Книга Границы достоинств, страница 6. Автор книги Марина Алант

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Границы достоинств»

Cтраница 6

– А что, если всё рассказать? – попыталась выразить заранее обречённую мысль подруга, – если Марат любит, то обязательно простит. Ведь однажды уже было такое.

– Дважды он точно не станет этого делать. И никто не станет…

К тому же Белла только на миг представила округлённые от ужаса глаза Ирмы – матери Марата и её передёрнуло.

– Всё, подруга, я пропала. Придётся забыть о краснодарской квартире и долгие месяцы с позором носить свой живот. Папа умрёт от горя.

Белла заскулила. У Рахиль сжалось сердце. Как хорошо, что всё это случилось не с ней!

Ещё через некоторое время ребёнок зашевелился. Он упорно не хотел сдаваться. И хотя ему было уже около пяти месяцев, внешне он никак себя не выдавал. Белла лишь слегка поправилась. Хуже было другое. Ей приходилось вести себя так, будто ничего не происходило: улыбаться, скрывать наплыв аппетита или, наоборот, его отсутствие. А это было куда сложнее, чем утягивать ремнём живот и носить свободный свитер.

Наконец, настал долгожданный день. Нет, не для крохотного существа, а для его матери. В этот день она намеревалась начать осуществление своего плана. Решение было найдено.

– Что ты сказала матери, Белла? – Рахиль заглянула в лицо подруге.

– Сказала, что отправляюсь работать в пионерский лагерь. На две смены.

– Молодец. Правдиво звучит. Вот смотри, – Рахиль развернула блокнотик. – Здесь адрес и ориентиры, чтобы быстрее найти общежитие, и номер комнаты. Ну что, найдёшь?

– Найду.

– Вещи собрала?

– Да, остальное куплю по дороге. Я, Рахиль, сегодня уеду.

– Сегодня?

– Не могу ни дня здесь!

Белла умолкла, опустила голову.

– Рахиль, а что, если я не смогу его оставить? Увижу и не смогу.

– А ты не смотри. Хочешь, скажу откровенно? Думаешь, он здоровеньким будет? Ремень-то вон как затянут… Таких государство растит…


Всё было таким же, как всегда: звёздное небо, кусочек которого впускало больничное окно, молчаливые деревья, голубая в лунном свете трава на скудном газоне. Таким же как всегда, но другим сегодня. Потому что отныне это небо, и звёзды, и трава принадлежат ещё одному существу на планете. Живому, явившемуся в незнакомый мир, чтобы отныне стремиться к счастью.

– Что же вы такое делаете, молодые? Ведь нет ничего дороже ребёнка! На то мы и родились женщинами! Это же не кукла!

Совесть Беллы сжалась в комочек трусливо и подленько под мудрым взглядом врача.

– Подумай ещё, время есть. Приложи к груди. Взгляни хотя бы на родного ребёнка!

Но Белла лишь прошептала солёными от слёз губами:

– Не надо…

Перед её глазами жестко лёг белый лист, чистый, как надежда, на котором предстоит вывести будущую участь ничего не подозревающего младенца.

На следующее утро Белла покинула стены роддома, хотя передвигалась с трудом. Дней пять она одиноко “зализывала” раны. Затем собрала вещи и отправилась на вокзал, всё дальше и дальше удаляясь от частицы своей плоти и крови. И крохотное существо слабо трепыхало ножками в беспокойном сне, словно чувствуя измену матери.

На этой прескверной истории надо ставить точку, как хочет того героиня. На бумаге это сделать несложно. Сложнее поставить точку в жизни, вычеркнув факт из её течения. Ребёнок родился и будет жить, несмотря ни на какие знаки препинания. Он будет двигаться по разветвлениям судьбы вне зависимости от того, помнят о нём или забыли.

Руфина слишком занята, чтобы заметить бледность дочери. Рахиль убеждена и обманута, что младенец прожил всего несколько часов, родившись очень слабым. Страница закрыта, не прочитанная никем.

Какими неуместными, даже фальшивыми выглядели счастливые лица гостей на фоне невестиной страшной тайны! Но нет. Они искренни. Они ничего не знают. Это Беллина фальшь, и ничья больше. Почему даже сейчас она думает об этом? Сколько ещё нужно времени, чтобы всё забыть?

Интересно, какая она, эта девочка? Может быть, у неё светлые волосы, как у Вальки, светлая кожа и синие глаза… Невероятно, зачем она вспоминает ребёнка снова и снова? Она превращается в заложницу судьбы, тогда как, напротив, искала свободы!

Страшным поступком (и она понимала это) Белла хотела скрыть свой грех и затем навсегда забыть о нём, начав новую жизнь с незапятнанной страницы. А вместо этого мучительно носила свой стыд в себе, думая о содеянном всё больше и чаще.

Всё, о чём она так мечтала, было у её ног: отдельная квартира в большом городе, всяческие наряды и даже короткие юбки, о которых раньше Руфина и слушать не хотела. Но что-то мешало этому долгожданному счастью состояться, что-то мешало Белле чувствовать себя свободной.

Её тяжкий грех не остался в прошлом, маленький несчастный “свидетель” где-то живёт и растёт один, не зная, что на этом свете бывает по-другому. Понимание и неизбежность этого делает жизнь виновницы неспокойной.

Через полгода Белла забеременела и страстно желала, чтобы будущий ребёнок (ах, пусть это будет мальчик) отвлёк её от изводящих мыслей. Но вышло всё иначе.

Чем сильнее привязывалась она к новорождённой и с чувством нежности оберегала беззащитное доверчивое создание, трепещущее в кружевных одеяльцах, тем жгучей становилась её жалость к брошенному ребенку. Сама того не желая, она беспрестанно терзала себя жестокими фантазиями, представляя беспомощный живой комочек не в своих объятиях, а в каком-нибудь далёком приюте, плачущим и обречённым на одиночество. И тогда она начинала задыхаться от наплыва дикой болезненной нежности и невозможности прикоснуться к оставленной когда-то девочке.

Наконец, она решилась на невозможное, измучив себя пониманием того, что с безвозвратным ускользанием времени усиливается тяжесть её преступления. Укачав однажды дочку, она немедленно села писать матери письмо, но, как и пять последующих его собратьев, порвала на кусочки и сожгла. Лишь спустя год письмо дошло до адресата.

С трудом, дочитав до конца исповедь дочери, Руфина почти физически ощутила, как земля разверзлась у неё под ногами. Как она, прожившая полжизни, ничего тогда не заметила, не поняла? Как жила эти три долгих года, опутанная грехом дочери? Боль в груди разрослась до электрической. Не ко времени эта боль. Слишком рано. И, преодолев её, женщина сделала вдох. Наверное, к лучшему, что муж не дожил до этой позорной минуты. Он умер тихо и спокойно, во сне. Последние дни отмирающие лёгкие плохо впитывали кислород, мозг находился в состоянии полусна. Но всё же мужчина успел узнать о беременности замужней дочери и в ответ на новость улыбнулся слабеющими губами. На его последнюю долю выпало немного радости. Что ж, всё остальное достанется ей, Руфине. А боль пусть подождёт: сердцу предстоит долгая работа…


***

– Марат, я хочу поехать к маме.

Белла сняла с полочки стопку сложенных детских вещей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация