– Тебе прямо, он в рубке…
Я собирался ответить, вернее, спросить, но передумал, услышав частую дробь торопливых шагов. Ничего не поделаешь, все понятно, бросили меня. Оставили в одиночестве в тумане, но вот понять, хорошо это или совсем даже наоборот – задача трудная, да почти невозможная. Время покажет, оно и только оно…
Шаги провожатого быстро затихли, но скрытая меняющейся и переливающейся дымкой вокруг меня кипела жизнь. Удивительно, как раньше я мог считать эту территорию необитаемой? Почему? Вот тебе и игры разума!
Туман вокруг меня был полон разных звуков. Отчетливо слышался скрип каких-то механизмов, со всех сторон доносились голоса. Разные голоса, разные интонации, разные наречия, разные люди, разные эмоции. Внутри особо густого, оттенка расплавленного свинца облачка, да совсем рядом со мной, притаились двое. Два гулких баса спорили между собой. Слов не понять, язык, которым они пользовались, мне незнаком. Но тут именно тот случай, когда перевод не нужен, и без него понятно – это перебранка, еще совсем немного и дело дойдет до рукопашной.
Желания ближе познакомиться со спорщиками у меня не возникло. Видно же – у них и без меня нервы на пределе, попаду чего доброго под горячую руку, со всеми прелестями подобного положения…
В противоположной стороне, там, где покачивались воды тихой бухты, кажется, просто на крутом слоне, голосила женщина. Ее слов также не разобрать, но душераздирающие звуки не требовали перевода. Ясно же, горе у нее. Зато чуть левее того места, откуда доносился причитанья незнакомки, расположились несколько весельчаков. Они, невидимые для меня, громко и на чистейшем русском языке смешили друг друга. Байки травили. По очереди. Один говорил, остальные смеялись, другой подхватывал. Хорошо рассказывали, весело, задорно. Вот только их истории звучали так, будто из века позапрошлого доносятся они, а то и вовсе из бездны времен…
– Пожалуй, с этими я бы пообщался. Нормальные люди, веселые парни, правда, в тумане сходить с тропинки – далеко не лучшая затея. Потом познакомлюсь, на досуге… – пробормотал я, нехотя вспоминая о том, куда шел и зачем.
Ступил еще шаг вперед и остановился. Прямо передо мною из белесой полумглы выплыл силуэт. Он появился с левой стороны деревянного тротуара, будто выплыл из сплошного камня, показался на мгновение, обрел зримые очертания, исключительно для того, чтобы снова скрыться в тумане правее. Я его ничуть не заинтересовал, более того, он на меня даже и не взглянул, а я в самом буквальном смысле застыл на месте. Стоял, мигал глазами и долго вглядывался в ту сторону, куда скрылся неизвестный. Нет, дело не в том, что он спокойно прошел сквозь сохранившееся ограждение трапа, слишком уж ненадежным оно выглядело, дело было в его облике. Казалось, незнакомец сбежал из театра, в котором ставили исторический спектакль, или отлучился со съемочной площадки приключенческого кино. На нем странного покроя камзол с эполетами, на голове треугольная шляпа, будто снятая с головы самого Наполеона, довершала портрет болтающаяся на поясе короткая изогнутая сабля.
Довольно легко убедив себя в том, что где-то среди камней устроили костюмированную вечеринку, а то и вовсе карнавал, я побрел дальше. Шел медленно, осторожно ставил ноги, будто хищник, что затеял охоту. Предосторожности понятны, но они были излишними, слишком уж многое изменилось с тех пор, когда я последний раз прогуливался по окрестностям маяка. Кардинально изменилось. Доски, на которые ступали мои ноги, более не пружинили, не скрипели, не прогибались. Казалось, радоваться надо, меня же меня терзали сомнения, не мог я себя заставить спокойно идти по твердому и надежному настилу, неестественным казался она, ненастоящим.
Да, так продолжать не могло, надо было во всем разобраться. Я машинально прошел еще несколько шагов и остановился. Присел, сразу же понял, что это не выход, слишком уж густой туман, ничего в нем не видно. Лег, внимательно вглядываясь в приподнятый на сваях мощенный досками тротуар. Действительно странно! Более того, неправильно все это! Складывалось впечатление, будто совсем недавно трухлявые доски сняли, да и выбросили, вместо них положили новую палубную доску, гладкую, ровную, просто дощечка к дощечке, к тому же, судя по тому, что мне удавалось разглядеть в блеклом освещении зарождающегося туманного дня – далеко не самую дешевую.
– Реконструкцию, что ли затеяли? Музей под открытым небом! Или снова мои соседи развлекаются… – я покачал головой, не иначе как в попытке упорядочить ленивые мысли.
А туман все менялся, с каждым мгновением он становился гуще и непрогляднее. Уже не было видно не только дорожки и ограждения, я не видел даже пальцев рук до тех пор, пока не коснусь ними носа. Тем не менее, каким-то чудом удавалось ориентироваться. Сам не пойму, как это получилось, но я понял, что прошел мимо деревянного здания с профилем прямоугольного треугольника. То же чувство проинформировало, что я вышел на деревянную «площадь».
– Тот товарищ, который не дал мне выспаться, сказал, что капитан (я так понимаю – начальник маяка) в рубке. Остается только понять, что есть рубка на суше. Дом? Очень даже вряд ли. Дом должен быть каютой… я так думаю, – пробормотал я, тщетно вглядываясь в сизую дымку. – Помню, паренек у озера говорил о каком-то техническом помещении, или здании…
Правее, скрытая все той же влажной субстанцией, заскрипела лебедка. Размеренный противный звук, монотонный, будто удары метронома, он казался вечным. Казалось, он был здесь всегда и всегда будет, казалось, он специально скрипит, исключительно для того, чтобы давить мне на уши, лишать возможности думать.
Захотелось заткнуть уши, развернуться и бежать, вот только был ли в этом смысл? Вряд ли.
Стараясь максимально удалиться от источника звука, я прижимался к ограждению, в результате чего обнаружил ответвление настила, которого, в чем я был почти уверен, раньше не было. Если верить пробудившемуся у меня навигационному инстинкту, оно вело туда, где ранее я видел туманное облако, притаившееся в тени большого камня. Видел или показалось? Трудно сказать, но что тут думать, есть же шанс проверить…
Серая дымка посветлела, стала белой с желтым отливом, а еще шаг и вовсе засветилась, но это был не перламутровый блеск мистического тумана, а обычный свет в самом обычном окне. Домашний он, уютный, очерченный прямыми линиями оконной рамы. Еще несколько шагов и в дополнение к яркому окну, из дымки выплыл угол дома, две стены, обшитые узкими и длинными досками.
Новый источник света, тоже прямоугольный, тоже понятный – дверь, открыта она. Ясное дело ждут меня!
Оказавшись на пороге, я несколько подрастерял уверенность. Не совсем понятно, что тому причина. Наверное, дело в том, что капитан, чем или кем бы он ни командовал это своего рода начальство, а вызов к начальству ничего хорошего не сулит. Хотя с другой стороны, разве он мне начальник! Да он мне вообще никто, как на него ни смотри.
Из глубины комнаты доносились голоса. Отчетливые они, вот только с металлическими нотками, неживые, как минимум, ненастоящие. В разговор вливался треск, переплетался он с человеческой речью, делая слова и вовсе неразборчивыми.
