И именно тогда я закашляла, я стала давиться от этого странного недуга. И страх парализовал меня, когда я посмотрела вниз: старый пыльный ковёр был запачкан моей кровью. Единственной ясной мыслью в моей голове в тот момент было:
«Отравлена?!»
– Я всего лишь выполняю чужое поручение, – услышала я над собой неуверенный голос мальчишки. – Простите меня, но она сказала, что вы сами виноваты!
Она?!
Не успела я задать вопрос, как вдруг очередной приступ рвоты согнул меня, и я опустилась на колени. Непрошенные слёзы мешали смотреть, но пальцами я явственно ощущала липкую кровь, а боль всё не утихала. Казалось, меня разорвёт на части. И тогда я подумала о своём ребёнке, о своём несчастном, невинном ребёнке. Если я не выживу… если это отразится на нём, и я потеряю его…
– Мне нужен доктор… – взмолилась я, подняв глаза к незнакомцу. – Пожалуйста!
Но отрицание и нерешительность, и, возможно, некий страх за содеянное, отразившиеся в его взгляде, ясно дали мне понять, что он намеревался бросить меня. Он повернулся к двери в тот момент, когда я зашлась новым приступом кровавого кашля. Отворилась тяжёлая дверь, но некто другой втолкнул мальчишку обратно, и я услышала чужой, но на этот раз знакомый голос:
– Всё отменяется! Слышишь, глупец? Прочь отсюда, пока я не сломал тебе шею…
– Вы не можете мне приказывать! Я подчиняюсь только мисс…
– Закрой рот! – рявкнул злой, грубый голос; плача и давясь кашлем, я всё-таки узнала Роберта Уолша. – Никаких имён в этих стенах! Вот же идиот… ты посмотри только, что ты натворил! Она может умереть…
– Но ведь…
– Всё! Не желаю ничего больше знать. Уходи, да так, чтобы никто не заметил, ясно? И молчи! Молчи обо всём и о ней, иначе я отыщу тебя и прикончу!
Послышались удаляющиеся шаги, и до меня вдруг донёсся шум из главного зала. Музыка. Танцы. Голоса многочисленных гостей.
Когда кашель прекратился, лучше я себя не почувствовала. Наоборот, одна боль могла перекрыть другую, но теперь мне действительно казалось, что я умру. Мужчина подошёл ко мне и с лёгкостью поднял на руки. Моё пылающее, заплаканное лицо оказалось так близко к его лицу, и я успела заметить его обеспокоенное, взволнованное выражение и неестественную бледность.
– Вот так, всё будет хорошо, – прошептал он, крепче прижимая меня к себе. – Я помогу вам, я всё исправлю.
– Мне нужен… доктор…
– Да, я знаю. Я позову его, и вы будете в порядке. Сюда. Пройдём через комнату прислуги.
Он собирался унести меня куда-то, и я не могла даже пошевелиться, настолько я ослабла. Я оказалась безвольной куклой в его руках, и мне было невероятно больно. Когда я попыталась упомянуть о Джейсоне, голос меня подвёл, и слова превратились в хриплый шёпот. И как скоро я погрузилась во тьму, как быстро я потеряла контроль над собственным сознанием и провалилась в спасительное небытие, я уже не могу вспомнить.
Глава 23. На краю мира
О, эта радостная мысль осознания того, что ты всё ещё жива! И хоть кажется, словно тебя разорвали на части, а потом снова собрали, всё-таки ты чувствуешь хоть что-то, пусть даже эту самую боль… но чувствуешь ведь! Я была счастлива открыть глаза и увидеть свет, который я поначалу ошибочно приняла за лучи на восходе солнца. Я лежала в кровати под тёплым одеялом, и когда стало душно, я выпуталась из него и осторожно села, чтобы получше оглядеться. Моё состояние не позволило забыть о последних мгновениях сознания, когда Роберт Уолш встретил меня в замке Энн; я помнила, как он нёс меня куда-то, а после наступил сон. Долгий или же нет? Я ещё не знала.
