– Смогу.
– Чего же ты хочешь? У тебя ведь было все и даже больше: мужчина, который никого кроме тебя не любит и не полюбит никогда. Дважды так не бывает. Что и кого ты ждешь?
– Я жду принца на белом коне.
– А на черном коне принц тебя не устроит?
Она с нежностью вспомнила Грома.
– Нет. Только на белом. Прощайте.
– Вот ключи от новой машины и доверенность.
– Оставьте себе. Я куплю сама все, что захочу.
Мастер лаконично звякнул ключами о поверхность комода, стремительно развернулся и удалился, обдав воздушной волной. А Оксана еще минуту стояла у открытой двери с отяжелевшим сердцем.
За окном у тротуара разместился сверкающий снежным перламутром “лайнер”. Огромный подарок заставлял прохожих останавливаться и умиляться: на его крыше красовался огромный алый бант. Пооткрывали рты и Соня с Лизкой, а потом битый час уговаривали “виновницу” торжественного случая подарок принять.
Глава 22
– Я, кажется, нашла хорошую квартиру, девочки, – сообщила Оксана, – но на окраине Москвы.
– На окраине? Как нам добираться оттуда? Полдня?
– На окраине и только на окраине. Там нас никто не найдет, потому что скоро мы зададим шороха в этом городе!
– Что ты задумала? – Соня больше не боялась непредсказуемости сестры, напротив, та вызывала в ней искрометное желание жить.
– Посмотри, Соня, на эти два объявления. В одном богатый дядечка желает приобрести дворец в хорошем месте, а в другом продают домик в этом самом хорошем месте. Не понимаю, как еще никто не увидел очевидного.
– Ну-ка, ну-ка объясни, – Соня подсела ближе. Заинтересовавшись, подтянулась и Лиза. Авантюрный оттенок Оксаниной загадочности увлекал.
Они встретились с брюшковатым добродушным от большого количества денег дяденькой и бесповоротно очаровали его. Дяденька любил светловолосых, ухоженных по новым, впущенным в страну заграничным тенденциям, а тут – сразу две с ума сводящие блондиночки с открытыми от самых бедер ногами. Не нужный раньше никому, кроме стареющей сварливой надоевшей супруги и то только для общепринятого “лишь бы был”, разбогатевший дядька переживал вторую молодость. Неважно, что в персону он превратился из несуна, все равно считал себя достойным лучших представительниц второй половины общества. Те смекнули это сразу, восхищались дядькой, задавали наперебой вопросы о его жизни, правдоподобно изображая интерес к его драгоценной персоне. Лишь потом кокетливо заявили, что согласны отдать дом любимой тетушки в хорошие руки. Богатая тетушка бездетна, а потому души не чает в племянницах. А поскольку дом после смерти мужа стал для неё огромен, она поскорее хочет его продать, купить что-нибудь поменьше, а оставшуюся сумму отдать девочкам на самостоятельное устройство.
Дядька был вполне тронут, к тому же его грела перспектива дальнейшего общения с красотками, которые так удачно очаровались его положением и, наверняка, обаянием. Он благодарил судьбу, что разговор состоялся не по телефону, а в ближайшем кафе, куда вежливо пригласили его на разговор девушки. На завтра договорились ехать смотреть дом богатой тети, но весь в радужных бабочках кавалер уже был почти уверен в своих положительных чувствах к новому жилью.
Анна Даниловна, хозяйка домика в шестьдесят квадратов, очень обрадовалась появлению потенциального покупателя. Оксана осмотрела постройку, прогулялась по садику, не забывая сахарно улыбаться и нахваливать владения женщины. И между делом она доверительно поведала хозяйке историю о большой любви к ней одного человека, который и желает приобрести девушке в подарок маленький уютный домик для отдыха. Если ей, Оксане, все понравится, то покупка состоится.
Анна Даниловна весь остаток дня пребывала в прекрасном расположении духа, отметив про себя, что девушка действительно очень мила, и не зря она угостила ее чаем с вареньем.
– Оксана, девочка моя, – Полина едва не плакала, услышав голос Оксаны по телефону. Та слегка расчувствовалась тоже.
– Ах, Полина, я так скучаю по тебе. Мне очень нужно увидеться с тобой. Скажи, завтра ты будешь одна?
– Дорогая моя, я одна целыми днями и ночами. Валентин давно не появляется. Мое сердце чувствует, что у него беда. Уже два раза приходили из милиции. Его ищут.
– А Платоныч?
– Платоныча я тоже давно не видела. Последний раз – неделю назад, он деньги привозил. Ты не бойся, приходи, пожалуйста. Никто тебя не увидит. Здесь никого нет, кроме меня.
– Полина, давай все же где-нибудь встретимся. Пожалуй, так мне будет спокойней. Помнишь кафе, куда я водила тебя в канун твоего дня Рождения? Тебе ещё понравился десерт, который ты назвала живописью.
– Хорошо, милая, я приду. Приду. Во сколько?
– Завтра в двенадцать. Не далеко ли тебе туда добираться?
– Не волнуйся. Ничего, прогуляюсь.
Оксана положила трубку, вытерла ладонью, по-детски, намокший нос. Но через минуту уже была весела, загоревшись прежним вдохновением. На вечер дел еще предстояло немало: навестить Оленьку, заехать в “полиграфические услуги” за табличкой, а также за буклетами, которые Лиза отправится завтра распространять, а также заглянуть в фотоателье, где готов нужных размеров портрет, а также не забыть купить несколько газет городских объявлений с заказанной рекламой (дорогая, однако, вещь – реклама в рамочке и с крохотной картинкой) и напоследок ещё раз обсудить нюансы предстоящего завтра дела.
В одиннадцать табличка уже висела. Как и обещала Полина, в доме Мастера никого не было. И живой душой на всей прилегающей территории был только Рамир. Оксана и Соня быстро оформили соответствующие декорации к предстоящему спектаклю: навели необходимый беспорядок, разложив повсюду чемоданы и коробки, извлеченные из подвальной кладовой, повесили на видном месте портрет Анны Даниловны в рамочке (фотографию пришлось умыкнуть в её квартире) и в качестве последней детали плана выпустили Рамира из вольера. В двенадцать позвонил новый русский дядька, и Соня поехала его встречать к съезду на Борисовку, так как точный адрес ему не указали. Когда две машины подкатили к воротам, Оксана взяла Рамира за поводок и открыла калитку с яркой, привлекающей внимание табличкой: «п. Снегиревка, д.№ 17». Именно с этой таблички, как театр с вешалки, начиналась Оксанина афера.
Дядькина новенькая машина вся блестела только что наведенной чистотой, и это говорило о том, что он прибыл скорее произвести впечатление, чем впечатлиться. Прекрасно. Придерживаемый Рамир для порядка пару раз бухнул на незнакомца басом, чтобы тот не расслаблялся, сопроводил его до крыльца, и остался за дверью. Соня тут же убежала на второй этаж якобы продолжать собирать вещи, а Оксана принялась водить стареющего “Аполлона” по роскошным комнатам обители, которая ему, как он не улыбайся, не светила. При этом кокетка не забыла представить ему Анну Даниловну в виде внушительной фотографии в рамочке и нежно взять его под локоток в моменты нашедшего на него блаженства от желания обладать не только, вероятно, красотой материальной, но и (всё сегодня указывает ему на это) одушевленной красотой.
