Она спокойно улыбалась, а взгляд был ровным, пристальным, означавшим полное доверие… Интересно, какой вечер ее ждет? Вероятнее всего, Мастер пригласит ее в театр, он же помнит, как ей нравилось учиться на режиссера.
– Ты поедешь отмечать свой день рождения в самый лучший ресторан. Столик уже заказан.
– Вы поедете со мной?
– Нет.
Она недоумённо посмотрела на учителя и промолчала.
– Боюсь, моё общество не слишком подходит такой молоденькой красотке, – он шутливо тронул кончик её носа. – Сопровождение будет лучшим, обещаю. Хочу познакомить тебя с очень перспективным человеком. Пожалуйста, не возражай. Тебе нужны друзья. Пора ими обзаводиться.
Красивая и безупречно одетая, она впорхнула в салон автомобиля. Пожилой водитель, галантно открывший перед ней дверцу, заботливо подобрал полы её нового пальто. Душа её парила, как парит бездыханный воздух в белоцветном мае под насыщенной предгрозовой синевой. Она – настоящий поэт! Как это чудесно! Ещё одна победа! Счастье – это быть победителем в жизни! Мастер – чуткий волшебник – открыл её такую!
Они катили в авто точёных форм, отливающем перламутром на вычурных изгибах металла.
Вдруг соскользнув в мир её воспоминаний, сознание натолкнулось на дремлющую печать. Разметав её, образ далёкого человека из прошлой жизни взбудоражил память.
– Серёженька Платоныч, миленький, – горячо взмолилась девушка, обратившись к водителю, – не могли бы вы сегодня, в день моего рождения, поехать в другое место?
– Как скажешь, – неожиданно легко согласился тот. – Кавалера-то брать?
– Да. Непременно.
Ах, каким “породистым” выглядел кавалер! Звали его Роман. Решительные, чёткие черты лица и хорошо развитая фигура, облачённая в идеально сидящий костюм, вывели красотку из уравновешенного состояния. Юноша с картинки! Ещё в недавнем прошлом при та жизни она тотчас съёжилась бы, считая себя недостойной быть участником ситуации. Только не теперь. Правильно и точно оценить человека невозможно, пребывая в полной власти беспорядочных чувств.
Она легко сможет совладать с эмоциями, так как намерена окружить себя теми людьми, которые ей нужны в жизни. Остальные останутся за бортом и пусть себе безрезультатно карабкаются. Линия жизни отныне будет ровной, гладкой, не допускающей изъянов. Впереди – светлая манящая цель. Какая? Скоро станет известно.
Её молчание, скрывающее неуверенность, точнее, остатки этого чувства из прошлого, в присутствии красивого мужчины беспокоило последнего всю дорогу. Он никак не принял это молчание за излишнюю скромность или невежливость, а скорее за достойную степень равнодушия.
“Я совсем не умею разговаривать с мужчинами. Обязательно нужно этому научиться”, – думала Оксана. “Лучше бы я была талантлива в этом. Видимо, природа про элементарное забыла”.
Знакомые, но слегка утратившие свою привычность, улицы, светофоры, кособокий треугольник жидкого парка растрогали Оксану, бросив в омут волнующих воспоминаний. Она не нарочно вглядывалась в полоски тротуаров в надежде увидеть Его и, конечно, не увидела. Она смотрела и смотрела на проносящиеся мимо черты невольно выделившегося квартала из всех других. С предельным вниманием, как будто боясь что-то важное пропустить. И слегка забылась в этом увлечении. Забывшись, она вспомнила всё. Его прикосновения, с первого до последнего, слова, которые отчётливо сохранила в памяти, свои слёзы, его глаза… Череда таких сладких и горьких событий не могла не значить ничего. Это были страницы её жизни. Прошлой жизни и никчемной, но вдруг украшенной ценностями. Эти ценности выкинуть вместе с прошлым хламом казалось кощунственным.
