При всей своей разумности она запоздала. Раньше надо было готовиться, раньше надо было думать. Природа давала мне шанс, тогда, теперь же все стало по-другому. Непогода предъявила свои права на окрестные воды и каждого, кому «посчастливилось» в них оказаться. За тонкими стенками плотика шторм уже властвовал безраздельно. Море бурлило, а ветер старался изо всех сил, помогая разгулявшимся волнам.
Первое время балласт кое-как справлялся со своей задачей. Плот держался, его лишь немного покачивало и медленно раскручивало. Это создавало иллюзию относительного спокойствия и пробуждало надежду на скорое спасение. Благоприятствовал подобным мыслям и противный звон в ушах, заглушающий всякие иные звуки, создающий атмосферу обманчивой тишины. Все это вместе убаюкивало, притупляло осторожность. Казалось, ничего страшного не происходит, все спокойно, просто легкий ветерок гонит по морю надувное суденышко, может даже подыскивает подходящее местечко, чтобы выбросить его и меня с ним на берег. Заманчивая перспектива!
Жаль, в реальности все было не столь радужным, и очень скоро я это понял.
Сначала вернулся слух. Внезапно, безо всякой на то причины. Ужасающей какофонией нахлынули звуки разгулявшейся стихии. Приятная хоть и насыщенная навязчивым звоном тишина взорвалась громким гулом и диким воем. Вслед за слухом вернулись прочие чувства. Подключилось понимание. Я осознал, что нет никакого медленного дрейфа к удобным берегам, нет, и не предвидится. Понял, что меня бросает с волны на волну, что плотик взмывает ввысь и падает вниз, что я опять игрушка в руках ветра и волн. Понял я все и похолодел от ужаса – теперь балласт не на пользу, плот стал тяжелым, кто знает, как он поведет себя при сильном ударе, пусть даже о те же волны.
Началось. То, чего я подсознательно ждал и осознанно боялся, становилось реальностью, начинался новый раунд противостояния. Начиналось сражение между мной, человеком, и природой, сражение, в котором у меня не было шансов.
Помогая громадным волнам, налетевший порыв шквального ветра уперся в надувные борта спасательного плотика. Тот дрогнул. Смялся. Поддался напору. На мгновение показалось, что сейчас его баллоны сплющатся, лишится он воздуха, сложится, сожмется до тех размеров, которые занимал, хранясь в своем футляре. Казалось, раздавит его ветер, его, да и меня вместе с ним.
Увеличившийся вес плавучей конструкции более не играл никакой роли. Не мог он противостоять стихии, да и ничто не в силах ее усмирить. Она утихнет только тогда, когда сама пожелает утихнуть. Мне же оставалось только гадать, что хуже: проваливаться в создаваемые волнами огромные ямы или катиться кубарем по гребню волны, подгоняемым ветром. Можно только гадать, но, что бы я ни думал, мое мнение ничего не изменит…
Надувная конструкция отозвалась дрожью. Мелко завибрировала она, заставляя дрожать скопившуюся внутри жидкость и меня, стоящего по колени в воде, смиренно склонившего голову.
Мощь стихии возрастала. Дрожь становилась все чаще, к тому же плот продолжал вращаться. Медленно, размеренно, но с каждым оборотом все быстрее и быстрее. Скоро я почувствовал себя человеком, помещенным, если не в детскую юлу, так в огромную центрифугу, в ту, в которой готовят будущих космонавтов. Отвратительные ощущения…
Совсем немного времени прошло, и ситуация изменилась, нет, шторм не утих, просто он перестал меня беспокоить. Накатила апатия и всецело завладела мною. Может я просто смирился? Сдался? Нет, пожалуй, нет. Устал, скорее всего. Устал бороться за жизнь. Вот только умирать не хотелось. Хотелось сопротивляться, но здравый смысл восставал против слабого упорства. Червь сомнений грыз меня, правильные вопросы загоняли в тупик. А есть ли у меня шанс? Кто я?! Что я?! Игрушка, мыльный пузырь разрываемый стихией.
Плот заполненный воздухом, воздушный шарик с точки зрения волн, катящийся по бурному морю, продолжал свое путешествие в неизвестность. Вода, набравшаяся во время последнего «проветривания», весело хлестала меня по лицу, не позволяя лишиться рассудка. Ей помогали незакрепленные предметы, мечущиеся вместе со мной в тесном пространстве. Колотили они меня по голове, по спине. Больше всего доставалось, конечно же, рукам, они пытались отбиваться вот только безрезультатно. Несколько раз я сам себя бил по распухшему бедру, хрипел от боли, надрывно кричал, не слыша собственного голоса…
Подгоняемый ветром, плот катился по волнам. Он падал в бездонные пропасти, его накрывало тоннами воды, выносило на гребни, сбрасывало с них. Сила океана нарастала, ветер крепчал. Похоже, погода, там, за надувными стенами стремительно ухудшалась. Хотя, куда еще хуже! Разве может быть хуже?
Может, еще как может! Волны вырастали все выше, пропасти между ними становились все глубже, порывы ветра все сильнее. Особенно донимал ветер, он уже не катил мой плот по воде, он швырял его, сбрасывал с гребней волн, заставляя лететь по воздуху, проваливаясь в бездну.
Еще совсем немного времени прошло, и я действительно смирился. Я сдался, начал мысленно считать волны, рассчитывая не пропустить тот самый «девятый вал». Считал подъемы, спуски, отсчитывал время. То время, которое мне отведено. Я приготовился к скорому концу. Вопреки силам природы, стремящимся поставить меня на колени, выпрямился, взялся за тесемки, непонятно для чего пришитые к стенам надувного плота, цепко схватился за них. Стал прямо, лишь голову склонил и закрыл глаза, в надежде достойно встретить то, что неминуемо случится.
Время шло, гонка по волнам продолжалась. Я ждал конца, плот вертелся, казалось, планета и та вертится вместе с нами. Я стоял, я держался. Зародилась смутная надежда на то, что все еще обойдется, ведь я еще живой, мой плотик цел. Кажется, еще немного и я бы обрел надежду, подобие надежды, но вот пришла очередная новость. Нетрудно догадаться, плохая, рассчитывать на хорошие уже не приходилось…
Сначала был звук. Сам того не понимаю, как в диком реве ветра подгоняющего высоченные волны можно было хоть что-то услышать. Но я услышал. Слабый, но очень уж страшный звук – тихий приглушенный свист. Еле слышимый, он был страшнее рева ветра и плеска волн, он и только он заставил меня выпустить тесемки и рухнуть на колени. Сомнений не было да и быть не могло – из баллонов моего плавательного средства выходит воздух.
Первая мысль, которая поспешила, чтобы хоть попытаться успокоить меня, была о том, что плотик не может представлять собой сплошной надувной резервуар. Это попросту нелогично, ведь тот, кто его проектировал, должен был побеспокоиться о том, чтобы дать мне шанс на спасение. Он обязан был разделить его на несколько независимых секций, и даже потеря воздуха в одной из них не должна стать причиной моей смерти. Плот должен держаться, должен до последнего сопротивляться стихии, он ведь спасательный, он обязан меня спасти!
Как-то слишком уж быстро одна из надувных стоек потеряла упругость. Она обмякла, позволяя углу, который поддерживала, обвиснуть и ввалиться внутрь. Более всего это обстоятельство понравилось ветру. Он тут-таки вдул ткань вовнутрь, создавая своеобразный парус, ухватился за образовавшийся выступ и принялся вертеть меня, с каждой секундой увеличивая скорость.
