Третьего, Сереги, на берегу не оказалось. Наверняка его море забрало, но это ничего, думаю, оно вернет, оно все возвращает…
С чувством выполненного долга, которое лишь немного омрачало некое отвратительное послевкусие, я побрел наверх к маяку. Тяжело, будто переступая через себя, перешагнул через ржавую цепь у швартовочной бочки, подошел к лестнице, постоял немного, а затем медленно, воспринимая каждую покоренную ступеньку, как свою личную победу, взобрался наверх, выбрал нужное направление, побрел в сторону рубки, на встречу с капитаном.
Шел долго, идти было трудно. Это все ноги. Упирались они, сопротивлялись. Каждый новый шаг давался труднее предыдущего. Тут еще и пальцы отличились. Чуть не на каждом шагу они цеплялись за какие-то выступы, бились о доски, приколоченные поверх совсем еще недавно идеально гладкого настила.
Подойдя к «питьевому» озеру, я выдохся окончательно. Сел на дощатый помост, не выдержал, лег на спину, широко раскинул руки, закрыл глаза, сам удивляясь нелогичному поведению своего же тела.
Кое-как удалось убедить себя в том, что это просто усталость. Напряжение последних дней сказывается. Так бывает, решение простое – надо всего лишь отдохнуть…
Глаза сами собой закрылись, но желаемого спокойствия не было, потерялось оно где-то в стремительно редеющем тумане. Обидно конечно, да и ладно, не спокойствия же я искал, я просто хотел передохнуть.
Пользуясь моментом, уставший разум заручился поддержкой воображения и принялся анализировать события последних дней, а также ощущения, что наполняли меня нынешним утром. Странно это, непонятно. Где-то глубоко внутри боролись два чувства, скорее две уверенности. С одной стороны я точно знал и хотел в это верить, что история убийц из сумрака закончилась, а вот с другой – все было не так однозначно. Другая часть меня, гораздо более сильная, не допускала возможности счастливого финала и уж точно не могла меня убедить в том, что он уже наступил. Об этом твердила логика, ей вторило предчувствие, предчувствие того, что очень скоро, может уже через мгновение, что-то произойдет. Легко догадаться, будет это что-то нехорошее, может даже страшное. Вот только что именно? Увы, этого мне не дано предугадать…
– А раз так, то не стоит и пытаться. Пусть все идет своим чередом, – прекратил я сеанс бессмысленного самоанализа. С трудом заставил себя подняться. Отряхнулся. Повернулся лицом туда, где скрытая туманом возвышалась башня маяка и походкой человека знающего что делает, заспешил к цели короткого утреннего путешествия.
К моему удивлению комната капитана оказалась пустой. Все в ней оставалось в том же виде, как и было во время моего из нее бегства. Карты, панели, картины, штурвал. Не было только хозяина и его дочери. Сначала я подумал, что они сбежали, вот только куда?! Куда тут сбежишь, камни вокруг, снегом присыпанные да болота, что промерзли наполовину.
Загадка разрешилась сама собой. Откуда-то из-за двери, той, за которой находился коридор с комнатами-каютами, доносился тихий звук. Не голос, нет, скорее стон, нечто подобное мне доводилось слышать, причем недавно. Я подошел ближе. Остановился, прислушался. Схватился за ручку, попытался ее провернуть, но та не поддалась. Ясное дело – закрыто. Прижался лицом к окошку, закрылся ладонями. Увы. Ничего увидеть не удалось, мало того, что стекло грязное, так еще и в коридоре темным-темно.
– Ну и ладно, сейчас я с этим разберусь! Решу вопрос, так сказать, кардинально, – я отошел в дальний угол «рубки», разбежался и с разворота налетел на дверь. Та покачнулась, но еле заметно, почти неощутимо. – Врешь, и не такие ломали!
Уже после третьей попытки петли сдались. Полированное полотно деревянной двери упало на пол, я рухнул сверху. Загрохотало так, что даже самому стало чуточку страшно.
– Эй, есть тут кто? – хрипло крикнул я, совершенно серьезно размышляя на тему вставать или лучше повременить, подождать, пока гул в голове затихнет.
– Витя! Я здесь, меня закрыли, помоги! – женский голос, который доносился из темноты, не мог принадлежать никому другому кроме как Даше.
– Разберемся! – бодро подскочил я. – Ты где?
– В радиорубке.
– Ясно, – кивнул я, будто знал где это. – Сейчас приду.
Несколько шагов по темному коридору. Пусть глаза уже немного привыкли к слабому почти отсутствующему освещению, ничего кроме размытых очертаний дверей разглядеть не удавалось.
Внутренний голос прошептал: «Здесь!», я застыл, прислушался, показалось, что тишину разбавляет звук, то ли писк какого-то оборудования, то ли опять-таки чей-то стон. Определить направление удалось почти сразу – помещение за ближайшей дверью по левой стороне.
Рука коснулась холодного металла. Пришло понимание – это дверь не из тех, которые выбивают плечом, да и коридор не то место, где можно разбежаться, тут нужен другой подход. «Предлагаю выбить сердцевину замка выстрелами из пистолета, – пробудилось воображение, подкрепляя мысль кадрами из старого фильма. – Две-три пули и дело сделано, надо только прицелиться, а это непросто».
Обе руки взялись за дело, тщательно ощупали гладкую поверхность. Почти сразу обнаружилась тяжелая латунная ручка, под ней овальное отверстие. Замочная скважина? Похоже на то. Значит, если не промахнусь…
– Даша ложись на пол! – скомандовал я и достал оба пистолета.
Грохот выстрелов в тесном помещении оглушал, но так продолжалось лишь несколько мгновений. Патронов оказалось меньше, чем я рассчитывал, но был и результат. Дверь сдвинулась. Сама собой. Оставалось лишь сильнее на нее надавить и все – проход свободен. Чувствуя себя героем, что освобождает красавицу, которую злодей запер в темнице и не в силах прогнать глупую фантазию, я смело шагнул в комнату.
То, что происходило дальше, сознание воспринимало как замедленное воспроизведение действительности, будто кадры кинопленки медленно двигались перед моими глазами. Вот дверь медленно распахнулась, тусклый отсвет одинокой лампы искрой влетел в мои глаза, ослепляя. В ярком с желтым оттенком освещении удалось разглядеть стол у дальней стены. На нем буквально наваленная на кучу какая-то аппаратура. Несколько металлических коробок различной формы. Приборы? Приемник? Радиостанция? Похоже. Неважно. В любом случае над всем этим хозяйством поднимался густой, белый, будто туман, что клубился за стенами здания, дым.
Из сплошной стены света просто на моих глазах формировался размытый силуэт. Он двигался, жил, менялся, медленно превращаясь в человеческую фигуру. Казавшееся обезличенным видение достаточно быстро обрело форму, превратилось в человека, стало женщиной, женской фигурой облаченной в белоснежный махровый халат.
Медленное до нереальности проявление наполовину живой наполовину вымышленной пленницы радиорубки так захватило меня, что я попросту растерялся. Нечасто увидишь подобные метаморфозы, порожденные медлительностью сознания.
Краем глаза я уловил другое преображение. Еще один силуэт, формирующийся из пустоты, но если девушка в халате собралась из яркого света, то новое явление породила сгущающаяся тень. Она покачивалась в углу коридора, практически незаметная на фоне уныло-темной стены.
