У Марты было с собой еще кое-что из спецсредств, но в данном случае целесообразнее использовать именно это. Например, освободив специальные защелки, можно снять внешнюю часть высоких каблуков, и тогда обнажится основание – два острых четырехгранных стилета, длиной около семи сантиметров каждый. Взяв в руки такие туфли, этими «каблуками» можно исколоть и изорвать жертву в клочья. Кроме того, еще были спрятаны в одежде две ампулы с ядом, таким же, каким она «освежила» герра Лютера. Только непонятно, зачем две, ведь и одной достаточно, чтобы отравить десяток человек, вылив содержимое, например, в ведро с водой. Марта так и не догадалась, зачем вторая, она слишком верила своему шефу Отто. А он ведь сказал, что вторая на тот случай, если с первой случится промашка, хотя знал Марту, вернее, хорошо изучил ее психологический портрет и был уверен, что в случае провала девушка, чтобы не попасть в руки полиции, раздавит стеклянную оболочку у себя между зубами, даже не задумываясь. Перечислять все, чем была напичкана одежда Марты Браун, незачем, она, даже будучи совершенно голая, без каких-либо вспомогательных средств, одними умелыми руками могла в считанные секунды отключить здорового мужика, а затем просто перегрызть зубами ему вены. Физическая спецподготовка у нее была прекрасная, ведь, кроме Ганса, ее тренировали еще два «наставника», которые сделали из нее боевую машину. А с виду не скажешь, этакая милая девушка с приятной внешностью, скорее всего, секретарша по профессии. Только эта секретарша так может «напечатать», что волосы дыбом станут.
Сосредоточившись и взяв себя в руки, Марта натянула берет почти до бровей и тихо ступая по ковровой дорожке, стала быстро идти к комнате №28, которая оказалась в самом конце коридора, рядом с запасным выходом.
Анжелика Райт, оказавшись в своем номере, быстро разделась и юркнула в туалетную комнату. Минут пятнадцать плескалась под теплыми струями воды, мурлыкала веселую немецкую песенку про милого Августина и не подозревала, что ей грозит смертельная опасность. Мало того, она так была беспечна, что даже не заперла на ключ дверь, ограничившись только тем, что повесила на ручку двери с внешней стороны табличку «Не беспокоить». Преступная с ее стороны халатность. Успокоилась, потеряла бдительность, как говорят военные. Отсутствие реальной угрозы расхолаживает, притупляет чувство опасности. Анжелике казалось, что все тревоги закончились там, в Марселе, а то, что она сошла с борта судна в Канаде и запутала следы, мотаясь по США, обезопасило ее пребывание и в Сан-Франциско. У нее было прекрасное радужное настроение. Слава богу, все обошлось с подругой, недели через три она уже будет далеко-далеко – в Австралии – мечте ее детства. Хотелось петь и танцевать. И даже ее неприличное поведение с мистером Грантом теперь казалось ей шалостью. Вытираясь перед зеркалом, она любовалась своими пышными формами и даже подумала, а не уточнить ли у мистера Гранта время отплытия судна… Подумав об этом, она улыбнулась, показала сама себе язык в зеркало и, тут же изменив выражение лица с шутовского на блудливое, тем же языком вырисовала такую замысловатую круговую фигуру по губам, что ей даже стало стыдно самой себя.
– Ладно, подумаем, еще не вечер, – подвела она итог своим мыслям и, в чем мать родила, вышла из туалетной комнаты.
