– Ясно, – понимая, что разговор он как огонь, его поддерживать надо, кивнул я. – А что это за галерея, что за туннель?
– Это все элементы системы доставки грузов. Там, наверху, от пристани и до того места, где ты провалился, была проложена дорога. Причаливали суда, продукты и боеприпасы перегружали на автомобили, отвозили вглубь острова. Зачем? Не знаю, может, для маскировки, но скорее всего, чтобы не рисковать. Представь, остров в осаде, редкие корабли умудряются подойти к берегу. Неприятель изо всех сил старается лишить осажденных провизии и боеприпасов, обстреливает берег, рассчитывая уничтожить систему доставки, завалить вход в тоннели, а он, оказывается далеко в глубине острова. Как-то так. В любом случае именно здесь, на склоне горы все должны были перегружать на вагонетки. Далее с помощью лебедки, веселенько так, не спеша, груз спускали бы вниз, а уже на месте провизию развозили по кладовым, боеприпасы доставляли непосредственно к огневым точкам…
Еще несколько шагов и не слишком высокий, а от того не очень удобный тоннель превратился в действительно просторное помещение. Фонарик Димки, каким бы ярким он ни был, не мог осветить его полностью. Так и запечатлелся этот зал в моей памяти множеством разрозненных фрагментов подземного мира. Тогда запечатлелся, а вот уже после…
– Я бы так сказал – это комната управления, своего рода, штаб, – Дима попытался полностью осветить помещение. Не очень у него получалось. Фрагменты, яркие фрагменты и никакой общей картины. Мне удалось рассмотреть лишь малую часть подземелья. Увидел сваленную в кучу сломанную, изрядно тронутую временем мебель. На ближайших стенах заметил толстые жгуты проводов и кабелей. Местами уложены они в ниши, большей частью висели на металлических крюках. Рядом с ними, часто на тех же креплениях огромное множество искореженных труб на них местами сохранилась оригинальная краска. Изредка, темный, будто в тумане, проступал потолок. Нависал он над нами, давил, как минимум, на меня. – Хотя, комнатой его назвать трудно, это такой же коридор, только шире. Даже рельсы по нему проложены, а что это за штаб, с железной дорогой посредине? Глупо. Следовательно, мое определение не совсем правильное, ну и ладно. Идем дальше?
– Пошли, – мне неожиданно сильно захотелось оказаться на свежем воздухе, там, где над тобой не нависает толща бетона и грунта.
– Идем. Кстати, ты обратил внимание на количество боковых ответвлений? Правильно, целая паутина: ходы, тупики, комнатки. Заметь, она не такая бессмысленная, какой может показаться на первый взгляд. Если будет желание, я тебе план покажу, сам увидишь, насколько все грамотно спланировано, насколько все продумано.
Просторная «комната» осталась позади, мы вышли в низкий, но относительно широкий коридор, который скоро разделился на два отдельных тоннеля. Вместе с ним разделилась и железная дорога. Сохранилась конструкция, которую я для себя обозначил стрелкой.
Из правого ответвления, еле ощутимый, пробивался слабенький поток настоящего свежего воздуха.
– Туда?
– Точно! Как ты наверняка уже понял, эти два тоннеля ведут к дотам, что на берегу. Левый – в северный, вот только там дверь намертво приржавела, правый же – в южный. Нам в правый. Да, думаю, ты догадался, что именно над этим тоннелем находится наше наземное жилище? – Дима решительно шагнул вперед. – Догадался? Молодец! Вот ты уже сам понимаешь, до чего все просто и логично. Имеется центральная комната, от нее лучами отходят тоннели, они, по замыслу военного инженера должны заканчиваться дотами. Долговременными огневыми точками. Учитывая объем подземных помещений, в случае если бы удалось воплотить в жизнь все задуманное, в подземельях острова мог бы укрыться весьма внушительный гарнизон, и мог бы обороняться очень даже долго…
С каждым шагом воздух становился чище. Хотелось дышать, глубоко, часто. Да я и не сдерживался. Толща бетона над головой с каждым шагом все меньше ощущалась, казалось, мы уже на воздухе, мы вышли, освободились из плена темного подземелья. Особенно острым «чувство свободы» стало тогда, когда дальний конец тоннеля, в дополнение к огоньку лампы Димкиного фонарика засветился настоящим дневным светом.
– Кстати, забыл упомянуть, если ты не большой любитель подземелий можешь расслабиться, мы давно уже не под землей, мы в коридорах, расположенных над уровнем моря… – от наблюдательного диггера не ускользнула искренняя радость, что озарила мое лицо, стоило увидеть узкую полоску света, просачивающегося в щель неплотно закрытой двери.
– Свобода! – громко закричал я и бросился вперед, к свету. Налетел на дверь, надавил, уперся изо всех сил, открыл, обернулся. Позади меня стоял, щурясь от яркого света, Димка. В отличие от меня тот факт, что мы вышли из подземелья, его не сильно порадовал. Наверняка ему уже хотелось вернуться. Вот что значит человек фанат своего дела!
Глава 8
А что если это призвание?
Лишь только на мониторе моего ноутбука, отчетливая и контрастная, появилась первая фотография маяка, в меня вселился демон рабочего энтузиазма. Честно, сам себе поражаюсь! Просто жуть, до чего захотелось увидеть, как в реальности, будто вырезанная острыми ножницами из древней фотографии, над островком возвышается величественная башня, как на ее вершине горит, призывно подмигивая, путеводный свет! Удивительное чувство, странное, непостижимое. Переполняющее меня неуемное желание работать грозило выплеснуться через край, разрасталось оно во мне, крепло с каждой секундой…
Любопытное явление – процесс зарождения рабочего настроения. Впервые мне удалось наблюдать подобное чудо, да еще и в самом себе, при этом как бы со стороны. Но это не моя заслуга, это все Витька. В разгар очередного митинга у пристани он схватил телефон, что-то пробормотал в трубку, отмахнулся от рабочих, вернулся в домик, кивнул мне, взял, почти вырвал из моих рук ноутбук, воткнул в него провод, спускавшийся с крыши нашей хижины. Немного поколдовал с настройками, сказал, точнее прокричал:
– Серега, тут посылка, это по твоей части, разбирайся! Я позже подойду, дела у меня, голову надо открутить одному умнику. Не поверишь, до чего они мне все надоели…
Из крупных кубиков на экране формировалось изображение. Медленно собиралось оно, неспешно. Минут пять прошло не меньше, и вот в нагромождении цветных фрагментов можно было разглядеть нечто, отдаленно напоминающее башню. Еще минуту не происходило ничего, но вот кубики начали дробиться, рассыпаться на частички меньшего размера. Картинка становилась четче, изображение ярче, мое нетерпение острее. Воображаемая волна энтузиазма поднималась над головой, готовая накрыть, захлестнуть, сбить с ног меня, начинающего эксперта в маячной области. Она росла с каждым мгновением, мое напряжение возрастало, глаза не могли оторваться от монитора, пальцы дрожали, зависнув над клавиатурой, да и сам я весь дрожал. Нетерпение плюс предвкушение – убийственный коктейль.
Вот уже половина картинки прорисована с максимальной четкостью. В центре изображения – линза на верхушке башни, в ней вспышкой застыл отблеск, то ли солнце, то ли лампа. Вот еще четверть картинки открылась, еще совсем немного и можно будет увидеть основание. Волна, мощнейшая волна энтузиазма подкатывала ближе. Она уже не просто была рядом, она нависала надо мною, я ощущал ее физически, еще мгновение, одно мгновение и…
