Консуэла толкнула меня в плечо, я вздрогнул. Она прошептала несколько слов. Тут все понятно и без перевода. Идти надо, а не столбом стоять. Столб посреди леса это вообще нонсенс…
С каждым шагом цель была ближе. Безо всяких приключений мы взобрались на склон, миновали то место, где ранее был вход в наклонную галерею, снова углубились в лес. Чуточку поплутали среди густого кустарника. Переплетенный лианами он превратился в непроходимый лабиринт.
Консуэла приглушенно вскрикнула и схватила меня за руку. Я повернулся – она стояла, балансируя на одной ноге, свободной рукой ощупывая стопу. Тихое всхлипывание не оставляло сомнений – она проколола ногу. Идти босиком ночью по лесу не лучшая затея, но разве у нас был выбор!
Стараясь подбодрить ее пусть не словами, но хотя бы интонацией, я быстро заговорил. Она заговорила в ответ, чуточку натянуто рассмеялась. Не думаю, что мне удалось ее утешить, скорее, просто рассмешить, но это уже кое-что! Не так все и плохо. К тому же большую часть пути мы осилили, осталось совсем немного, я справлюсь, я смогу.
Я поднял ее на руки, она обхватила мою шею руками, томно вздохнула…
– Все, привал! – выдохнул я, осторожно опуская девушку на импровизированное ложе – часть рухнувшей бамбуковой стены. Памятные обломки, все, что осталось от нашего летнего домика. Да, это именно то место, где начиналась моя карьера эксперта по вопросу возведения маяков. Как давно это было!
Тихий шепот девушки оторвал меня от неуместного в нашей ситуации приступа ностальгии. Я коснулся ее ноги, мне показалось, что ступня горячая. Скорее всего, так и было, а это могло означать одно – надо спешить…
Со стороны бухты Омега, оттуда, где находилось большинство пиратов, послышались крики. Голоса, множество голосов. Кто-то истошно кричал, ритмично так, просто лозунги на митинге. Другие ему вторили. Особо громкие крики подкреплялись звуками выстрелов. Мрачно получалось, а в ночной тьме и вовсе угрожающе. Надо спешить…
Несмотря на настойчивую просьбу девушки, отыскать ее одежду мне так и не удалось. Я старался, добросовестно обследовал не менее десяти метров побережья, заглянул под каждый камешек. Медленно двигался по берегу, думая лишь о том, что попросту теряю время. Тут идти надо, спешить, а я улитку изображаю, лазаю по камням и под ними. Нет, но странные у нее идеи бывают, так и не поймешь в чем причина, зачем ей комбинезон? Неужели это проявление избыточной скромности? Стесняется предстать перед мужчинами в купальнике? Возможно, но стесняться, имея такую фигуру!
Представляя, как болит раненная нога, которую опускают в соленую воду, я крепко сжал зубы. Странное дело, похоже, одной фантазии было достаточно, чтобы самому завопить от боли. Девушка же стойко молчала. Более того, как только мы оказались в воде, она оттолкнула меня, стала на песок и шагнула вперед, увлекая меня за собою.
Я осторожно обнял ее за талию, готовый поймать в случае любой неожиданности. Она благодарно чмокнула меня в щеку и как-то очень уж печально вздохнула.
Так, обнявшись, мы подошли к стене дота. Чуть не наибольшей радостью в моей жизни было то чувство, когда вместо дикого камня моя измученная многочасовой греблей ладонь ощутила ровную бетонную поверхность. Дот. Наш. Южный. Почти пришли…
Глава 32
Финальный аккорд корабельных орудий
– Эй, люди! – шепотом прокричал я. В ответ тишина.
Я присел, пошарил рукой по дну, подобрал камешек, запустил его в черный прямоугольник амбразуры. Не попал. Послышался звук удара, тихий, почти сливающийся с легким плеском волн. Камешек отскочил и шумно плюхнулся в воду. Опять тишина.
Консуэла шепнула несколько слов, дополнив их странным замысловатым жестом. Вряд ли я понял, что она хотела этим сказать, скорее, просто догадался. Присел, обхватил ее ноги у самых ступней, старясь не потревожить рану. Резко выпрямился. Она выскочила из воды, ее руки коснулись края бойницы и тут такое началось!
Ярко вспыхнули прожекторы, освещая дот и нас, стоящих у его стены. Я мгновенно сориентировался, выпустил девушку, она упала, я рухнул следом. В тот же миг вода над нами буквально закипела. Выбиваемые пулями частички бетона сыпались на нас каменным дождем, скорее, градом…
Прошло лишь несколько секунд и яркость света там, наверху, уменьшилась. Резко, ступенчато. Движимый не столько любопытством, сколько необходимостью дышать, я поднял голову над водой, глубоко вдохнул. Осмотрелся. Грохот выстрелов, практически неслышимый под толщей воды, оглушал. Яркие всполохи выдавали стрелков. Стреляли со всех сторон. Пули вылетали из трех бойниц нашего дота, попеременно вспыхивали два огонька в доте напротив. На пляже подмигивали не менее шести огневых точек, еще и катер подключился к круговому обстрелу. Невидимый в темноте, он покачивался на волнах. К счастью отремонтировать пушку пиратам не удалось, тем не менее, на палубе расположились как минимум двое автоматчиков.
Стало еще темнее. Пуля защитников южного дота попала в очередной прожектор. Оставался один, но он светил гораздо выше, чем бы того хотелось нападавшим. Яркий луч освещал верхнюю часть оборонительного сооружения и терялся где-то в вышине. Похоже, механизм прожектора поврежден, а среди бандитов не находилось смельчаков, которые бы решились поправить мощный источник света. И не зря. Не успел я все понять и осознать, как последний прожектор вспыхнул напоследок и, разбившись на сотни маленьких искорок, потерялся в полнейшей темноте.
Как только погас свет, выстрелы прекратились. Одновременно, будто по команде. Консуэла схватила меня за руку, я кивнул в темноту и бросился вперед, туда, где должен был быть вход. Вышел на берег. Не раздумывая, поднял девушку на руки, побежал вперед. Дверь распахнулась, меня буквально втащили в дот.
Темно. Светомаскировка, только в глубине, в каземате, тускло горела маленькая лампочка. Я пошел на свет, за мной спешили шаги. Михалыч, его буквально распирало от эмоций.
– Здорово мы их?! Как со стороны выглядело? То-то же! И это называется осада. Да мы их в два счета… – в тусклом свете я отчетливо видел светящиеся глаза владельца острова. Он захлебывался, его голос смеялся. – Вторую ночь буянят. Представляешь, собрали все прожекторы со стройки, тайно установили, на нас нацелили, разом включили, думали ослепить, думали приступом взять! Наивные…
Он умолк. Взял из моих рук рацию, благодарно кивнул, взглянул на девушку, на ее ногу. Слегка помрачнел, снял китель, набросил ей на плечи.
– Ранена?
– Колючка, но я не знаю, что хуже.
– Ясно. Быстренько отнеси ее в «лазарет», надо хотя бы перевязать. Ничего, не падать духом, теперь им недолго осталось…
Я кивнул, включил фонарик, вручил его девушке, направился в тоннель. Почти сразу послышался голос шефа:
– Всем кто меня слышит! Срочно! Прошу помощи! – командирский голос Михалыча разнесся по пространству, ограниченному толстыми бетонными стенами.
Мы прошли с десяток метров, когда нас догнал обрывок разговора, речь, сопровождаемая противным треском эфира.
