– Я даже… не знаю, что сказать, – пробормотала я смущённо.
«Мне кажется, что я влюблена в тебя! Ну не смешно ли это?»
Он не делал попыток поцеловать меня или коснуться где-то ниже поясницы; просто удерживал, крепко прижимая к своему горячему телу, и смотрел прямо в глаза.
– Ты принёс меня сюда ночью… Зачем? – спросила я, немного расслабившись.
– Ты моя жена, Кейт. Ты сама сказала, что ты – моя. Ты будешь спать здесь, только здесь, со мной, и чёрта с два вернёшься в ту крохотную комнату!
– Но вчера вечером ты даже не поцеловал меня, – пожаловалась я. – Будто тебе было всё равно! Это было неприятно.
– А ты ждала, что я поцелую тебя, сладкая? – спросил он, и я почувствовала, как его ладонь опустилась на мои ягодицы. – Ты хочешь, чтобы я сделал это здесь и сейчас? Что ты хочешь от меня?
Мне хотелось, чтобы он сделал больше, гораздо больше, но уговаривать его не пришлось. Правой рукой он скользнул между нашими телами и провёл указательным пальцем по моей влажности, а мне тут же захотелось застонать, что я и сделала. Моё тело дёрнулось вверх в ответ на его ласку, а он, убрав руку и сделав резкое движение, усадил меня на себя, и его плоть полностью вошла в моё лоно.
Это быстрое, резкое слияние едва не свело меня с ума; чувствовать его в себе, мягко принимать и обхватывать мышцами, было сравни эйфории. Я закрыла глаза, и когда Джейсон немного приподнял меня, держа ладони на моих ягодицах, меня поразила горячая пульсирующая боль, сосредоточенная внизу живота, и она усиливалась с каждым нашим новым движением.
Его руки умело направляли моё тело, он точно знал, как нам обоим получить удовольствие, а когда я открыла глаза, то увидела, что Джейсон смотрел на меня. Наши лбы соприкоснулись, и он вдруг вовсе перестал двигаться, отчего я жалобно захныкала, оставшись на грани экстаза.
– Кейтлин… Кейтлин… – зашептал он в мои губы. – Ты хоть представляешь… что делаешь со мной?
Я была поражена и всё ещё витала где-то между наслаждением и опустошением, однако, нашла в себе силы заговорить:
– Это не я вовсе. А ты… Ты сводишь меня с ума. – Я целовала его, как безумная.
– Тебе это нравится?
Поскольку он до сих пор был во мне, и я была напряжена до предела, то ответом стал мой протяжный, глухой стон.
– Скажи, что ты любишь меня, Кейт!
Мне показалось, будто меня что-то ударило, проникло в сердце и сжало его. Необъяснимая, невидимая сила сдавила мне горло, и я уставилась на него, на своего мужа, чувствуя, как рушатся последние баррикады моей защиты.
– Скажи мне это, Кейт, – умолял он. – Скажи, и я всё сделаю для тебя!
Что оставалось мне, бедной маленькой женщине, находящейся во власти неведомых до того мгновения чувств? Мне, смотрящей в бездонные глаза совершенного мужчины, которого я сама для себя выбрала! Разве я уже не призналась сама себе? Разве я не пообещала развеять в его тёмном мире все страхи и печали?
Заворожённая, покорённая, наконец, я доверилась ему и себе, взяла его лицо в свои ладони, невесомо коснулась кончиками пальцев его губ и прошептала:
– Я люблю тебя, Джейсон.
И хоть моё собственное наслаждение сошло на нет, угасло так же быстро, как и пришло, я была счастлива, потому что испытала больше, чем просто физическое удовлетворение. Я нашла в себе силы и призналась, что полюбила его. Мой голос дрожал, когда я произносила его имя. Но не от смущения, или страха, или недоверия. Так раскололась на части моя гордость.
