«Современная криминалистика может с точностью до 1-2 часов определить время смерти, я же в это время веселилась в кафе, слегка флиртуя с симпатичным барменом. Теперь он меня запомнит и поклянется, что именно в это время я была здесь и, конечно, вспомнит мои слова, когда я сказала, как бы, между прочим, делая первый заказ: «…Устала, всю дорогу от морского порта шла пешком».
Когда я входила в отель час назад, портье как всегда отсутствовал – обжора через каждую минуту бегает на кухню чего-нибудь перехватить. Это мне на руку. Он меня не видел, многие постояльцы ключи от номеров не сдают, а носят с собой, так что и это пройдет незамеченным. Ну, а приходил ли кто ко мне, узнаю от обжоры. Если нет – гора с плеч, если да… То я все равно ничего не знаю и никого не видела, ведь я только что пришла, просидев перед этим почти час в кафе. Главное сейчас – проверить, нет ли поблизости дружков Марты Браун. Если она не одна, и ее ждут – дела плохи, тогда в гостиницу возвращаться нельзя. Да и вообще, к черту ее. Вдруг опять «визит». Надеяться на то, что снова повезет, опасно. Хотя, с другой стороны, если я не буду ночевать у себя в номере, то это может вызвать подозрения. Съехать, не заплатив за номер и не забрав своих вещей, это практически указать на себя, как возможного убийцу или, как минимум, свидетеля.
Ладно, уже смеркается, скоро будет темно, и до темноты нужно все проверить. Около часа ушло на то, чтобы то скрытно, то открыто появляясь перед отелем, проверить наличие возможного наблюдения. Ничего подозрительного замечено не было, в небольшом холле тоже никого, обжора-портье, мельком глянув на входящую, приветливо махнул рукой и в очередной раз, бросив свой пост, побежал в сторону кухни-ресторана. Если бы для меня что-то было или кто-то меня спрашивал, он наверняка доложил бы, рассчитывая на чаевые, а так промолчал – «желудок». Наверняка в то время, когда Марта Браун зашла в отель, он выпрашивал у повара косточку с мясом, вытащенную из какой-нибудь похлебки. Да, наверняка, так и было, не в ее интересах было засвечиваться, не на чай к подруге шла.
В коридоре отеля на втором этаже, как и на всех остальных, сейчас было оживленно. Туда-сюда сновали горничные, разносчики пиццы, бегали детишки, в общем, стоял типичный бедлам, который характерен для отелей третьего сорта. Ну, теперь ни одна собака ничего не унюхает. Мало того, при таком скоплении народа никто не рискнет прийти убивать меня.
Оказавшись в номере, Анжелика тщательно заперла дверь, подперла ее стулом, соорудила из пустой бутылки и вилки примитивную, но надежную сигнализацию на случай даже попытки открыть дверь.
Постель расстелила, но легла спать одетая, сняв только туфли. Рядом положила пару вилок и кухонный нож. Легла, но сна не было, постоянно мерещилось что-то. Вся ночь прошла в напряженном ожидании нападения. Только под утро немного вздремнула.
Утром собрала свое скромное имущество, заплатила за номер и попросила вызвать такси уехать на автовокзал. Когда выходила из отеля, с удовлетворением заметила, что, взяв ключ от ее номера, в него направилась горничная. По дороге к автовокзалу наблюдала, нет ли сопровождения. Все спокойно. Рассчитавшись с водителем, зашла в кассовый зал и взяла билет на проходящий автобус. Повертелась по станции, делая вид, что ждет посадки, на самом же деле проверяясь, нет ли слежки.
До 9.00, когда нужно было быть в порту, оставалось еще полтора часа.
Одним из неудобств найма на работу в качестве старшей горничной кают первого класса было то обстоятельство, что Анжелика после приема имущества, как лицо материально ответственное, обязана была находиться на судне до его отплытия. В данном случае Анжелике Райт это правило было на руку. Продолжать жить в номере, ожидая в любой момент нападения, или попасть под пресс следствия по случаю обнаружения трупа, с вероятным запретом покидать город, недопустимо. Для служащего отеля, таксиста и кассирши она взяла билет на проходящий автобус в сторону штата Аризона, пусть теперь там и ищут. «Дорога длинная, остановок много, пассажиры садятся и выходят, водитель уставший, да и пока его найдут…, в общем, нет меня – уехала. Теперь главная задача – без «хвоста» и без лишних свидетелей попасть на судно.
Зайду-ка я вот в то маленькое кафе, позавтракаю, заодно понаблюдаю, сунется за мной кто-либо или нет.
Завтракая, наблюдала за автовокзалом – ничего подозрительного. Дверь открыта на кухню, явно чувствуется небольшой сквозняк, значит, есть выход. Хозяин кафе рад посетителю, готов оказать любую услугу. Отлично – и вдруг идея. Осознавая, что покидает Америку навсегда, позвала хозяина и попросила принести бумагу, два конверта и ручку. Быстро написала десяток строк на листе бумаги, вложила его в конверт. На конверте только одно слово – «Сэму». Еще взяла лист бумаги: короткое прощальное письмо Кристине, с сожалением, что не успела попрощаться. «Уезжаю в Аризону со своими партнерами и прошу передать запечатанное письмо моему знакомому Сэму, который, возможно, будет меня искать в скором будущем. В письме ничего серьезного – личное послание. До свидания».
Подозвав хозяина, попросила вручить это письмо лично Кристине Смит, улица Независимости 140. За труды крупная купюра.
– Письмо вручите ей через три дня, да, и желательно, без свидетелей, у нее очень нехороший муж и меня не переносит, поэтому прошу Вас сделать все так, как я попросила.
В ответ:
– Можете не сомневаться, все будет сделано в лучшем виде.
За щедрые чаевые хозяин кафе был готов не только выпустить посетительницу через кухню на соседнюю улицу, но и послать с ней мальчишку тащить ее сумку, куда она пожелает. От услуг Анжелика Райт вежливо отказалась. Через минуту она была на почти пустынной улочке, пройдя немного, зашла в ближайший подъезд дома и минут пять стояла, наблюдая за дверью кафе, не выскочит ли кто следом. Вот и отлично. Теперь ее могут вычислить, если только оцепят пару кварталов.
Спустя полчаса Анжелика Райт по трапу поднялась на судно «Виктория». Больше ее в Сан-Франциско, и вообще в США, никто никогда не увидит.
Судно «Виктория», после того как бросило якорь, простояло в морском порту Сиднея три дня. За это время были пополнены запасы продуктов, пресной воды, топлива и приняты на борт пассажиры. Буквально за час до отплытия обратно в Сан-Франциско, с борта судна по трапу на носилках вынесли Анжелику Райт, которая была до самого подбородка накрыта белой простыней. У больной была высокая температура, и все тело было покрыто красной сыпью. Капитан судна, решив, что девушка подхватила какую-то инфекцию, приказал отправить ее в местный госпиталь. Врач судна «Виктория» никаких диагнозов поставить не мог, так как был в состоянии такого сильного опьянения, что капитан судна решил сделать ему длительный морской душ, как только выйдут из порта. Зная слабость дока к спиртному, он запретил ему сходить на берег, запрещал продавать ему в ресторане виски, однако тот все же умудрился достать две литровые бутыли и выпить их почти полностью. На ближайшие двое суток судно оставалось без врача.
Анжелика Райт перебирала все возможные варианты остаться в Австралии, но ни один из них не был надежным, и все они вызывали бы множество вопросов, как у капитана «Виктории», так и местных властей, а поэтому не годились к реализации.
