– Понял, – звонко ответил первый голос и превратился в затихающие шаги.
– Ты можешь рассказать, что тут произошло, кто тебя ударил, за что, где они? – удивительно, но в голосе здоровяка слышались нотки подлинной заботы.
Я издал какой-то неопределенный звук, нечто сродни мычанью.
– Понимаю, ты лежи, не напрягайся, нельзя тебе, судя по всему, с полведра крови потерял! Главное держись, не отключайся, не засыпай. Верь, тебе обязательно помогут. Знаешь, у меня ведь тоже нечто подобное было. Возвращался я как-то домой поздней ночью, слегка выпивший был. Дошел почти до своего подъезда, как тут…
Он еще долго и пространно о чем-то рассказывал, но я его не слушал. Я все пытался понять, разобраться в том, что вообще происходит. Почему я в крови, снег в крови, а я не чувствую боли? Иммунитет выработался? Вряд ли. Нет, не то чтобы совсем ничего не чувствовал, так, легкий дискомфорт. От всего этого сомнения накатывают, да я не врач, но так, навскидку, учитывая количество крови, что из меня вытекло, должно быть на порядок хуже.
Дверь же все покачивалась. Ее размеренное движение, будто маятник метронома, задавало ритм, систематизируя разрозненные мысли. Наверное, именно благодаря этому я все понял, да и что тут понимать – подловили меня, дверью ударили, вот я и рухнул, головой ударился. А то и просто сам поскользнулся, упал, в кровь…
– Так я же знаю, чья она! – послышался мой шепот. – Это Ирка. Именно на том месте, где лежу я, лежала она…
– Что ты сказал? – матрос прервал свой затянувшийся рассказ. – Холодно? Понятное дело, лихорадка, ничего, ты только потерпи…
Я качнул головой, рассчитывая на то, что он это заметил, а нет то и ладно. Не до него мне было, брезгливость напомнила о себе. Страшно захотелось, чтобы меня как можно скорее забрали. Куда угодно, лишь бы подальше от того места, где совсем недавно лежал труп.
Минуты томительного ожидания прошли. Напряжение, грозящее превратиться в самую настоящую истерику, ослабло, отхлынуло, будто воды океана в час отлива. Послышались голоса, топот ног, люди приближались. Меня подняли, несколько сильных рук переложили безвольное тело на мягкие и удобные (как минимум, с точки зрения меня, ничего не чувствующего) носилки. Размеренно покачивая, понесли куда-то. Прямо, налево, прямо, наверх. Чуть левее, чуть правее, резкий поворот…
Совсем рядом, убаюкивая, шумело море, накатывало свои воды на скалы, играло, перемещая песчинки северного пляжа. Вокруг туман, а над туманной идиллией печальные крики чайки. Громкие крики, надрывные, будто приветствия, будто встречали они и тут-таки провожали меня.
В тумане копошились тени. Все те же, знакомые, почти родные. Возникали они из туманной серости, таяли в ней. Все было таким успокаивающим, таким убаюкивающим, почти умиротворяющим. Трудно было сопротивляться, потому и неудивительно, что я не удержался и крепко заснул…
– Ваша работа? – разбудил меня властный голос.
– Нет, капитан, мы его таким нашли… – ответил смущенный бас.
– Ясно. Что с пассажирами, где они?
– Ищем, но пока никого не нашли. Осмотрели каюты – никого. Везде относительный порядок, только в одной из них море крови, койка, пол, даже стены, не думаю, что это все из него вытекло, слишком уж ее много. Боюсь, случилось что-то еще более страшное…
– Ищите! Переверните все вверх дном, но найдите!
Хлопнула дверь, за ней еще одна. Воцарилась тишина, только где-то в глубине здания размеренно пропищало что-то электронное. Думаю, азбука Морзе. Красиво так и чуточку загадочно: точка, тире, снова точка. До чего же все это приятно, до чего занимательно, жалко, что я ничего в этом писке не понимаю…
Глава семнадцатая
Тень подозрения
В блаженную полудрему просочились шаги. Тихие, крадущиеся. Они приближались. Я почувствовал, как пробуждается улыбка. Что за блажь у меня? Чему радуюсь? Да все просто. Дело в подсознании, оно моментально определило, чьи это шаги. Эту поступь я уже слышал, не единожды слышал, в последний раз совсем недавно. Так уж сложилось, что с этими шагами ассоциировалась нежность, забота, спокойствие.
Осторожное прикосновение. Удивительно приятное чувство – женская рука коснулась моего лба. Мне страшно захотелось что-то сказать, что-то хорошее, доброе что-то, вот только ничего не приходило на ум. Чтобы случайно не расстроится, я улыбнулся чуть шире, казалось, еще немного и вовсе рассмеюсь. Правда, смеяться не следовало, кто знает, как она это воспримет! Решит, насмешка…
– Тебе очень больно? – прошептала она.
– Есть немного, – не задумываясь, соврал я.
– Ничего, я тебе помогу. Сейчас укол сделаю обезболивающий, рану промою, ели нужно наложу швы. Не волнуйся, заживет, все будет хорошо.
Я медленно кивнул, охотно веря ее словам. Конечно, будет, как же иначе! На долю мгновения мое отличное настроение омрачил укол, но он быстро подействовал, добавляя спокойствию наркотических ноток. Я медленно повернулся к девушке, попытался задорно подмигнуть, но в результате лишь растерянно мигнул глазами. Странно, но надо мной склонилась не та, кого я ожидал увидеть. Надя! Она улыбалась слегка печальной улыбкой, чуть заметно кивала головой, будто прощалась. Минуту не меньше я смотрел на нее, она смотрела на меня, но вот видение заволокло вездесущим туманом. Он же быстро растаял, выпустив из своего туманного плена дочь капитана, Дашу…
– Вижу, подействовало, – прошептала она, бережно поворачивая мою голову. – Сейчас будет слегка неприятно…
Влажный тампон коснулся моего затылка. Нет, она сказала неправду, было очень даже приятно. Приятные прикосновения, одно, еще одно.
Стоило прикрыть глаза, как я почувствовал себя котом. Большим и пушистым любимцем, которого добрая и заботливая хозяйка поглаживает за ушком. Удивительные ощущения. Страшно захотелось прижаться к девушке, томно потянуться и весело промурлыкать одну из множества беззаботных кошачьих мелодий.
Похоже, девушка что-то говорила, вытирая запекшуюся кровь. Точно говорила, более того, я ее слушал, вот только не слышал. Не мог слышать, слишком уж приятными были ощущения.
Еще одно легкое прикосновение и она замолчала. Ее руки замерли, не касаясь моей головы. Мгновение и она отступила на шаг назад, быстро, почти отскочила. Я не заметил перемен, не до того было. К чему какие-то изменения, если можно лежать, мысленно мурлыкать и наслаждаться внезапно нахлынувшим покоем…
– Чья это кровь? – со второй, а может и с третьей попытки ее слова проникли в мое сознание. Конечно, надо было ответить, но что я мог сказать? Ничего, просто пожал плечами и улыбнулся, на этот раз печально, нет, правда, я ведь не был до конца уверен, что знаю, в какую именно замерзшую лужу угодил. Грязно было вчера…
За дверью звучали голоса. Гулкий, хоть и сглаженный внутренним убранством комнаты, или коридора (странно, но я до сих пор не узнал, что там, в соседних помещениях!) голос капитана просочился в «рубку»:
