– Откуда ты об этом знаешь?
– Значит, это правда?
– Я не убивала! Это не я!
Оксана откатилась к обочине, остановила машину. Её бил озноб, несмотря на жаркую погоду.
Соня вцепилась в руку сестры и почти кричала:
– Кто мне мстит? И откуда ты все это знаешь?
Оксана на выдохе произнесла:
– Её отец…
На несколько секунд тяжелой тучей повисла пауза.
– Ты не все знаешь обо мне. Дело в том, что я живу у этого самого человека. Вернее, я ничего не знала… Мы случайно встретились… Не так давно. Так вот, он все это время ничего не знал об уби… о том, что произошло с его дочерью. Теперь, по-видимому, знает. Соня, как выглядит твой муж? Прости за болезненный вопрос. Это важно.
Соня, ничего не понимающая, запинаясь, начала описывать внешность Петра. И вдруг удивилась:
– Но причем здесь Петр?
– Ах, нет, прости, я имею в виду Алексея. Какая одежда была на нем в момент исчезновения, помнишь?
– Конечно, помню. На нем была сиреневая рубашка с короткими рукавами.
– Машину мести запустил Мастер. Хотя этот человек дорог мне, я открываю тебе его. У них с Калиной была какая-то сделка касаемо тебя. Это точно. Мастер считает, что ты – убийца его дочери.
– Господи, вот и началась расплата за все грехи юности, – Соня застонала и уткнулась лицом в ладони. – Неужели и ты думаешь так же? Я не убивала ее.
И Соня, всхлипывая, рассказала жуткую историю от начала до конца. И о преследованиях прыщавых подонков, и о страшной любви беспредельщика Калины, и, наконец, о спрятанном в наличнике пистолете. Чем дольше слушала Оксана сестру, тем сильнее негодовала. Как, оказывается, вероломен Мастер. Он сам пережил боль утраты, знает, как она мучительна и страшна, и при этом за спиной Оксаны собирается такому же испытанию подвергнуть ее. Как такое возможно, если она по-настоящему дорога ему? Теперь она прекрасно понимала, кто отправил Лукавого безвозвратно.
Какая неприглядная, несветлая была у Сони жизнь, которая и привела бедняжку к таким последствиям! Мастер, конечно, должен был разобраться в случившемся, несмотря на вероятность ложного доноса Лукавого. То, что Лукавый был причастен к нелепому убийству девочки, сомнений у Мастера не было, иначе Лукавого на тот свет не отправили бы. Не мог он слепо верить в то, что пятнадцатилетняя студентка способна на убийство. Он просто жестоко с отцовским, не признающим ничего, эгоизмом вершит несправедливую расправу.
Глава 21
Его снова не было дома. Полина уже второй день готовила ужин на троих, ожидая приезда Мастера, и очень переживала его безвестное отсутствие. Она все время ожидала плохих вестей. Но сегодня Рамир, который всё время лежал в вольере, поместив морду на лапы, и поглядывал на всех из-под печально поднятых бровей, немного оживился, и это означало, что хозяин где-то рядом.
Наступил вечер, а Мастер так и не объявился. Оксана, напротив, не чувствовала тревоги и не переживала. Она теперь поняла, что Мастер способен не только на добрые и созидательные дела. А за риск нужно быть всегда готовым к ответу. Кроме того, Вадим, полная противоположность Мастеру по принципам и занятиям, благородно стоящий на защите общества, никак не выходил из ее головы. В нем было что-то новое для Оксаны и в тоже время – ностальгически романтичное, когда круг ее знаний о жизни был мал, а фантазии создавали удивительные картинки недоступной жизни, одну красивее другой. С мыслями о нем она уснула.
Проснулась также внезапно, как в ночь незваных гостей. Издалека доносился скулеж дога, но не тоскливый, а какой-то сладостный и нетерпеливый. Оксана поняла, что Мастер здесь, вскочила, чтобы выглянуть в окно и застала украдкую тень. А затем послышался шорох у кабинета. Оксана широко распахнула дверь и увидела, как Мастер копошится в замке, в темноте примеряя к нему ключи на связке. Обернувшись, мужчина вздрогнул. Оксана протянула ключ.
Он пошел к ней, раскрывая объятья.
– Лисенок мой, как я соскучился! Любимая моя.
Оксана не отстранилась, впитывая тепло его прикосновений.
В кабинете Мастер принялся искать документы, и, предупреждая его недоумение по поводу пропажи, Оксана поспешила объясниться:
– Я спрятала папки. Был обыск.
– Да, я знаю, – Мастер был взволнован и будто поспешен, – ты умница. Мне нужно на некоторое время исчезнуть. Но не переживай, все хорошо. Вот деньги.
Он выложил крупную пачку денег на стол.
– Я больше не возьму ваши деньги.
Он понял смысл сказанных слов не сразу.
– Почему? Что-то случилось?
– Случилось. Моей сестре грозит опасность.
– Вот как? А что с ней?
– Хотите совет?
Он удивленно вскинул брови.
– Не надо недооценивать меня, – глядя ему в глаза, твердо посоветовала девушка.
Он несколько секунд рассматривал её. Когда же она изменилась, прежде нежная, робкая и податливая? Что-то в ней было ему знакомо. Манера тихо и весомо произносить слова, так, что в споре их не перекричать, острый взгляд, прожигающий насквозь, поза, энергия, ощутимая даже в состоянии покоя…
Это же он сам. Да, именно.
От её решительного настроя и своих мыслей он неожиданно покрылся мурашками.
– Я все знаю. Только скажите, как вы могли переступить через меня.
– Что ты такое говоришь? Ты – это все, что у меня есть. Понимаешь, всё!
– Немедленно прекратите ваше страшное дело. Я приказываю вам! Вы знаете, что она не убийца. Это бред. Никто не способен на подобное в юном возрасте. Она защищалась. Пистолет выстрелил не по её вине. Вам это известно.
– Представляешь, мой ребенок и увидеть ничего не успел в жизни, а его по глупости, по чьей-то шалости срубили под самый корешок. Ты просто не можешь понять, как вдруг перестать дышать вместе с ним и не посметь сделать вздох, когда боль рассекает грудь каждую секунду, словно плетка, и продолжает хлестать еще часы, дни, месяцы. Тебе кажется, что еще взмах, и ты не выдержишь, но почему-то еще живешь на последней грани терпения.
– И вы решили под плетку бросить ни в чем не повинного человека?
– Ни в чем не повинного? Мне уши режут эти слова. Моей дочери давно нет, а убийца ни в чем не повинная, как ты говоришь, живет, и ходит, и смеется, и знать не хочет, кого закопали в землю от такого её веселья. Ты никогда не спрашивала, где её мать, моя жена. А ее тоже больше нет. Вернее, тело есть, души нет. После того, как её вытащили из петли, она превратилась в водоросль. А виноватых нет. Так по-твоему?
– Напропалую крушить все вокруг, чтобы найти виновного – тоже не выход. Прекратите преследование, обретите разум.
– Нет. Я всю жизнь искал этого человека и не в моих силах продолжить спокойно жить, зная о том, что он есть на свете и радуется жизни. Оксана, ты всегда понимала меня. Ты поймешь меня и сейчас. Кто она для тебя? Напоминание о твоей далекой, лишенной всего, жизни в глуши. Ты даже уже не знаешь ее, она стала тебе чужой. А я для тебя – всё! Я – твой мир, твои блага, твоё счастье! Без меня сейчас бы тебя не было. И не только в переносном смысле. Я – твое настоящее и будущее!
