Она замолчала.
– Где сейчас ребенок? – жестко спросил человек в маске.
– Господи, да откуда же мне знать!
– Назовите имена всех людей, кто так или иначе причастен к этому делу.
– Вы имеете в виду врачей из других организаций, которые поставляли мне доноров, или моих коллег по клинике?
– И тех, и других. Но больше всего меня интересуют те, кто управляет этой машиной.
– Я их не знаю.
– Не лгите! Это невозможно. Хотя бы своего непосредственного руководителя вы обязаны знать. Кто-то должен был давать задания и инструкции.
– Со мной связывались по электронной почте, – начала было Рая, но собеседник резко прервал ее:
– Перестаньте врать! Вы действительно думаете, что я поверю в такую чушь? Вы что, за идиота меня держите? Имя! Имя – или вашей дочке не поздоровится. Ну! Имя!
– Леонид… – Раиса поняла, что деться ей некуда, ее окончательно приперли к стенке.
– Леонид Мишин, главврач швейцарского отделения клиники? Он всем руководил?
– Да! Больше я ничего не знаю! Клянусь вам – ничего!
– Ну что же, это мы проверим…
В комнате повисла тяжелая гнетущая пауза.
– Что теперь будет со мной и с Женей? – прервала молчание Раиса.
– Пока мы будем все проверять, посидите здесь. Не бойтесь, ни вас, ни девочку никто не обидит. Кстати, она что-нибудь знает?
– Ну что вы? Конечно же, нет.
– Что ж, тем лучше для вас… Значит, побудете пока здесь. Условий пятизвездочного отеля я вам не обещаю, но с голоду не умрете. Посидите, подумаете, пообщаетесь с дочерью. Сочините какую-нибудь историю – вам же надо будет объяснить Жене, почему вы оказались здесь? Хотя я бы советовал вам рассказать правду – меньше хлопот потом будет. Да, и еще одно – бежать даже не пытайтесь. Во-первых, мои люди не станут в этом случае церемониться ни с вами, ни, что самое важное, с девочкой. А во-вторых, после того как вы слили нам информацию, ваши подельники вряд ли встретят вас с распростертыми объятиями. Подозреваю, что прямо наоборот – они достанут вас из-под земли, и ни вам, ни вашей дочери житья не будет.
– И… И что же?.. Что вы предлагаете?
– Ничего не предлагаю, я вам не клиент, чтобы что-то предлагать. Когда мы решим, что вы нам больше не нужны, то передадим вас в полицию. Там ваши показания оформят как явку с повинной. А дальше вашу судьбу будет решать суд. И Господь Бог. Надеюсь, я понятно выразился?
Вместо ответа Раиса закрыла лицо руками и разрыдалась. Слезы, так долго копившиеся в ней, наконец вырвались наружу, но не принесли женщине никакого облегчения.
Полная неизвестность
– А если она говорит неправду?! Что, если она на самом деле знает, где мой сын, но не захотела признаться в этом? – Саша внезапно поймал себя на том, что, расхаживая по кабинету, ломает пальцы, точно истеричная барышня.
Георгий только головой покачал.
– Не думаю, Александр Викторович… Какой ей резон? Наоборот, по-моему, она сделала все возможное, чтобы облегчить свою участь, а главное, спасти дочь. Оно и понятно – мать все-таки…
– Да какая она мать, эта тварь?! – чуть ли не взревел Саша. – Нормальная мать ни за что не стала бы торговать детьми и наживаться на горе других родителей! Стрелять таких «матерей» надо, на столбах вешать! Если бы она попалась ко мне в руки, я бы… Не знаю, что бы я с ней сделал! Признавайся, где, черт возьми, ты ее держишь?!
– Александр Викторович, ну вы опять начинаете? – вздохнул Георгий. – Сколько уже раз мы с вами говорили на эту тему? Нет, нет и еще раз нет. Что хотите со мной делайте, увольняйте, расстреливайте, режьте на куски, но я вас до нее не допущу и, где прячу, не скажу. Я вас слишком хорошо знаю, вы человек горячий… Наломаете дров, потом пожалеете – а уже поздно будет. А лишние ЧП мне тут не нужны. Нам с вами нужно быть, как чекисты, – с холодной головой и чистыми руками. Раз уж мы взялись за такое сложное дело, то действовать надо, не нарушая закона.
– А то, что ты похитил ее и дочь, – это что, не нарушение закона?
– Этого она никак не докажет. А вот если вы ей товарный вид попортите или, того хуже, покалечите сгоряча – тут уже совсем другое дело.
– Да, наверное, ты прав, – Саша присел на край кресла. Он чувствовал себя настолько усталым, будто целый день таскал мешки с углем.
– Самое главное, Александр Викторович, что теперь вы знаете, что ваш ребенок жив. А остальное уже решаемо.
– До сих пор не могу в это поверить! – Саша вновь поднялся и заходил по кабинету. – Значит, Юля права! Значит, все эти ее сны и предчувствия были недаром! А я-то грешным делом боялся, что она сходит с ума… А она просто чувствовала, интуитивно все чувствовала…
Он подошел к окну, потом к шкафу, машинально и явно не отдавая себе отчета в своих действиях, поправил книги на полке, выстраивая их в идеально ровную линию. А затем обернулся к начальнику охраны:
– Что делать дальше? Как мы будем искать моего сына?
– Вы уж позвольте, Александр Викторович, – Георгий по своей привычке весь подтянулся, хотя сидел в кресле, а не стоял навытяжку перед начальством, – но все-таки вашего ребенка буду искать я, а не вы. Давайте каждый будет заниматься своим делом. Есть такая поговорка: лечить, учить и убивать должны профессионалы… Впрочем, – добавил он, кашлянув, после паузы, – здесь она не вполне уместна. Очень надеюсь, что убивать нам никого не придется. Кроме того, в этой истории те, кто должен лечить, показали себя совсем не профессионалами, а напротив – нарушителями клятвы Гиппократа.
– Она назвала имена своих подельников? Тех, кто непосредственно занимался продажей детей?
– Нет, – не моргнув глазом, соврал Георгий. Он слишком хорошо знал своего шефа, чтобы понимать – преждевременно сообщать ему непроверенную информацию было бы ошибкой. Хватит с него одной вчерашней поездки Александра к врачихе, из-за которой чуть не сорвалась вся так тщательно спланированная и подготовленная операция. – Но она дала определенные наводки, и мы уже начали разматывать эти ниточки. С вашего позволения, я сегодня же вылетаю в Швейцарию.
– Я полечу с тобой!
– Как вам будет угодно. Хотя на самом деле в вашем присутствии там пока нет никакой необходимости.
– То есть как это нет? Что ты несешь? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Ты будешь искать в Швейцарии моего сына, а мне предлагаешь сидеть в Москве сложа руки и ждать?
– Простите меня, конечно, Александр Викторович… Но как вы себе представляете свою роль в этом деле?
– Да очень просто! Я лично займусь теми, кто продавал детей, наизнанку их выверну, но выбью из них, кто купил моего мальчика!
– Хорошо. Предположим, у вас это получилось. Дальше?
