Полотенце на крючок – и в комнату, понежиться голышом в постели, немного вздремнуть, а там видно будет, но как только переступила порог… в мозгу животный ужас и страх за собственную жизнь, паника. А тело…, вне зависимости от страха «включилось» в работу само по себе, отрабатывая сотни раз заученный и отрепетированный до автоматизма прием самозащиты. Никаких попыток оттащить удавку – бесполезно и пустая трата сил. Сонная артерия, хотя и пережата, мозг будет работать на «старом запасе крови» еще секунд 10-15. Шея перетянута, но еще есть возможность сделать глубокий вдох и запастись кислородом. Недостаток гаротты – невозможность в большинстве случаев полностью перекрыть доступ воздуха в легкие, основное ее предназначение прекратить подачу крови в мозг. На этом и построен контрприем против гаротты – не сопротивляясь, быстро имитировать потерю сознания, пока еще действительно соображаешь и контролируешь свои действия, а дальше самое главное (если противник поймается на эту уловку) – начать опускаться к его ногам, заваливаясь назад. Во-первых, у противника теряется сила натяжения удавки из-за того, что его руки уходят вниз к бедрам, кроме того, он думает, что уже отключил жертву и вообще может отпустить конец удавки. В этом случае кровь снова поступает в мозг жертвы. Во-вторых, вслед за руками нагибается туловище нападающего, он, если и не складывается пополам, то, как минимум, нагибается вперед. Ну, а дальше жертва резко бросает свои руки вверх, захват за одежду и бросок нападающего через голову, по возможности, придержав его руки. В этом случае нападающий воткнется головой в землю, что и было сделано. Этот контрприем срабатывает, но не всегда. Все зависит от опыта, навыков и психологической подготовки, как нападающего, так и жертвы. В данном случае Монике повезло, опустись Марта вместе с ней, бросок был бы невозможен. Не сработает этот прием и в том случае, когда вы лишены возможности маневра, например, в автомобиле.
Бросок получился отличный, рванула руками изо всей силы, ведь это был последний шанс остаться в живых. Сила броска была такая, что даже тяжелый мужчина не удержался бы на ногах и, как минимум, кувыркнулся, но то, что вслед за движением рук увидела Анжелика, было необычно – мелькнула женская одежда над головой и обтянутые чулками ноги. Мощный бросок заставил сравнительно легкое тело нападающей пролететь через всю комнату. Раздался гулкий удар. Судорожно глотая воздух, Анжелика вскочила на ноги и, моментально схватив со стола тяжелую хрустальную вазу, хотела бросить ее в голову лежавшей женщины, однако в последнюю секунду остановила руку. Она увидела остекленевший взгляд, и, главное, жертва «стригла» ногами. Это рефлекторное подергивание означало, что человек переходит из этого мира в мир иной.
Первая реакция – немедленно звать на помощь, добежала с вазой в руке до двери, дернула ее, оказалось, что та заперта. Опомнилась, что стоит голышом и с вазой в руке, решила вернуться и набросить на себя что-нибудь из одежды.
Пока одевалась, решила сначала позвонить портье, сообщить о нападении и вызвать полицию, но потом, немного успокоившись, застыла в нерешительности, лихорадочно подергивая плечами и головой. Перед ней лежала мертвая, убитая ею молодая женщина. Господи, что делать? Дверь заперла незнакомка, значит, была без сообщника за дверью, иначе бы не блокировала вход. В худшем случае, помощник на улице. Однозначно, пыталась меня убить – в ее руках удавка, а доказательство ее намерений – ярко красное «ожерелье» у меня на шее. Такое впечатление, что голову отсекли, а затем поставили обратно. Жуть.
Если поднять тревогу, то через минуту здесь будет полиция, начнется разбирательство, следствие. Выяснится, что я никакая не Анжелика Райт. Сразу посадят в кутузку, как лицо, убившее человека – до выяснения причин. Так что если вызвать полицию, то через час я буду сидеть в камере, и тогда все мои планы бежать из Америки рухнут. Но что же делать, ведь в моей комнате труп.