Джейсон судорожно вздохнул, затем, всё ещё крепко прижимая меня к себе, опустился вместе со мной на постель, и я оказалась под ним. Я смотрела ему в глаза, пока он двигался, медленно, плавно, словно опасался причинить мне боль, и я увидела, поймала тот момент, когда он достиг пика наслаждения. Резко, с неистовством, он вошёл в меня последний раз, и вскоре его тело обмякло, расслабилось.
– Моя милая Кейт, моя, моя… – говорил он нежным шёпотом и целовал меня, пока мои руки гладили его влажную спину и плечи.
Оцепенев, то ли от радости, что я стала свободной в своём признании, то ли от счастья быть нежно любимой в ответ (никак иначе я не могла оправдать то, как говорил со мной муж), я лежала у него под боком, положив голову ему на грудь; левой рукой он лениво водил по моему обнажённому плечу, своей правой рукой я обнимала его за талию.
Его дыхание было таким же ровным, как и моё. Когда я быстро чмокнула его в гладко выбритый подбородок, Джейсон коротко засмеялся.
– Утро воскресенья. Мы должны бы быть в церкви, – напомнила я с неохотой. – А что мы делаем?
– Я её ещё не достроил, ты не забыла? – сказал он насмешливо. – Так что у нас есть довольно сносное оправдание.
– Ты прекрасно знаешь, что все ходят в те кошмарные развалины в конце главной дороги. И ничего! Может, и нам бы стоило пойти хоть раз?
Он хмыкнул, повернулся на бок и посмотрел мне в глаза.
– Я уже замаливал грехи, Кейт. Я покаялся, простил себя. И всех тех, кто делал мне больно. Теперь я чувствую себя свободным, впервые за много лет.
Мне стало грустно от мысли, что двадцатилетний красавец целых десять лет провёл с женщиной, которая сделала его несчастным. Я не знала всей истории, но догадывалась о его чувствах. Улыбнувшись, я взяла его руку в свою и прижалась щекой к его тёплой ладони.
– Почему ты не хочешь рассказать мне всё? Я бы поняла, я бы не осудила! Возможно, и тебе было бы легче…
– Я никогда не позволю тебе окунуться в ту тьму, из который я выбрался, Кейт, – заключил он решительно. – Ты должна остаться тем же светлым лучиком, который привёл меня к тому, что я имею теперь.
В полном недоумении я посмотрела на него, даже приподнялась на локте; мои спутанные волосы касались плеча мужа, и он ласково провёл большим пальцем по моей щеке.
– С тобой я счастлив, Кейт. И я хочу всеми способами тебе это показать.
Мгновение, и я вдруг оказалась под ним. С той же хитрой улыбкой озорника Джейсон навис надо мною, затем стал медленно, как бы дразня, опускать голову всё ниже и ниже.
– Ты не успела за мной сегодня, верно? – спросил он, а я жутко покраснела, закрыв ладонью рот. – Ничего! Сейчас я это очень быстро исправлю…
***
Я как раз перечитывала «Мельмот Скиталец», которого нашла в библиотеке, в отделе готических романов, когда в гостиной появился Джейсон и объявил о приглашении Смиттов в оперу, которая находилась в паре часов езды от нас, в Бэкингемшире. Я не ждала никаких выходов ближайшие несколько дней из-за детей. Джейсон проводил с ними и братом всё больше и больше времени, так что у Эдварда почти не оставалось шансов приглядывать за мной.
Прошло два дня с того самого воскресного утра и моего… внезапного признания. Супруг с тех пор ни разу не заикнулся об этом, о том, что я сказала. Всё шло так, как и раньше. Разве что Джейсон стал ко мне немного более внимательным. Это было заметно по его взглядам, касаниям и даже нашему обоюдному молчанию. Несмотря на то, что мы не затрагивали эту тему, я знала (и надеялась): Джейсон неравнодушен ко мне. Возможно, он мог бы меня полюбить.