Из приятного забытья её вырвал многозначительный чужой взгляд, и девушка повернула голову. Роман изучал черты её лица, и она, не привыкшая к оценивающим мужским взглядам, всё же смогла определить каким-то внутренним, присущим женщине чутьём, что этот взгляд – взгляд мужчины, удовлетворённого желаемой эстетикой. Тепло разлилось по всему телу. Но это новое возбуждающее чувство было ненужным и неправильным явлением в её жизни. Ей казалось, что она предавала те ценности, о которых лишь недавно размышляла. То новое, приятное женщине и заманивающее природной силой чувство обесценивало их. Грустно становилось от отсутствия здесь логики. Её чистая, не утонувшая в жизненных реалиях натура желала видеть во всём красоту со свойственной красоте идеальностью. Оксана готова была верить, что любила… нет, любит именно так, как любили в старых романах, без права усомниться в этом. Что любовь глубокая, бескорыстная, а самое главное, долгая существует. И любовь эта требует преданности, иначе смысл её теряется. Она усилиями воли рассеяла сгусток чувств и разогнала их по тёмным уголкам души.
Ещё недавно при входе в развлекательное заведение Оксана в стыдливости и смятении оттягивала бы непроизвольно этот момент. Теперь же она не сочла нужным даже об этом подумать. Интересно было обогнать не успевшую проявиться нерешительность и интересно уважать себя за это. Спутник поддерживал красавицу под локоть. Свободных столиков оказалось немало и, обманув в себе желание затеряться в незнакомой среде, Оксана выбрала столик в центре зала, хорошо подверженный любопытным взглядам. Состояние её духа не переставало быть приподнятым. “Не поворачивайся спиной к пугающему тебя”.
Привыкшая полагаться на кого-то в прежней жизни, сейчас она с интересом взяла ответственность на себя. Церемонно приняла из рук официанта лакированную папку с меню и, встретив не слишком знакомые названия блюд, заказала именно их. Чётко и достаточно громко. Официант деликатно поправил её, и это к собственному удивлению девушки нисколько её не смутило. Мелочи не вызвали никаких эмоций, кроме внимания к правильному произношению.
Вино лукаво обвивало сознание, словно виноградная ветвь, и придавало складность разговору ни о чём. Собеседник горячил её, и она не стала сопротивляться ускоренному потоку крови. Это лишь маленькое увлечение, приятная компания. Впечатления от вечера через день, два вспорхнут, и их как не бывало. А настоящее не проходит.
Гулко выдохнул микрофон, обратив взгляды присутствующих на сцену, точнее, на некое подобие сцены в одном из углов зала. Музыканты пестали инструменты, размещая их наилучшим образом, пробовали звук и настройку микрофонов. Какая-то официанточка, несколько раз за вечер промелькнувшая у других столиков, отвязывая кружевной выбеленный фартучек, поспешно ускользнула в служебную дверь. И вскоре появилась на сцене уже без фартучка. Отрезвляюще грянули колонки, окутывая слух властным ритмом. Голос у официанточки оказался не только приятным, но и удивительно необычным по тембру. Оксана тотчас очаровалась пением девушки и, забыв даже о собеседнике, внимала каждому звуку. Песни были не хуже оригиналов, нет, не хуже. Девушка преподносила их по-новому, не копируя подлинных исполнителей. Как это ей удавалось, интересно.
Роман поднялся из-за стола, и Оксана хотела уже подняться тоже, приняв его порыв за приглашение на танец. Но тут же опешила. Её кавалер, бросив девушке учтивый взгляд, пошёл через весь зал прямиком к сцене. Она с внезапной обидой подумала, что он ринулся приглашать другую, и её вилка предательски соскользнула с прибора на стол. Но Оксана ошиблась. Роман поставил одну ногу на сцену и протянул к официанточке руку с зажатой в ней светлой бумажкой. Та хотела наклониться, но не успела. Молодой человек притянул её ножку к себе и вложил купюру прямо в лакированный высокий сапожок. Затем прикоснулся губами к её руке. Официантка-певица была очень хороша. Волосы она освободила от прежнего плена быстрой прически, и они струились, как белые реки. Их длина была просто ошеломительна! Это придавало ей русалочью диковатость, бросая вызов стильной безупречности принятых причёсок. А глаза при этом были густо черными, колдовскими. Этот природный контраст очаровывал. Девушка напоминала сказочную сирену. Роман продолжал стоять у сцены, громко хлопая в знак восхищения. Несколько человек из зала поддержали его. Девушка на сцене явно сразила своими достоинствами. Очарованный, он так и остался стоять перед ней следующие несколько минут.
