– Ага? – в голосе шефа все еще слышалось сомнение. – Это уже по-другому звучит, значит, имеется план наступления. Кто составлял?
– Димка, Витька, я и… – как-то я некстати замялся, – девушка одна.
– Девушку завел? – хихикнул шеф. – Вот это молодец, уважаю, на необитаемом острове девушку себе нашел! Нет, правда, молодец! Хорошо, уговорили, пока отступим. Кстати, о девушках! Надо моих девчонок выпустить, они в соседнем номере остановились, прихвати что-нибудь тяжелое, вместо ключа сгодиться…
Металлический лязг. Громкий, отчетливый. На долю секунды в свете маяка промелькнул силуэт. Автоматная очередь. Человек, который суетился на вершине башни, вскрикнул и рухнул на землю. Еще один щелчок, приглушенный женский крик. Я бросился в темноту, налетел на девушку, чудом устоял на ногах. Она испуганно вскрикнула и выронила карабин. Я обнял ее, прижал к себе, погладил по голове, успокаивая…
– Консуэла, Константин Михайлович, Лариса, Таня. Где-то еще Витька прячется, но его все знают, – я быстро перезнакомил присутствующих. – Девушка мексиканка, она оказалась одной из жертв пиратов, которые светом маяка заманивали мореплавателей и направляли их на рифы.
Шеф сказал несколько слов. Консуэла встрепенулась и ответила длинной тирадой, которая закончилась тихим всхлипыванием. От удивления я непроизвольно открыл рот.
– Ты не говоришь по-испански? – заметив мою растерянность, спросил шеф. – А напрасно. Очень красивый язык, я бы сказал, эмоциональный! Язык любви, страсти, ревности. Живой он, настоящий…
Еще одна автоматная очередь, за нею звон битого стекла. Дорогая, почти бесценная линза разлетелась на мелкие осколки.
– Больше не будут никого заманивать, – довольный собой шеф взвесил в руках автомат. – Но ты не расстраивайся, потом, когда с бандитами рассчитаемся, ты мне маяк восстановишь.
– Шеф! Михалыч! – счастливый голос толстяка донесся из сгустившейся темноты.
– Витька, нашелся! Скажи мне только честно, я тебя для чего здесь оставил? Чтобы ты логово пиратское утроил на моем острове. Кстати, а Димка где?
– Ранен.
– Тогда чего ждем?! У нас дел… вперед!
Мы углубились в лес. Несколько минут спустя, перекрывая шелест дремлющих деревьев, послышался знакомый треск. Выстрелы. Автоматные очереди, взрыв, крики. Звуки доносились откуда-то издалека, вне всякого сомнения, пираты добрались до нашего бутафорского лагеря. Страшно захотелось увидеть выражение лица Отто, когда тот понял, что его обманули, но нереально это, да и не столь важно…
Глава 29
Операция «Подкоп»
Хриплый голос изрядно искаженный электронными компонентами громкоговорителя витал над островом. Он проникал в тоннели, многократно отражался, сливался со своими отражениями. Слов не разобрать, да если честно, никто особо и не пытался, не до того было, все были заняты приготовлениями. Лишь однажды, когда мы с Михалычем вышли в пещеру, что у входа тот прислушался и печально покачал головой.
– Нет, но это переходит все границы! Серега, ты только вдумайся, они требуют, чтобы мы сдавались. Наглость, которой мир еще не видел! – похоже, шефа это действительно задевало. – Ты только подумай, нам, русским, кричат «сдавайся!» И все бы еще ничего, так еще и кричат по-немецки…
Голос стал отчетливее, его источник приближался. Кроме слов послышался гул работающего двигателя.
– С катера вещают. Эх, что же вы ребятки гранатометом не обзавелись? Недоработка у вас. Уж я бы тогда не промахнулся! – продолжал возмущаться шеф. Я не успел ничего ответить, как громкоговоритель зазвучал с новыми интонациями. Михалыч на минуту замолчал, по-прежнему продолжая качать головой. Помрачнел чуточку сильнее, посмотрел на меня. – Пластинку сменили. Теперь угрожать начали. Говорят, если до вечера не выйдем, они убьют одного из членов команды, утром еще одного…
– Надо действовать, меньше чем через час стемнеет!
– Не могу с тобой не согласиться, надо. А вот панику разводить не надо! – частично согласился со мной Михалыч. – Пока это только слова и в ближайшее время они останутся словами. Казнить заложника без свидетелей, более того, без уверенности в том, что об этом их действии знает хоть кто-нибудь, никто не станет. Тем не менее, хватит размышлять и планировать, давайте переходить к решительным действиям. Хотелось, чтобы к утру наши ряды заметно пополнились.
Константин Михалыч прошел мимо меня и скрылся в темноте подземелий. Я поспешил следом. Несколько минут спустя мы остановились у горы строительного мусора, у баррикады, которую создали своими же руками. Шеф схватил большую бетонную глыбу, поднатужился, поднял перед собой, отнес в сторону, бросил, вытер лоб рукавом, посмотрел на нас с Витькой, удивленно мигающих глазами.
– Ну, и чего это мы стоим? Давайте, за дело! Сами горы мусора нанесли, а убирать я должен?
Понемногу проход расчищался. В верхней его части образовалась внушительная дыра. Через нее можно было просунуть руку, даже две, но этого было мало.
Михалыч схватил очередной валун, я решился возразить:
– Михалыч, простите, но нам лучше сверху разбирать.
– Там камни мелкие.
– Именно, думаю, не стоит слишком сильно расширять отверстие, все может случиться, возможно, тоннель придется оборонять!
Константин Михайлович мрачно посмотрел на меня, посветил в глаза фонариком, убрал свет, покачал головой.
– Вот все мне в тебе Серега нравится, только пессимист ты, каких мало. Нет в тебе позитивного мышления, но ничего, мы это исправим. Что? Даже и не думай, не возражай, а главное, не говори что ты реалист. Реалистов я на дух не переношу, у них ни иллюзий, ни предубеждений. Но так и быть, не стану спорить, признаю – ты прав. Но прав в другом. Сверху мы быстрее освободим проход. Нам главное что? Нам чуточку расчистить дорогу, чтобы мы вдвоем протиснулись, а там уже…
– А как же я? – задыхающийся от усталости, Витька оперся о стену.
– Ты, друг мой, остаешься в резерве. Увы, с твоими габаритами в разведку не берут!
Очень скоро слабый свет двух фонариков ощупывал пол, стены, потолок. Поскольку Михалыч в отличие от меня еще не насмотрелся на классические интерьеры фортификационного зодчества, его все удивляло и все радовало. Не в силах молчать он делился своей радостью со мной, пробуждая во мне исключительно пессимистичные мысли о том, что нас услышат гораздо раньше, чем того бы хотелось. Шефа же подобные мелочи ничуть не волновали, какие могут быть пираты, если он уже видел музей, который откроется в этих самых подземельях!
– Я тебя попрошу, если дойдет до стычки, ты не очень, не усердствуй с карабином, не пали, куда видишь, не порть, так сказать, музейный фонд…
Луч фонарика уперся в металлическую дверь. Пришли.
Бесшумно ступая, я подошел ближе. Затаил дыхание, сам прекрасно понимая бессмысленность такого поведения. Толщина двери с полметра, никак не меньше, внутри не то, что мое дыхание, выстрела не услышат. Но и это еще не все, вот новая глупость, я приложил ухо к двери, прислушался.
