Я немного полюбовалась за весельем на площади, прежде чем спуститься по неровным каменным ступеням вниз и присоединиться. Оказалось, на нас уже перестали обращать внимание, но куда ни глянь я натыкалась на приветливые улыбки. Какая-то девушка перебросилась парой слов с Тани и сунула нам с Анаретт в руки по глиняной посудине, наполненной чем-то горячим. Напиток терпко пах ягодами и пряностями, вызывая непреодолимое желание его попробовать.
– Не боишься, что отравят? – спросила Анаретт, дождавшись пока сделаю глоток.
– Благодаря тебе, у меня иммунитет к любому яду, – вернула я любезность.
Напиток оказался на редкость вкусным и слегка кружил голову. Я не заметила, как опустошила посудину до дна, после чего ощутила голод. Тани подвела нас к одному из столов и, взяв в руки большой нож, ловко откромсала несколько тонких ломтиков мяса от разных блюд, красиво разложив их на блюде.
– Хлеб, овощи, соус? Все вместе? – поинтересовалась она.
– А соусы какие? – я с любопытством принюхалась, склонившись над множеством маленьких чашечек, расставленных на всем свободном пространстве стола.
– Чесночный, брусничный, горчичный, медовый? – медведица принялась совать мне под нос одну емкость за другой.
Их было много, многие были незнакомы, и я остановилась на брусничном. Не обращая внимания на язвительные реплики Анаретт, принялась есть. Мясо таяло во рту, соус добавлял приятной кислинки. Проголодалась я основательно, и еда проваливалась точно в бездонный колодец.
За считаные минуты расправилась с мясом и, не обнаружив в поле зрения салфетки, облизала каждый палец, прикрывая от удовольствия глаза. Анаретт брезгливо скривилась, а Тани с усмешкой указала на широкую чашу с водой неподалеку. Оказывается, следовало просто вымыть.
Моя оплошность показалась забавной.
– И ладно! Я сегодня не принцесса, а медведь, – пошутила я, и шутка понравилась окружающим.
Посмеявшись вместе со всеми над собой, не стала заморачиваться, вот наемся, тогда и вымою руки.
– Тани, что еще советуешь попробовать? – поинтересовалась я у нашей спутницы, но на ее месте обнаружился улыбающийся Альберт.
– Ой! – от неожиданности, я даже отступила на шаг.
Оборотень удержал меня за плечи, когда обо что-то споткнулась. Чем-то оказалось нога Анаретт. Подставившая подножку сестрица мило улыбнулась в ответ на мой гневный взгляд. Понятно. От такой ерунды браслет не защищает, только от прямой агрессии. Стоит запомнить и быть впредь внимательнее.
Медведь все еще склонялся надо мной, не спеша ставить на место. И… кажется принюхивался, то прикрывая глаза, то, наоборот, с интересом вглядываясь мне в лицо. Его руки каменели, все сильнее стискивая мою талию. Длинные до плеч волосы щекотали мои щеки. Еще чуть-чуть и невинная поддержка перерастет в жаркие объятия, судя по блеску в глазах.
Отчего-то вспомнилось, как увидела его впервые и окончательно смутилась.
– А-альбе-ерт? – поторопила нараспев, но с нажимом: – Хватит нависать. Поставь меня, пожалуйста.
Ну правда, неприлично же так вот стоять, обнюхивая у всех на виду девушку? Оборотень, к счастью, послушался и вернул меня в вертикальное положение. Вновь обретя почву под ногами, я повернулась к сестре:
– Анаретт, чего ты добиваешься?
Та, мило улыбнувшись, красноречиво посмотрела в сторону. Инстинктивно проследив ее взгляд, я увидела спину удаляющегося прочь Анделара. Дыхание мгновенно участилось, сердце застучало втрое быстрей. Властитель был одет так же, как медведи, и ему шло необыкновенно. По фигуре, походке и наклону головы с коротко стриженными темными волосами, я ощутила напряжение и поняла, он был здесь и видел нас с Альбертом. Но что же он мог подумать?
– Анделар!
Я успела проделать несколько шагов следом, желая догнать и все объяснить, но оборотень меня остановил, ухватив за руку.
– Ирения, не стоит. Никогда не бегай за мужчиной. Мы – охотники, и сами любим загнать свою добычу. Р-р-р!
При этом он резко притянул меня к себе так, что я впечаталась в него телом и ощутила вибрацию от этого его грудного рычания.
– Ты дрожишь, – на удивление довольно констатировал он.
– Ты меня напугал! – я мягко высвободилась, не понимая, как правильно реагировать на подобное внимание.
И правда, странные у медведей традиции.
– Мое обоняние говорит другое, – он многозначительно шевельнул бровями. – Это желание, Р-р-ренни.
– Не льсти себе! – огрызнулась я осознавая, что язык немного заплетается и зачем-то поправила. – Меня зовут Ирения.
– Рр-енни, Рррренни! – поддразнил он. – Вкусное у тебя имя!
Альберт картинно почмокал, глядя на меня с прищуром. Отчего-то такая откровенная попытка флирта меня не смутила, а развеселила.
– Аллли, – с придыханием передразнила я.
И рассмеялась, так и не придумав никакой смешной аналогии его высказыванию о моем имени. Наверное, так на меня действовало выпитое. На лице медведя отразилось недоумение пополам с весельем.
– Так меня еще никто не называл. Не рискнули бы. Но, если тебе нравится, я тоже не против. Погоди-ка, – он отошел к другому концу стола и тут же вернулся с ковшиком. – На вот. Мне кажется, «Зимняя ягода» на тебя странно действует.
– Что это?
Я принюхалась к посудине, и с удивлением пригубила чистую колодезную воду. Напившись, ощутила, как проясняется в голове.
– Идем танцевать? – предложил Альберт.
Я оглянулась, обнаружив, что ни Анаретт, ни Анделара поблизости не видно. Музыка заиграла громче и веселей, словно приглашая. И что я теряю? Да это же мой первый настоящий праздник за последние десять лет! Я подняла глаза на медведя и улыбнулась.
– Я давно не танцевала, оттопчу тебе ноги.
– Ничего, ты все равно легче Берты, а она с самого детства по мне ходит, даже в зверином облике.
– Сочувствую!
Состроив жалостливую мину, я протянула ему руку.
Танцы горных медведей оказались такими же вольными, как их одежда или нравы. У большого костра собрался притопывающая толпа. Музыканты старались изо всех сил, и сначала мне показалось, что все пляшут как придется, но вскоре я уловила и ритм, и порядок.
– Стой-стой-стой! – на мгновение растерялась, когда Альберт потянул меня в самый центр. – Я же не умею! Не знаю, как надо!
– Надо – как подсказывает сердце, – подсказал оборотень.
Он вдруг ухватил меня за руку и обвел вокруг себя, да так быстро, что пришлось едва ли не скакать вприпрыжку.
– А теперь так же, только быстрее. И колени чуть выше.
Я покосилась на окружающих и поняла, примерно так оно и есть. Вокруг никто не стоял, и я принялась копировать движения других медведиц. Судя по тому, что никто не умер от смеха, у меня получалось. Незаметно я забыла о смущении, отдаваясь лихой пляске. Мы расходились и сходились. Я вприпрыжку оббегала оборотня по кругу, хлопала со всеми в ладоши, когда он танцевал свою партию. Улыбка, настоящая и искренняя не сходила с моих губ. Мелькали огни и звезды. Блестели потные лица. Один танец сменял другой. Едва замечая это, я отплясывая так, точно здесь родилась и прожила всю жизнь.
