – уточнил проницательный мужчина.
Я посмотрела на Сережу, проведя пальцем по его щеке. Всегда любила, когда мужчина бреется гладко, так почему же меня так плющит от его щетины?!
– Я не хочу об этом, – произнесла я, отводя взгляд.
– Алиса! – грозно произнес мужчина.
– Да, – коротко ответила я, молясь, чтобы он не просил рассказывать. Но все боги, видимо, были в отпуске, потому как мои молитвы не были услышаны.
– Как? – вновь спросил меня мужчина, гладя по щеке.
– Стандартный набор, Сереж, – раздраженно ответила я. – Что ты хочешь знать? Как получала по лицу от него? Или как мне угрожали расправой, когда я сбежала в домашних тапках?!
Сережа оставался внешне спокойным, только пульсирующая вена на шее выдавала его состояние.
Я выругалась и отвернулась от мужчины. Вот зачем бередить старые раны?
– Повернись ко мне, – то ли попросил, то ли приказал мужчина.
Я пару секунд поколебалась, но затем все же послушалась.
– Ты скажешь мне, кто он?
Я отрицательно помотала головой.
– Иди сюда, – раскрыл свои объятия Сережа. Я прильнула к нему, устроившись на груди и почувствовав себя в безопасности.
