Выстрел. Он прозвучал так неожиданно, что я, вместо того, чтобы рухнуть на землю, удивленно посмотрел на свое оружие, тщетно пытаясь убедить себя в том, что стрелял не я.
Новый выстрел. Теперь уже сомнениям места не было. Стало понятно – стреляют в меня…
– Вот ты себя и выдал! – пробормотал я, пытаясь понять, где находится неугомонный матрос. – Использовал пистолет, которым убил Валеру и компанию? Любопытно, почему ты раньше не стрелял? Забыл о нем? Припрятал? Хотел завладеть оружием капитана? Разберемся…
Скрипнул снег, громко, предательски. Не раздумывая, я выстрелил. Тут же новый звук – звук падения. Крик. Короткий, обрывающийся. Я бросился вперед. Пробежал с десяток метров, никого не обнаружил. Огляделся, прислушался. Расслышал тихий хрип. Похоже, удалось определить направление.
Двигаясь медленно и осторожно, вернулся обратно. Угадал. Наткнулся на лежащего матроса. Это он, Игорь. Лежит в сугробе, смотрит на меня, сквозь меня. Только не нет в его глазах той злорадной усмешки. Одна лишь пустота. Туманный отблеск уходящей жизни.
Да, он был жив, он хрипел, из простреленной груди, пульсирующим фонтанчиком, вытекала кровь, но это ненадолго. Его глаза стекленели, тело вздрагивало в такт пульсу. Все шло к тому, что ответов на главные вопросы я уже не получу.
– Зачем? Зачем вы это делали? Убивали зачем? – я принялся трясти тело, из которого неумолимо уходила жизнь. Приподнял его голову, уронил на снег, снова приподнял. С силой несколько раз ударил матроса по щекам. Тот немного приоткрыл рот, криво ухмыльнулся, вздрогнул в последний раз и обмяк.
Кровавая пелена затуманила глаза. Одно чувство заполонило меня, вытесняя все прочие. Ярость. Я резко вскочил и принялся колотить бездыханное тело ногами. Бил его до тех пор, пока не выдохся сам. После сел на землю, обхватил голову руками и застыл, просто как изваяние, то ли памятник скорби, то ли обелиск печали…
Глава девятнадцатая
Неужели все-таки капитан?
Один глаз нехотя открылся. Он внимательно всмотрелся в сереющую полумглу, подозрительно быстро смирился с практически отсутствующим освещением, понемногу начал различать очертания знакомых предметов. А это занятно! Его примеру последовал второй. Широко открылись оба, впуская в себя изрядно надоевшую серость. Несколько раз они синхронно мигнули, открылись, закрылись.
Казалось, ничего нового, все как прежде, но я почему-то обрадовался, правда, сам не понял, что тому причина. Чувствуя приближение хорошего настроения, пробудилось воображение. Постаралось оно, разукрашивая унылую реальность. На удивление ярко я представил себя, замотанного в тряпье, лежащего на поддонах, широко открывшего глаза, до чего же глупо выглядела моя давно небритая физиономия! Страшно захотелось беззаботно рассмеяться, я даже попытался разорвать гнетущую тишину взрывом истеричного хохота, но что-то пошло не так, сил хватило лишь на то, чтобы печально улыбнуться.
– Все это хорошо, но вставать надо, а не глазами мигать, – глубокомысленно изрек я и энергично потянулся. – Не понял, а почему так холодно? Нет, север, мороз, окно разбитое, да это многое объясняет, но далеко не все! Полагаю, причина опять-таки в тех двигателях, могу даже выдвинуть гипотезу, что они, помимо того, что электричество вырабатывали еще и на отопление работали. Хотя, если это и так, то только для тех, которые наверху и здесь неподалеку, в домике туристов. Мне же всегда приходилось обогреваться самому. Непонятно…
Вспомнился день минувший. Да, насыщенным он выдался. Попытка бегства, Дашин подарок, перестрелка, преследование, просто-таки боевик в лучших традициях еще и с элементами детектива…
– А все-таки я их вычислил! Более того, практически схватил, – чуточку печально резюмировало просыпающееся сознание, подводя черту под тем, что удалось выудить из бездны памяти. – Жаль, сбежали они. Да еще и способ побега выбрали по-настоящему оригинальный. На тот свет ушли. Вместе! С одной стороны это хорошо, я бы сказал, без них спокойнее. Но это только с одной, а как представишь, как задумаешься, что делать дальше, так сразу и теряешься. Что тут добавить, да забрали они все ответы с собой в могилу! Ладно, в любом случае дорога у меня одна – надо идти к капитану, разговаривать надо, убеждать. Пусть доказательств как таковых нет, зато «аргумент» имеется, даже целых два.
Взвесив пистолеты в руках, я несколько воспрянул духом. Нет, сегодня это не оружие, это гарантия, гарантия того, что меня выслушают и выслушают очень внимательно.
Небольшая заминка, то я засмотрелся на изрядно приевшуюся тушенку, окинул взглядом горку питательных плиток, от которых, казалось, на зубах остается отвратительный склизкий налет. Нет, не сейчас, не сегодня. Хочется верить, что наверху меня накормят чем-нибудь что вкуснее и не так опостыло.
– Обидно, конечно, что не удалось раздобыть чего-нибудь из весомых улик, а лучше привести самих подозреваемых, – беседа с самим собой тем временем продолжалась. Что тут скажешь, пусть я и не слишком приятный собеседник, но ничего не поделаешь, говорить с кем-то надо, правда, сумасшествием отдает от всего этого. Немного… – Не поспоришь, хотя это еще не все, а что если корень зла существенно глубже? Что если все не так просто, как я для себя нарисовал? Да, матросы убивали и это факт, но действовали ли они по своей воле? Как-то с трудом верится, что капитан ничего не знал. Не мог он не видеть, что творится у него под носом! Вопрос…
Погода заметно менялась. Туман, медленно, будто нехотя, редел, наверняка еще немного и от него останутся лишь блеклые воспоминания. А это отличная новость! Можно будет хоть немного осмотреться, приелось все, уже который день видимый мною мир ограничен пространством, что на расстоянии вытянутой руки.
Тело последнего матроса, Игоря, лежало там, где я его вчера оставил. Пусть брезгливость и восставала, но я заставил себя обшарить его карманы. Собственно, ничего конкретного найти не надеялся, потому и не расстроился когда не нашел вообще ничего. Как минимум, ничего необычного. Перочинный ножик, зажигалка, грязный платок.
Оставлять труп на растерзание местной живности не хотелось, неправильно это, надо бы убрать, пусть лишь только с глаз. Решение пришло быстро – все тот же бункер. Там холодно, тела долго сохранятся, а после можно будет и похоронить по-человечески. Ничего не попишешь, он все-таки человеком был, пусть и убийцей.
– Скорее всего, неэтично бросать преступника и его жертв в одну яму, но мне сегодня не до этики…
Скоро туда же последовал и второй матрос тот, с которым я боролся на берегу. Похоже, ошибочка вышла, он не умер, ударившись о камень, как я сразу предположил, он умудрился проползти не менее двух десятков метров, оставляя широкую кровавую дорожку на влажном песке. До чего же настырный, почти добрался до лестницы! Наверное, это «открытие» должно было пробудить чувство вины за то, что я заставил несчастного мучиться перед смертью, но ничего подобного не возникло. О каких чувствах можно говорить?! У него на совести столько загубленных жизней, что в качестве расплаты одной смерти мало, пусть даже долгой и мучительной.
