– Люди! – попытался закричать и я, но из горла вырвался лишь хрип, сопровождаемый противным кашлем.
Я раздраженно махнул рукой, прогоняя обиды и сомнения, оттолкнулся от ненужной уже опоры, от вертикального бревна, заставив всю шаткую конструкцию вздрогнуть. Рама уныло заскрипела, массивный язык еще более массивного колокола лениво покачнулся. Ноги понесли меня вперед, в туман, в неизвестность.
До боли знакомая картина – сизая дымка, густая, непроглядная. До чего же она мне надоела! Туман, вокруг один лишь только он, сырой, живой, покачивающийся…
Голос. Тихий, приятный, женский. Веяло от него чем-то добрым и чуточку домашним. Печальная песня, знакомый мотив. Я застыл, изо всех сил стараясь определить направление. Трудное занятие, почти невероятной сложности задача, густой туман он поглощает звуки, камень играет с отражениями, так легко поверить в то, что голос доносится одновременно со всех сторон, но ведь так не бывает!
Похоже, получилось сориентироваться. Как минимум, удалось себя в этом убедить. Я почти поверил в то, что знаю, где та, чей голос слышу. Пошел на звук. Шаг ступил, второй, остановился. Это все туман, он снова изменился. Скорее не он сам, а лишь его фактура. Медленно, будто изображение на фотобумаге, погруженной в проявитель, из него сформировалась серая, как и все вокруг стена. Фрагмент стены. Угол дома? Точно! Угол деревянного дома, сложенного из серо-стального цвета цельных бревен. Это добрый знак, более того, знамение, ведь где дом там люди!
Обрадованный столь важным открытием, я двинулся прямо, постоянно ощупывая шершавую древесину пальцами. Шел медленно, почти прижимаясь к стене, прекрасно понимая, что каждый шаг может быть фатальным. Кто знает, что там, в метре от меня, обрыв, бездна?
Голос, который вел меня, не собирался умолкать. Напротив, с каждым шагом он слышался отчетливее, поднимал мне настроение, бодрил, добавляя уверенности.
На очередном шаге я застыл. Туман не изменился, нет, разве что выветрился он из неповоротливого моего сознания. Совершенно неожиданно я понял, что уже не единожды слышал этот голос. Даже не так, я точно знал, кому он принадлежит! Думаю, я узнал его сразу, лишь только услышал, но не был готов признаться в этом самому себе. Это был голос Даши, дочери капитана. Да и песенка была той, что она пела мне когда-то. Не могу только вспомнить, когда именно…
– Это что же получается, – растерянно прошептал я, – на деле все даже хуже, чем я предполагал? Оказалось, мой побег ограничился тем, что я поплескался в бухте и взобрался на берег в сотне метров от того места, откуда отчалил?
Верить в это не хотелось и дело, конечно же, не в Даше. Просто средь этих камней осталось много такого, что хотелось забыть, но, увы, истина есть истина. Можно ее принимать, можно игнорировать, а можно пытаться отвергнуть, но ничего от этого не изменится – я все там же, около маяка, который так любят туманы. Не лучшая это новость, с одной стороны, но с другой, неужели голый камень где-то посреди океана лучше обжитой территории?
– Твоя работа? – в мои бесплотные размышления вклинился еще один, не менее знакомый, голос – капитан. Я мысленно сжался, не в силах побороть уверенность в том, что он рядом со мной, всего в шаге, а то и вовсе у меня за спиной. Медленно обернулся – никого, один лишь седой туман. – Ты сама-то хоть понимаешь, что натворила?
Вот оно что! Он разговаривает с дочерью…
– Да, я его отпустила. И еще раз да, я действительно уверена в том, что он невиновен, – тихий шепот достиг моих ушей, я непроизвольно улыбнулся.
– Очень в этом сомневаюсь, – даже сквозь туман чувствовалось, как он, невидимый, укоризненно качает головой, – очень сомневаюсь. Мы с ребятами обошли все помещения, осмотрели все, что только можно было осмотреть, заглянули в каждую каморку. Поверь мне, на сотню миль вокруг кроме меня, тебя, троих матросов и его никого больше нет.
– Как это нет? А эти? Они вокруг, они в тумане, везде, их много…
– Не надо. Мы им не интересны, точно как и они нам. У них свои воспоминания, мы же лишь декорации в чужих… – капитан замолчал. Минуту, никак не меньше звенела тишина, сквозь которую пробивались лишь редкие окрики чаек да чей-то тихий плачь. Тут, заглушая все, над берегом пронесся вопль отчаянья. Мгновение и он превратился крик, не менее громкий, исполненный леденящего ужаса. Слов не разобрать, но в интонации сквозили истерические нотки. Источник нового звука приближался. – Это еще что такое? Даша, зайди внутрь, запри дверь и никому кроме меня не открывай. Ты меня слышишь?
Выстрелом захлопнулась дверь. Так вот что это было, никто не стрелял, просто дверь слишком громкая, а я-то думал!
Звук удара заставил меня подскочить на месте, а неизвестного, оглашающего истошными криками окрестности, замолчать. Все стихло, остались лишь шаги. На удивление отчетливые и понятные. В тумане двое – две пары ног. Один приближался примерно с той стороны, где осталась деревянная конструкция с колоколом, его быстрый и как бы заплетающийся шаг звоном отдавался в напряженном моем сознании и в тот же момент гас в нем. Шаги другого были продолжением услышанного недавно разговора. Размеренная поступь, в ней чувствовалась некая сила. Эти шаги пугали, их приближение пробуждало панику…
Не успел я толком разобраться в своих ощущениях, как из тумана выплыл знакомый силуэт. Капитан. Он прошел мимо, не обращая на меня внимания. Вынырнул из тумана, нырнул в него, не оставив даже шагов, думаю, заблудился звук где-то в густеющей дымке.
Вновь зазвучал голос. Тот, который истерично хрипел из тумана. Теперь он стал отчетливее, до чего же просто определить, где именно его источник…
– Капитан! Сюда! – так и есть, неизвестный стоял на каменной террасе с колоколом. Тихий и испуганный с нотками безудержной печали голос моментально сменился угрожающим окриком: – А ну стоять! Не двигаться! Иначе как…
– Успокойся, это я. Что стряслось? – спокойный бас капитана подействовал отрезвляюще.
– Лодка, – я с трудом узнал голос матроса, одного из тех, которые недавно «конвоировали» меня, – внизу она, разбита в щепки. Представить только, он обошел вокруг, попытался причалить с другой стороны и все это лишь для того чтобы мы подумали, будто бы он уплыл. Наверняка что-то задумал и вряд ли что-то хорошее!
– Так и есть. Где Паша?
– Внизу остался. Он Серегу водолаза нашего ищет, вот только боюсь, что мы его также не увидим. Надеюсь, хоть Пашка жив пока…
– Держи! – отчетливый в наступившей тишине послышался звонкий лязг металла. Несколько щелчков. Специфичный звук, такой мне уже приходилось слышать и не раз – вращение револьверного барабана. Правда, до сих пор я слышал его исключительно в кино… – Галопом беги вниз, забирай Пашу и вдвоем ко мне. Закрываемся в рубке и с этой минуты держимся вместе. Да, еще одно, если вдруг встретишь его, воспользуйся не раздумывая…
– Это просто-таки с удовольствием! – в голосе матроса звучали странные нотки. Злорадство в нем, мстительность и что-то еще, нечто, что сопутствует сумасшествию. Вдобавок он еще и хихикнул, но тихо так, чуть слышимо.
