То, что они трое связаны последними событиями, это ясно. Опасно, если они связаны между собой давно, и вели свою игру. Хотя нет, это уже глупость. Прежде чем взять Монику, ее тщательно проверили. С Гансом они не были знакомы, это однозначно. Это уже здесь они снюхались, старик своевольничал и подготовил ее по той же программе, по которой готовил Марту. Вот только возникает вопрос – это было сделано от нечего делать или по чьей-то инициативе?
Ну да ладно, можно ломать голову еще сутки и так ничего не выяснить.
Ясно одно, ключ к разгадке – неизвестный старик, адрес которого, видимо, дал перед смертью Ганс. Выясним, кто он, тогда, возможно, откроется и то, куда девалась Моника во Франции. Хотя их конечный пункт – Марсель, и это нужно учесть. Быстрый уход. Смена маршрута. Пересадки в пути. Исчезновение в Брауншвейге. Липовые документы, и, наконец, смена одежды с напяливанием парика. Затем сопровождающий, и, в конце концов, профессиональное поведение, легкость и оперативность нелегального, без подготовки, перехода границы – все очень странно. Сложилось впечатление, что Монику в Брауншвейге ждали со всей сменной амуницией и «липой», иначе, откуда это все, ведь в лавке документы не купишь. Опять больше вопросов, чем ответов.
Утром в 8.00 спецкурьер доставил запечатанный конверт без каких-либо надписей на нем. Кроме конверта посыльный доставил два дорожных саквояжа, объяснив, что это вещи разыскиваемых, и что подробные описи вложены внутрь.
– Саквояжи находятся у меня в машине под охраной. Куда их доставить?
– Подождите меня внизу. Я сейчас выйду и заберу их в свою машину.
Как только посыльный вышел, Отто немедленно разорвал конверт и вытащил рисунок. На плотной белой бумаге опытной рукой художника было нарисовано лицо старика. Обыкновенное лицо, каких много. Рисунок никого не напомнил Отто. Перевернув лист бумаги, Отто увидел текст, расположенный на обороте. Написано было много, поэтому читать не стал, а, сунув рисунок во внутренний карман, достал из конверта фотографию Моники. Это была одна из копий, разосланных по всей Германии, но только с отретушированной тушью прической. «Да, с первого раза можно пройти мимо», – подумал Отто, внимательно всматриваясь в фото, где теперь у Моники вместо белых были черные пышные волосы до плеч. Хороший парик отлично скрыл старую прическу. Удачно. Перевернув фото, на этот раз увидел короткую надпись и сразу ее прочитал: «Так выглядела разыскиваемая особа. Изменения внесены на основании свидетельских показаний». Тех же лиц, имена которых написаны на обратной стороне портрета.
Ах, вот как, – и Отто, передумав, достал из кармана портрет старика и углубился в чтение текста.
Портрет нарисован из шести предварительных набросков, которые были составлены со слов: кондуктора поезда, официанта вагона-ресторана, хозяина гасштета и двух его посетителей, хозяйки отеля. Все шесть набросков рисовались независимо, после чего нарисован общий портрет, который направляется вам. Особых расхождений в показаниях свидетелей нет, поэтому делаю заключение, что рисунок очень похож на оригинал. Под левым глазом шрам… Прочтя последние слова, Отто быстро перевернул листок и, присмотревшись, действительно разглядел нарисованный шрам, на который раньше не обратил внимание. Шрам, конечно, можно было принять и за глубокую морщину. Ладно, что там дальше… возраст мужчины около 70-73 лет, немного выше среднего роста, среднего телосложения, глаза серые, волосы темные с проседью, одет… ну, одеты они сейчас наверняка во что-то другое, так, что дальше…
Сошли в Ландау под видом оказания медицинской помощи (у девушки левая рука была подвязана шарфом). Возможен перелом, ушиб, вывих, полученные в результате падения при экстренном торможении поезда.
В медицинский пункт на железнодорожной станции и в другие лечебные учреждения не обращались.
С рукой явная имитация. По показаниям хозяев гасштета и отеля, девушка свободно пользовалась якобы сломанной левой рукой…
… Ну, еще бы, они не захотели попасть под проверку патруля, старик дернул рычаг экстренного торможения, «ссадил», как дураков, патруль в лесу, послав искать прошлогодний снег, а сами, доехав до Ландау, симулировали перелом и сошли с поезда… Профессионально, – подумал Отто, – очень профессионально. На такой экспромт способен только опытный в таких делах человек, как Ганс… Стоп. Осенило: «как Ганс…» Быстро схватив красный карандаш, Отто стал читать сначала, но уже более внимательно, подчеркивая отдельные места в тексте…
Установлено, что в лечебные учреждения не обращались. Ужинали в гасштете, выдавая себя за агитаторов НСДАП из Берлина.
Из гасштета посетители отправились в отель, где, не пройдя регистрации, забронировали два номера и оставили саквояжи. По показаниям хозяйки отеля, разыскиваемые попросили ее провести регистрацию позже, объяснив это тем, что они торопятся в местное отделение НСДАП. После их ухода о посетителях был немедленно проинформирован заместитель начальника полиции, одновременно было сообщено, куда отправились оба субъекта.
Заместитель начальника полиции немедленно дал соответствующий инструктаж владелице отеля и направил одного полицейского для проверки старика и девушки. Выслать наряд на машине не представлялось возможным по причине задействования почти всего личного состава и транспорта для поисков лиц, сбежавших с поезда в лесу в 14 км от Ландау…
Сделав пометку на полях, Отто оторвался от чтения и, нервно закуривая, подумал: Лихо сработано. Очистил город от полиции в считанные минуты, а сам рванул, не мешкая, к границе… В гостинице оставили вещи (не пройдя регистрации и не называя фамилий) и, попросив подготовить два номера, отправились якобы в местное отделение НСДАП. Действием подтверждали легенду, что они «агитаторы», это точно (сделал опять пометку красным карандашом). Ловко, очень ловко. Наверняка этот старик или опытный разведчик, как Ганс, и это, скорее всего, либо бывший полицейский-оперативник. Простой старик не прокрутит такую операцию. Ладно, что дальше? Осталось читать немного.
… Прибывший полицейский, узнав, что оставлены вещи, а посетители вернутся через два часа, произвел негласный досмотр саквояжей. Так как ничего подозрительного обнаружено не было, он убыл по другим служебным делам с намерением вернуться в гостиницу через два часа для проверки документов у лиц, прибывших в пограничный город…
Черт, идиот, вот кого нужно отдать под суд! Ну конечно, ушел по служебным делам. Он ушел в пивную жрать жареные свиные ножки и пить пиво. Сволочь. Если бы сразу кинулись искать, то могли бы поймать… Оба через два часа не вернулись, о чем было доложено в 19.55 заместителю начальника полиции Ландау.
К этому времени из лесу вернулись поисковые группы. В 20.00 был введен в действие план «Невод», который предусматривал и усиление пограничных патрулей.
На поступившую жалобу бюргера Ральфа Шнитке о воровстве лошади обратили внимание только после поступившей информации с границы о пойманном жеребце-тяжеловозе (в 350 метрах от демаркационной полосы).