Подойдя к номеру 28, Марта Браун увидела табличку на ручке двери, но даже не стала пытаться ее прочесть, она и так знала, что это означает. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что в полутемном коридоре никого нет, остановилась напротив двери и, застыв, вся превратилась в слух. Она прекрасно понимала, что если операцию не провести быстро и без шума, то выскочить из отеля незамеченной будет сложно, даже если воспользоваться запасным выходом. Внезапность и быстрота действий – половина успеха. За дверью было тихо, и это вызвало замешательство и нерешительность. «Ну, хотя бы кашляни или звякни стаканом, – подумала Марта, – чтобы я могла приблизительно определить твое местонахождение». Ситуация осложнялась тем, что в любую секунду в коридор мог выйти кто-нибудь из постояльцев или появиться горничная, и тогда нужно будет импровизировать, делать вид, что кого-то ищешь или еще что-нибудь в этом роде. Кроме того, ее запомнят, что даст возможность полиции быстрее организовать ее розыск. Марту сейчас даже больше устраивал вариант, если бы Анжелика Райт сама открыла дверь. Тогда ткнуть ее в глаз шпилькой, да так, чтобы достать до мозга, одновременно зажать рот и втолкнуть внутрь номера, но это можно осуществить, только если дверь широко откроется, и никого не будет в коридоре, иначе, выйдя из отеля, не успеешь даже шага ступить, как завоют полицейские сирены. А ведь это выход. Марта собралась сунуть в карман гаротту и достать из волос шпильку, постучать в дверь, как вдруг услышала шум воды. «Отлично», – подумала она и, достав из кармана небольшую связку универсальных отмычек, замаскированных под маникюрный набор, подошла вплотную к двери. Прежде чем «брать» замок, оглянулась. Никого не увидев, хотела было вставить в замочную скважину отмычку, как к своей радости услышала доносящийся через дверь характерный плеск воды, что свидетельствовало о том, что Анжелика Райт плещется под душем. Теперь можно действовать смелее, и она для облегчения работы нажала на ручку двери. «Вот дура, даже не заперлась», – подумала Марта и быстро вошла в номер. Бросив взгляд вглубь номера, увидела только разбросанную верхнюю одежду Анжелики. Тем временем плеск воды не прекращался, жертва мылась, напевая что-то себе под нос. Ну, теперь дело будет сделано, обрадовалась Марта, и ее глаза злобно сверкнули. Чтобы никто не помешал, закрыла дверь на замок, бесшумно подошла к двери, ведущей в туалетную комнату и, выбрав удобную позицию за дверью, зажала в кулаках концы удавки.
Минуты через три шум воды прекратился, но Анжелика не выходила. Нервы Марты натянулись до предела, наступили последние секунды перед броском на жертву. Наконец дверь открылась, и Марта увидела со спины совершенно голую Анжелику Райт. Прежде чем та развернулась, чтобы закрыть за собой дверь, Марта молниеносно набросила на шею Анжелики гаротту и тут же сильно стянула концы. Буквально через пару секунд жертва обмякла и стала падать под ноги Марте, одновременно заваливаясь назад. «Все, готово», – подумала Марта, но, не отпустив концы удавки, решила придержать ее еще немного. Вслед за падающим телом нагнулась, почти сложившись пополам. Что-то было не так, но что именно, Марта не успела осознать. В тот момент, когда она согнулась над телом жертвы, Анжелика резко «ожила». В полете Марта увидела скользнувший под ней паркетный пол и, пролетев почти горизонтально через всю небольшую комнату, врезалась головой в чугунные ребра батареи отопления. Она даже не успела сообразить, как это произошло, до того все было сделано молниеносно и профессионально. От сильного удара хрустнули шейные позвонки, череп не треснул только благодаря тому, что удар смягчила подушка волос и плотная ткань берета. Она умерла, так и не поняв, что было не так. А было не так отсутствие агонии у жертвы от удушья, не было обычной попытки освободиться от удавки путем бесполезных попыток подсунуть пальцы под тонкий шнур, врезавшийся в кожу шеи, было только быстрое скольжение тела вниз, что заставило Марту нагнуться. Когда жертва стала падать, нужно было опуститься вместе с ней, а не нагибаться. Ошибка. Трагическая ошибка, но это прощается, ведь Марта Браун душила жертву первый раз в жизни, вот если бы снова…, но уже не вернешь. Остекленевшие глаза. В них недоумение, в них застыл последний вопрос: «Как это я так ошиблась? Наверное, не знала всего и многого не умела».
