– Устал?
– Да, но не в этом дело, слушай!
Вокруг нас, большей частью над нами, там, где как я знал, пролегала старая дорога, точнее, то, что осталось от нее, нарастал шум. Он приближался, он становился отчетливее. Хруст ломающихся веток, шелест сухих листьев, шорохи сдвинутых чьими-то ногами камней, скатывающихся со склона. Все это, перемешиваясь, звучало лавиной звуков, мощным потоком, скатывающимся на нас сверху. Казалось, еще немного и накроет нас с головой…
– Да прячься ты! – Витька потащил меня в сторону.
Просто под ногами, будто возникшее из пустоты, появилось бревно. Большое, трухлявое, скользкое. Я упал, перелетел через него, кубарем скатился со склона, ударился обо что-то спиной, отполз на пару метров, прижался к толстому стволу ближайшего дерева, затих.
Шум приближался. К нему, разгоняя тьму безлунной ночи, добавились десятки ярких точек, бесцельно мечущихся средь деревьев – фонарики в руках наших преследователей.
Выстрел. Громкий, необычайно громкий. За ним окрик. Еще один, слов не разобрать, но, судя по тембру и интонации – одни сплошные ругательства. Кроме них смех. Гам. Голоса. Много голосов, разных голосов. Один, особенно громкий, особенно отчетливый, совсем рядом…
– Наш друг Отто, – послышался вкрадчивый шепот. Надо же, а толстяк гораздо проворней, чем я думал! Я даже и не заметил, как он очутился рядом со мной. – Ничего не понимаю, говорит, будто бы ты сам себя подорвал. Мол, туда тебе дорога. Смеется, шутит. Что-то своим говорит, этого я уже не понимаю, но явно что-то смешное рассказывает, вот как все заливаются!
Людская лавина обошла нас стороной. Очень скоро растворились средь толстых стволов старых деревьев отблески фонарей, еще немного и затихли все звуки, остались лишь те, что делают лес лесом. Тихие, приятные, успокаивающие: шелест листвы, монотонное поскрипывание веток, легкий шорох недовольства потревоженных лесных обитателей. Спокойствие вокруг, одно сплошное спокойствие, а с ним густая темнота…
– Пускай смеются! Ждет их сюрприз. Немного осталось. Сейчас они спустятся в подвал. Зайдут меня проведать, новостями поделиться, лишний раз поизмываться. Зайдут, а меня и след простыл! Вот тогда они похохочут! Вообще безалаберность какая-то – оставили пленника без охраны! Даже не под замком, так, дверь подперли камнем и все тут. Это же просто нет слов! Даже немного любопытно, что они запоют, когда обратно побегут? – нервно затараторил Витя. – Более всего меня радует то, что поспать им этой ночью точно не удастся. Но и нам тоже…
– В чем ты прав на все сто процентов, так это в том, что скоро они все поймут и бросятся в погоню, а это значит – нам надо спешить …
Конечно же, мы заблудились. Иначе и быть не могло. Ночью, в лесу, в малознакомой местности, без карты, без компаса. Да это попросту неминуемо. Одна радость, что лесок, что сам остров маленькие, блуждать по большому счету негде.
Уже со второй попытки мы вышли к тому месту, где старая дорога подбиралась к склону горы. Спрятались за деревьями, ожидая, когда луч маяка промчится по этой части острова. Яркое пятно уверенно приближалось. Оно осветило верхушку скалы, высветило вековые деревья, озарило полянку, ту, где должен был находиться вход в наклонную галерею.
Пятно яркого света умчалось дальше, а перед моими глазами все стояла освещенная ним картина. Входа в подземелье попросту не было. Вместо него была большая воронка, заполненная смесью камней с обломками бетона. Разруха и ничего более.
Я застыл, как изваяние, Витька же не удержался и включил фонарик.
– Так вот что Отто имел в виду, говоря, что я сам себя подорвал, – пробормотал я, глядя на тускло освещенные обломки. – Здесь что-то рвануло, а вот и результат. Что же теперь делать?
Легкий ночной ветерок принес грохот выстрелов, доносящийся со стороны недостроенной виллы.
– Похоже, обнаружили пропажу второго пленника. Что же теперь делать… – эхом на мой вопрос отозвался Виктор и погасил свет.
– Не знаю, но давай отойдем подальше. Мне кажется, скоро они сюда пожалуют…
– Пожалуют, еще как пожалуют! А если вы будете и дальше стоять, ждать непонятно чего, то тут вас тепленьких и возьмут! – донеслось из темноты со стороны вершины. Знакомый голос, удивительно довольные интонации. – Нет, если честно, то как-то вы слишком долго собирались. Серьезно. Я вас уже третью ночь выглядываю. Ладно, давайте быстренько за мной, пока не началось. Спрячемся, а там и поговорим, есть еще один вход в подземелье, правда топать до него и топать, это на другом конце островка.
– Димка, ты?! – в голосе Витьки отчетливо слышались нотки суеверного страха.
Разрывая темноту, вспыхнул луч фонаря. Его яркий свет осветил лицо третьего нашего товарища – большого любителя подземелий. Тот несколько раз мигнул глазами и предостерегающе выставил вперед руки.
– Я это, я, только давайте без объятий и всего этакого! – он протянул руку к Витькиному фонарику и щелкнул выключателем. Ночной пейзаж погрузился во тьму. – И еще, что это за вопросики у вас! Ты это, я это? Да, конечно же, я. Кто еще?! Да тут на весь остров людей три человека…
– Но как, ты же… тебя же… – растерянно пробормотал я.
– После, все после. Побежали, а то скоро у нас гости будут, много гостей.
Правильно сказал кто-то умный – возможности человека безграничны. Казалось, еще недавно Витька с трудом ноги переставлял, казалось, он уже и шагу не сделает, но тут снизу донеслись звуки выстрелов, а в дополнение к ним средь деревьев удивительно живописные, если смотреть сверху, забегали яркие пятна электрического света и толстяка нашего будто подменили. Он так резво рванул вперед, ловко лавируя между деревьев, что оставил далеко позади и меня и Димку. Мы, конечно же, не стали комментировать неожиданную прыть товарища. Просто прибавили ходу, стараясь не отставать.
Местами шли, местами бежали, старались двигаться быстро, молчали, берегли силы, лишь изредка, чтобы подкорректировать направление мчавшегося на всех парах толстяка, Димка шепотом выкрикивал:
– Правее! Левее! Еще левее! Стой! – последний окрик прозвучал так громко, что разбудил стайку птиц, дремлющих на ближайшем дереве.
Пернатые испуганно захлопали крыльями, а Витька застыл как вкопанный. Тут же вспыхнул свет. Фонарик. Дрожащий освещенный круг медленно опустился вниз. Он озарил практически отвесную скалу, обрыв, уходящий вниз, метров на десять, никак не меньше. Там, глубоко внизу, медленно и величественно плескались волны, разбиваясь о каменистый берег. Примерно посредине, держась корнями за камень, яркое и контрастное, будто пришелец из другой реальности, живописно искривленное росло одинокое деревце. Цепкими корнями оно впилось в узкую расщелину, обхватило ними грудку почвы, нанесенной ветрами, просто младший брат того красавца, что на вершине острова…
Димка направил свой фонарик в лицо толстяка, хмыкнул, довольный его испуганным видом. Прошептал:
– Теперь сворачиваем направо и идем вдоль обрыва! Хотя нет, не так. Я первым пойду. Тут нас никто не увидит, следовательно, свет можно не выключать!
