Изменять мой маршрут и затягивать время не в интересах Отто – шеф голову может оторвать за такую организацию операции, где свои спугнули агента и направили по обходному пути. Но тогда возможны и другие варианты. Первый. Отто через своих людей пытается тайно контролировать меня, причем не исключено, что в интересах дела, то есть проводится контрольная проверка моей надежности, а заодно, как я веду себя самостоятельно. Если бы я вступил в контакт с англичанами или хотя бы вызвал подозрения на несанкционированный контакт, либо обратился в полицию, то, наверняка, уже плавал бы в океане в виде посиневшего трупа, или меня бы направили в Париж, а оттуда обратно в Германию, в подвал, конечно.
Значит, все-таки не исключено, что они меня контролировали и в Дании, и Англии, причем могли это делать очень аккуратно. Так, хватит версий и догадок. Подвожу итог. Это люди Отто. Одного я уже вычислил, теперь надо засечь другого. Думаю, что их двое, пускать за мной свору накладно и опасно. Двое – оптимальный вариант. Об истинных целях слежки и контроля можно только догадываться.
Возникает вопрос: что делать дальше. Плыть, как плыл, до Нью-Йорка, ничем не показывая того, что я их раскрыл, – это один вариант. Но в этом случае я не знаю их дальнейших шагов, а неопределенность опасна – мне эта компания за спиной ни к чему. О том, чтобы войти с ними в контакт, не может быть и речи, а вдруг это все-таки не люди Отто, и я ошибаюсь?
Второй вариант – избавиться от них. Убить одного и другого, но для начала этого другого надо вычислить. О том, что он есть, свидетельствует обыск в каюте, ведь «профессор» был почти все время у меня на виду. Можно было бы при случае оглушить «профессора», заманив на верхнюю палубу, и выбросить за борт. Рискованно. Еще неизвестно, кто кого выбросит, если не удастся его оглушить. К тому же могут увидеть, или его будет страховать напарник. Нет, этот вариант отпадает.
Остается только одно. Не подавать вида, что вычислил слежку, по возможности определить напарника «профессора» и по прибытии в Нью-Йорк оторваться от них, изменив маршрут в Портленд. Если это люди не Отто, то они в Портленде не объявятся, а если я их и там засеку… Ну, тогда и буду думать, что делать дальше.
Бортовая качка судна меня утомила, и я не заметил, как уснул. Сколько спал, не помню, но вдруг проснулся: что-то произошло, изменилось, и это почувствовал сквозь сон, сквозь слегка затуманенный алкоголем мозг. Не открывая глаз и оставаясь в прежней позе сосредоточился, пытаясь определить, что произошло. Наконец понял – отсутствовали глухие удары волн о борт судна, хотя качка осталась. Теперь качка была не бортовая, а килевая или носовая, или, бог его знает, как ее называют моряки, а это означало, что судно поменяло курс. Глянув на часы, понял, что проспал около трех часов. Сейчас 22.10, еще не поздно. Придерживаясь за переборку, дошел до умывальника. Для начала освежил лицо, а затем решил испытать себя и побриться опасной бритвой в экстремальных условиях. Все обошлось. Значит, нервы в порядке и реакция нормальная. Правда, слегка подташнивает, но это, видимо, от качки. Первые симптомы морской болезни.
Переодевшись, тщательно причесался и освежил лицо дорогим одеколоном. Затем подошел к двери, прислушавшись к звукам в коридоре, открыл дверь каюты и, не заметив ничего подозрительного, переступил порог. Коридор был пуст. Никто за дверью каюты не следил и, конечно, правильно делал. Куда я могу деваться, кроме как пьяный завалиться спать до утра, чтобы во сне переждать, пока пройдет шторм.
Ресторан был почти пуст. За несколькими столиками сидели одинокие посетители: четверо мужчин и одна женщина среднего возраста. Все были навеселе, в том смысле, что по их внешнему виду, по осоловевшим глазам можно было определить, какой именно способ борьбы с морской болезнью выбрали они. На всякий случай запомнил физиономии всех.
Не успел опуститься на стул, который теперь был намертво закреплен специальными защелками к полу, как ко мне без всякого напряжения, ловко маневрируя между столами, быстро подошел официант и предложил сделать заказ, и тут же, показывая свою осведомленность и вроде как личную причастность в решении этого вопроса, доверительным голосом поведал: «Мистер, судно сменило курс. Мы идем в порт Сент-Джонс. Это остров Ньюфаундленд в Канаде. На нас движется сильнейший ураган, и если мы не сменим курс, то нам придется очень не сладко. Капитан принял решение укрыть судно в тихой бухте Сент-Джонса и не подвергать риску пассажиров и судно».
Последнее поведал таким тоном, как будто бы капитан принимал это решение, спросив перед этим согласия лично у него.
Поблагодарив официанта за информацию, заказал крепкий кофе и коньяк, решив, что за добрую весть отвалю ему щедрые чаевые и, прежде чем он ушел, попросил его узнать приблизительное время, когда судно будет в порту Сент-Джонса, и будет ли высадка на берег.
Спустя минут пять официант лавировал в мою сторону, жонглируя красивым подносом с высокими бортиками. Видимо, это был «штормовой» вариант подноса.
– Пожалуйста, Ваш заказ. Желаю хорошо провести время. В порту Сент-Джонса мы будем через три-четыре часа. Вахтенный офицер уже видел огонь маяка Сент-Джонса. Ночь простоим на якоре в бухте, а утром нас пришвартуют. Те пассажиры, которые захотят продолжить свое путешествие по суше, смогут покинуть корабль. Между островом и материком есть отличный паром, – после сказанного официант поклонился и дал задний ход.
Вот это новость. Отлично. Есть возможность оторваться от слежки. Хотя нет, так дело не пойдет, заметив, что я покинул судно, эти ребята тут же рванут к наиболее вероятной точке моего появления – к парому. Стоп… есть другая идея. Выпил коньяк из бокала, хотя из него обычно пьют вино или шампанское. Ну да ладно, учитывая шторм, не будем придираться к этикету.
Ну что же, попытка не пытка, попробую осуществить этот план.
– Официант, повторите, пожалуйста…
Через минут сорок пьяным взглядом еще раз обвел присутствовавших, закрепляя в своей памяти их физиономии, особенно мужчин. Единственную женщину, находившуюся сейчас в ресторане, я и так хорошо помнил. Она проживала в каюте, которая была через одну от моей каюты, но с противоположного борта судна. Она явно посматривала в мою сторону, видимо, желая скрасить одиночество путешествия, но я очень умело, на мой взгляд, избегал ее взгляда. Она явно не напарница «профессора». Подобная «наглость» в слежке недопустима, хотя как знать. Ладно, сейчас не время, другим голова занята, к тому же она собралась уходить. Зовет официанта. Рассчитывается. Уходит. Остановилась возле гардероба, в широком коридорчике. Теперь ее вижу только я, остальные сидят в стороне, либо спиной к ней. Оглянулась, улыбнулась, явно мне, больше некому. Ну, а это уже вообще прелесть, моргнула многообещающе – сладострастно, одновременно кивнув головой в сторону выхода, как бы приглашая следовать за ней. Развернулась и ушла из ресторана.
План решил изменить, корректировка на ходу. Мелькнула идея, и тут же принято решение.
Подозвал официанта, заказал еще рюмку коньяка и попросил принести упаковку снотворного, дав сразу щедрые чаевые и рассчитавшись за заказ.
