Подбежавшая Кристина, оказалось, ревела еще сильнее, она всхлипывала, глотая воздух, и то ли от бега, то ли от волнения долго не могла произнести ни одного слова.
Через секунду подруги бросились друг другу в объятия, и новая волна слез обрушилась из их глаз. Наконец, они обе успокоились, и, чтобы не привлекать внимание прохожих, пошли в ближайший сквер и сели на скамейку.
Все объяснилось очень просто. Кристина вышла замуж полтора года назад. Муж ей попался до патологии ревнивый придурок, который довел ее до того, что не только не могло быть речи о даже мимолетном разговоре с любым мужчиной, но он и подруг Кристины не подпускал к ней. То подозревал жену в смене половой ориентации, говоря ей, что раз он не дает ей возможности изменить с мужчиной, то она подруг-лесбиянок домой вызывает, то просто выгонял подруг из дома, обвиняя их в посредничестве и сводничестве. Не могло быть и речи о том, чтобы, например, соседка зашла к Кристине одолжить соль или спички. Любой контакт с кем-либо расценивался как измена и заканчивался, в лучшем случае, скандалом до полуночи. Развестись не могли – вера не позволяла. Кристина была на грани помутнения рассудка от постоянного нервного напряжения.
Взаимопонимание и дружба быстро восстановились.
– Ну, ничего, Кристина, я просто рада была тебя увидеть, а то, что мы из-за твоего дурака не сможем часто видеться – ерунда.
– Моника, прости еще раз. Сама понимаешь. Кстати, я уже почти решилась, я поставлю ему ультиматум при пасторе и свидетелях, что если он не прекратит меня ревновать даже к тепличному огурцу, не говоря уже о реальных людях, я попрошу защиты у полиции и все равно его брошу. Так жить невозможно. Ну ладно, пока. Мой адрес и телефон – прежние. Это дом мой, и я отсюда никуда не уеду. Позвони попозже или напиши «до востребования». Я улучу момент зайти на почту.
На этом и расстались, обе счастливые, что исчезла неопределенность. Уходя из сквера, Кристина и не догадывалась, как близко ее избавление от деспота-мужа. Через десять дней на стройке, где работал ее ревнивец, сорвется с троса подъемного крана огромная бетонная плита, небрежно закрепленная стропальщиком. Услышав крик «берегись», он поднимет вверх голову и, увидев стремительно летящую на него серую махину, в последние мгновения своей жизни сделает заключение: «Подговорила, сучка, своего любовника убить меня». Он даже толком не испугался, не успел.
Анжелика вернулась в гостиницу, переживая события дня и обдумывая перечень всего, что нужно купить на период плавания. Завтра ей в 9.00 нужно быть в порту и начать принимать имущество. Как она и предполагала, виза была не нужна, мистер Грант просто вписал данные о ней в список команды, который подаст на утверждение владельцу судна.
Пока шла от сквера к гостинице, Анжелика не обратила внимания на молодую темноволосую женщину, шедшую следом за ней по противоположной стороне улицы на расстоянии около 50-60 метров. Правда, когда подходила к гостинице, машинально, не привлекая к себе внимания, осмотрела улицу с двух сторон, и тут ее что-то насторожило, что-то необычное, не вписывающееся в общие рамки, но что, она не поняла. Секунду-другую осмыслила, опять глянула по сторонам, но все было как обычно. «Видимо, переволновалась», – подумала она и исчезла за входной дверью.
А показалось ей не напрасно, глаза автоматически зафиксировали и передали в мозг информацию о «необычном». Среди редких прохожих шла молодая женщина, которая была одета по европейской моде. Мало того, ее верхняя одежда не подходила к теплому Сан-Франциско. Но осознать это Анжелика сразу не смогла, а когда она глянула во второй раз, «мадам не по сезону» уже быстро юркнула в кондитерскую. Отсюда и «показалось», и «перенервничала», и все остальное, а ведь нужно было не спешить, пройти мимо двери, провериться, если нужно, десять раз или выяснить, а что все-таки было не так. Оставлять на потом такие вещи нельзя, опасно. Очень опасно. Агент, заметивший за собой слежку или что-то подозрительное, прекращает работать, пока не выяснит, в чем дело. Конечно, он не должен подавать вида, что обнаружил топтуна, но для себя должен сделать выводы, и в первую очередь, не засветить «свою точку», если она до этого держалась в секрете, не засветить своих людей, не дать даже мельчайшего намека на свои возможные действия. Если необходимо, то избавиться от всего, что может быть вещественным доказательством нелегальной деятельности. Ну и, конечно, действовать по обстановке. В этом случае полная импровизация действий, основанная на знании правил агентурной работы.
Марта Браун, гражданка Австрии, с транзитной германской визой и трехмесячной коммерческой американской визой, прибыла в порт Бостона на шведском торговом пароходе «Готланд» 1 февраля. Не мешкая, она отправилась на железнодорожный вокзал и взяла билет на ближайший поезд, следующий на запад США.
6 февраля, преодолев расстояние немногим более пяти тысяч километров, Марта оказалась в солнечном Сан-Франциско.
Не теряя времени, быстро нашла улицу Независимости, а на ней дом №140, где проживала Кристина Смит – подруга особы, которую нужно было ликвидировать. Отвратительное знание английского языка мешало работать и общаться, но ей повезло, что Америка – страна эмигрантов, и на ее потуги в общении никто не обращал внимания. Пользуясь телефонным справочником, она убедилась, что в доме №140 действительно живет «живец», на которого она будет ловить свою «соперницу-щуку».
Оставалось решить вопрос с постоянным наблюдением за домом. Эпизодический контроль был абсолютно неэффективен и мог дать положительный результат только при удачном стечении обстоятельств, то есть все зависело от случая. Этого она не могла себе позволить. Желание угодить Отто было так велико, что она была готова не спать ночами, наблюдая за домом и подходами к нему. К сожалению, это было невозможно просто физически. Рассчитывать на помощь не от кого, пришлось полагаться только на себя. Первый день и ночь на 7 февраля она выдержала. То наблюдала за домом издалека, то периодически проходила по улице, бросая мимолетные взгляды на интересующий объект и всматриваясь в лица проходящих мимо нее молодых женщин. Это проблемы не решало. Рано или поздно, на нее могут обратить внимание. Она просто рисковала примелькаться даже самой Кристине Смит, что может усложнить выполнение задания.
После полудня 7 февраля, когда Марта с усталым от напряжения лицом, невыспавшаяся, очередной раз с деловым видом шла по улице, ей помог случай. Почти напротив дома №140 из одной квартиры выселялась молодая пара. Возле небольшого грузовика суетились грузчики, и стоял полицейский, который наблюдал за происходящим. Судя по шуму и возмущенным голосам, было ясно, что молодую пару выселяют, причем выселяют, видимо, за неуплату.
Когда Марта через час снова шла по улице, грузовика не было, шум, естественно, утих, но входная дверь в двухэтажный особняк была все еще открыта.
Не спрашивая разрешения войти, Марта решительно переступила порог и прошла в почти темную прихожую. Сделав пару шагов, остановилась в нерешительности. Нигде никого видно не было, и она уже стала сожалеть о том, что без разрешения вошла в дом. «Еще примут за воровку», – подумала она и хотела было выйти обратно на улицу, как вдруг на ее плечо сзади легла рука.
