– Стоп. Идея. Бродить-то не нужно, вон гасштет, довольно приличный. Моника, за мной. Подкрепимся, а заодно решим, что делать дальше.
Заказав по порции сосисок и пива, стали восстанавливать силы. Уютно, тепло, пахнет сосисками, пивом и кофе. Половина зала пустует. Все посетители заняты едой и выпивкой.
В дальнем углу компания подвыпивших мужчин в коричневых рубашках с «пауками» на рукавах. Шумят, хохочут, лица красные. Нажрались, свиньи. Официанту мы до лампочки, не успевает бегать между столиками, а вот хозяин гасштета, стоящий за стойкой, бросил на нас любопытный взгляд. Все, мы уже на заметке. Наверняка, подлец, сейчас размышляет и решает дилемму – сразу пойти позвонить и настучать в полицию или еще понаблюдать.
Напрасно мы сюда зашли, не стоило…, но и гулять по незнакомому городу, когда светло, еще опаснее. Из двух куч, выбирают ту, которая меньше воняет. Извини.
Ну, как же, мерзавец, явно видит, что мы здесь, в гасштете, да и в Ландау, люди новые.
Ну что ж, дурак, придется тебе помочь определиться. Старый проверенный способ. Однажды покойный Ганс рассказывал, как он ушел от топтуна, когда заметил, что тот «сел ему на хвост»… Зашел в паб на одной из улиц Глазго, а так как топтун мокнуть под дождем не хотел и тоже под видом посетителя зашел выпить рюмку, Ганс стал его угощать дармовой выпивкой, набиваться в друзья и так далее. Не ожидавший такого поворота событий, соглядатай поспешил убраться вон, стал искать телефон, чтобы вызвать себе замену, ведь он уже не мог после «контакта» вести Ганса. Пока тот бегал, Ганс вышел через кухню на соседнюю улицу и был таков.
Заметив, что хозяин за стойкой снова косит в их сторону, Зигфрид вдруг поднял руку, как будто приветствовал старого знакомого и, улыбнувшись толстому борову, встал и решительно пошел к стойке.
– Здравствуй, Питер, сколько лет мы с тобой не виделись, – протягивая руку через стойку, огорошил Зигфрид хозяина гасштета. – Забыл, забыл своего старого знакомого. Последний раз я был в Ландау в 1933 году. Помнишь, как мы здесь кутили с компанией по поводу прихода к власти истинных патриотов Германии. Мы ездили тогда по всей Германии, выступая на собраниях, укрепляя дух нации, – тараторил без остановки Зигфрид.
– А, так ты опять к нам? – наконец вставил пару слов Питер, прервав монолог старика.
– Да, да конечно. Что, забыл старого Зигфрида?
– Нет, нет, ну что ты, как можно, – делая вид, что вспомнил старого посетителя, стал оправдываться хозяин.
– Сегодня, если успею, или завтра утром, пойду в местное отделение НСДАП решать вопрос, где и когда мы сможем выступить с лекцией перед членами партии.
– А что, и девушка… – хотел что-то уточнить Питер.
– Да, она будет работать с женщинами.
– Очень приятно, очень рад, что зашли именно ко мне.
Хозяину льстило, что его помнят, и что его заведение теперь имеет и политическую окраску с запахом пива и сосисок. Он расправил грудь, приосанился, даже вытер жирные потные ладони.
– Ну, ладно, не буду мешать. Пойду ужинать.
Не успел Зигфрид сесть за стол, как лично хозяин принес две порции жареных свиных ножек и две кружки пива, которые поставил на два картонных кружочка с изображением свастики.
– Угощаю. Очень рад. Надеюсь, Вам у меня понравится, как и Зигфриду, – обращаясь к Монике, затараторил Питер. – Принимать здесь таких гостей для меня большая честь.
– Спасибо, Питер, ты настоящий немец, – сказал с пафосом Зигфрид и панибратски похлопал по плечу толстяка.
Сияя улыбкой, последний быстро вернулся за стойку, молниеносно снял грязный фартук и надел белоснежный.
«Все, теперь он никуда не позвонит, во всяком случае, пока», – подумал Зигфрид и, как ни в чем не бывало, обратился к Монике:
– Кушай, «внучка», набирайся сил.
– Откуда Вы его знаете?
– Я? – удивился старик. – Я его впервые вижу, и вообще я в Ландау впервые. Обращай внимание на окружающие предметы. Что было на входной двери написано?
– Не помню.
– Ну вот, не помню. А на табличке было выгравировано «Питер Вольф – к Вашим услугам». Остальное – дело опыта и умение водить за нос вот таких дураков.
– Но зачем? – спросила Моника.
– Затем, что если бы я ему не наплел с три короба и не убедил, что мы с ним раньше встречались, нам бы вряд ли дали допить пиво и съесть сосиски. Я ошибся. Не стоило сюда заходить. Хозяин на нас настучал бы в ближайший полицейский участок сразу, а теперь он уверен, что мы члены НСДАП, ездим с лекциями по провинциальным городкам, вселяем уверенность вон в таких придурков, что сидят у тебя за спиной. Как только он нас увидел, у него возник вопрос, кто мы и почему здесь. Чтобы подстраховаться, он наверняка бы звякнул, кому следует – так, для подстраховки. Имей в виду, девочка, на будущее, что очень многие хозяева ресторанов, гостиниц, парикмахерских потенциальные информаторы, особенно в Германии.
– Но почему? – задала снова вопрос Моника.
– Они обычно обладают текущей информацией, сплетнями, слухами и все потому, что работают там, где собирается народ и вслух делится новостями, особенно когда выпьет. Всегда в таких местах будь осторожна. Мало того, существует имперский закон от 7 июля 1934 года, что каждый владелец ресторана, гостиницы, кафе или пивнушки наподобие этой обязан сотрудничать с властями и сообщать о подозрительных посетителях. Мы под эту категорию попали автоматически – мы не местные. Так что он не стукач, а законопослушный бюргер. Ну, а теперь кушай спокойно, у нас есть еще время, пока окончательно стемнеет. Особо задерживаться здесь не будем, поужинаем – и в дорогу, а пока я должен подумать, как нам перейти границу. Все, не отвлекай.
Спустя минут пятнадцать, прощаясь с хозяином гасштета, Зигфрид попросил толстяка порекомендовать им хорошую гостиницу. При этом, не забыв, как бы между прочим, заметить, что за два года забыл, какая из местных гостиниц лучшая, ну а забывчивость объяснил частыми поездками, чего не скажешь о памяти на лица и имена друзей, к которым он причисляет, естественно, и Питера Вольфа.
Получив исчерпывающий ответ, «лекторы» направились к выходу, при этом Зигфрид уже почти у самой двери остановился и попросил хозяина забронировать один столик за ними еще на 3 дня.
Оказавшись на улице, сразу от двери повернули в сторону к гостинице. Пройдя десяток шагов, Зигфрид остановился и секунду подумав, сказал Монике:
– Шаг замедли и, не останавливаясь, иди прямо. Я тебя сейчас догоню.
Не успела Моника и рот открыть для вопроса, как старика рядом уже не было. Не успела девушка сделать и двух десятков шагов, как Зигфрид был снова рядом. Вместо объяснений он выпалил:
– Мерзкая свинья. Не успели мы отойти от двери, как он тут же схватился за телефонную трубку. При нас он не рискнул звонить, чтобы мы чего не заподозрили, так как телефон у него здесь же на прилавке.