Свет, который я приняла за солнечный, сиял от настольной лампы, накрытой полупрозрачной жёлтой тканью, но этого света мне вполне хватало, чтобы рассмотреть незнакомую комнату. Это была небольшая спальня с мебелью в романском стиле, и мне показалось странным, что кто-то мог жить в подобной обстановке. Но здесь было довольно уютно, а главное, тепло.
Конечно же, я подумала о своём муже. Знал ли он о том, где я находилась, знал ли вообще о произошедшем? Я была встревожена его отсутствием, и что-то подсказывало мне: тот факт, что я всё ещё была жива, являлся единственным благословением, и больше ничего хорошего ожидать не стоило. Через несколько минут раздумий и покоя в тишине, я поднялась, мельком обратив внимание на то, что я была облачена в чужую ночную сорочку на пару размеров больше, и подошла к зашторенному окну.
Снаружи бушевала метель, я не разглядела ничего, кроме снежных сугробов в темноте. Мысли мои вернулись к Джейсону. Я коротко помолилась о том, чтобы он был в безопасности в такую метель… и чтобы мы поскорее встретились, потому что я люблю его и всё ещё храню его ребёнка.
Буквально пару минут спустя массивная деревянная дверь отворилась, и в спальню вошла молодая полная женщина, видимо, горничная или экономка, судя по её аккуратному наряду прислуги. Она явно была удивлена, увидев меня на ногах, потому что тут же принялась уговаривать меня лечь обратно в постель:
– Но я ничего не стану делать, пока мне не объяснят, где я нахожусь и сколько прошло времени, – упрямо заявила я.
– Хозяин мне строго-настрого запретил говорить с вами на эти темы, – отвечала женщина. – Он самолично обещал всё вам рассказать.
– Ваш хозяин? И кто же он?
– Это сэр Роберт Уолш, мадам. Вы находитесь в его доме на Харроу-Роуд.
Я с огромным облегчением подумала о том, что меня по крайней мере не увезли далеко от Лондона. Всего час езды от города. Джейсон должен был знать, где я… Отвернувшись от прислуги, я сжала пальцы левой руки в кулак, будто так могла явственней ощутить своё обручальное кольцо. Я попросила Господа хранить моего мужа, моего ребёнка и меня саму в эту жуткую ночь. И хотя я больше не чувствовала никакой угрозы, и пусть боль немного ослабла, незнание волновало больше всего.
Незнакомка долго уговаривала меня лечь в постель и отдохнуть, я подчинилась, так как иного выбора мне просто не оставили. Я не знала, где моя одежда, и смогу ли я вообще найти выход из этого дома. Куда бы отправилась с гудящей головой, неспособная сосредоточиться из-за боли, к тому же совсем без денег, и в такую кошмарную погоду?
Я не могла спать в этой чужой комнате, изредка раздававшиеся за дверью голоса заставляли меня замереть опять и опять. Тёмная спаленка напоминала мне келью в каком-нибудь средневековом замке.
Та же женщина пришла ко мне через какое-то время, и я почти умоляла её рассказать, что происходит, и где был мой муж, и когда я могла бы поговорить с хозяином дома, но она упрямо покачала головой и лишь просила меня выпить горячее молоко с мёдом.
– Я не буду ни есть, ни пить ничего в этом доме! – категорично заявила я. – Пока вы не позовёте сюда вашего проклятого хозяина, я отказываюсь здесь оставаться. Я сейчас же встану и уйду, и вы меня не удержите!
Мой голос звучал отвратительно после отравления и был похож на хрипы умирающего. Возможно это и мой решительный вид заставили прислугу пошевелиться: она оставила поднос с питьём на столе и шустро выбежала из спальни. Я покорно ждала, сидя в кровати и дав этой женщине фору в несколько минут, а после собиралась действительно встать. Но не прошло и нескольких минут, как вдруг в комнату вошёл Роберт Уолш. Наши взгляды встретились, когда подняла голову, и он улыбнулся, отчего показался мне совсем молодым.