Ладно, дверь заперта. Нужно узнать, кто она, а затем… Стоп. Отлично. Я избавлюсь от трупа, ведь рядом со мной запасной выход, которым никто при мне не пользовался. Портье еще говорил, чтобы я не беспокоилась из-за этого. Убирают его раз в неделю. Как раз сегодня утром там гремела ведрами уборщица. Значит, труп обнаружат только через неделю, или, как минимум, через день, два, три…, когда трупный запах начнет распространяться по всему зданию.
Решившись на это, Анжелика, на всякий случай, стараясь не шуметь, открыла дверь и, будучи в немедленной готовности закрыть ее обратно, осторожно выглянула в коридор. Пусто. Время послеобеденное, до часов шести вечера будет тихо, а затем начнется постоянное шастанье постояльцев и горничных. В запасе еще около двух часов, но, все равно, нужно торопиться. Тщательно закрыв дверь, Анжелика нерешительно подошла к трупу. Приближалась, в готовности в любое мгновенье броситься обратно к двери или оказать сопротивление. Открытые глаза мертвой женщины создавали впечатление, что она притворяется и, как только Анжелика подойдет ближе, бросится на нее с удвоенной яростью. Анжелика Райт дрожала от страха, но, все же, пересиливая себя, подошла к трупу со стороны спины. Так, на всякий случай, чтобы хоть как-то себя обезопасить, и, испытывая отвращение и страх, положила дрожащую ладонь на шею женщины, пытаясь прощупать пульс. Пульс отсутствовал, температура тела снизилась, что было ощутимо. «Значит, коченеет», – подумала Анжелика, и практическая, защитная сторона дела подтолкнула к действиям. Пока полностью не окоченеет, нужно вытащить ее из номера. Нажатием на веки быстро закрыла глаза, отбросила полы пальто и стала осматривать содержимое карманов. Так, вот портмоне, в нем много стодолларовых купюр. Ничего необычного, ни записок, ни блокнота, ничего. Следующий внутренний карман, есть паспорт. Вот, нашла – гражданка Австрии Марта Браун, здесь же удостоверение на немецком языке, в котором указывается, что Марта Браун является агентом совместной фирмы. Ну, все ясно – это человек Отто, она такая же австрийка, как я американка. Это не случайность, но как она меня выследила? В остальных карманах ничего, только небольшой футляр с косметическими принадлежностями, а в нем ничего… Хотя. Все ясно – это отмычки. Такие отмычки или похожие мне показывал покойный Ганс, и даже учил, как ими пользоваться. Ясно одно – она из Европы и оказалась здесь не случайно, приехала по мою душу, но как… Господи, ну конечно, она шла за мной, когда я вышла от Кристины, я ее видела. На ней типичная для среднего класса одежда, которую носят женщины в Германии. Это и встревожило меня, когда собиралась войти в отель, но я не придала этому значения. Она не знала, где я остановилась, она ждала меня где-то там, возле дома Кристины. Неужели подруга все-таки предала… Нет, не это, ведь она не знала, приеду я или нет. Господи, дура, – догадалась Анжелика, – ведь я писала в автобиографии и анкете, с кем и когда дружила, и где живет подруга. Все ясно. Не достав меня в Европе, они направили эту Марту ждать меня здесь, и пока я заметала следы, катаясь на поездах по Канаде и США, эта стерва ехала напрямую сюда, зная, где меня можно поймать. Кристина здесь не замешана, иначе меня предупредила бы наверняка».
Решительно поднявшись, Анжелика взяла под мышки тело и подтащила к двери, предварительно вытащив из окоченевших пальцев удавку и бросив ее на журнальный столик. Удавка и шрам на шее – доказательство того, что убила она Марту Браун, спасая свою жизнь. Вышла в коридор, подошла к двери запасного выхода. Увидела, что дверь закрыта на примитивный врезной замок. Такие замки обычно ставят на ящики письменных столов. Вернулась в номер. Пришлось лезть обратно в карман убитой за отмычками. В течение пяти секунд открыла замок и настежь распахнула дверь, которая, благо, открывалась не в сторону коридора.
