– Но вы же не думали, что я сама брошусь к вам в объятья? – пробормотала я, разглядывая свои руки, дрожь которых всё не могла унять. – Я понимаю, что брак так и не подтверждён, и вы злитесь, но всё-таки…
– Ничего ты не понимаешь! Хватит, Кейт! Иди спать.
Я не шевельнулась даже, просто смотрела, как он боролся с собой; может быть, немного опьяневший, он всё равно не позволял себе вольностей. Это одновременно радовало меня и немного нагоняло тоску. Когда Джейсон со вздохом опустился на диван, как можно дальше от меня, я едва услышала его тихое бормотание, потому что он не смотрел в мою сторону и всё прятал лицо в ладонях:
– Что же ты не понимаешь… не можешь просто уйти?.. оставить меня в покое… Я за себя не ручаюсь…
Решительно поднявшись, я отвернулась, но успела сделать лишь пару шагов в сторону лестницы, ведшей на второй этаж. Впервые за всё время своего пребывания здесь я вдруг спросила себя: сколько ещё мне придётся убегать от него? Долго ли я буду метаться в этом странном браке и бояться запереть гордость под замок, убрав её подальше, с глаз долой хотя бы ненадолго? Я понимала, пока не сдамся один единственный раз, то, возможно, терпеть неопределённость и пустоту придётся много, много лет наперёд.
Когда я обернулась, мой муж уже смотрел на меня, стоя у каминной полки, и кривые тени, отбрасываемые огнём, превращали его слегка побледневшее лицо в застывшую маску. Всем своим видом он казался мне таким суровым и твёрдым, я тотчас же вспомнила вечер трёхлетней давности, когда впервые его встретила. Будто бы и не прошло столько времени.
– А знаете, сэр, поскольку вы так стремитесь к «Ночи Гименея» [3], я, пожалуй, могу над этим поразмыслить, – сказала я спокойно; на его лице отразилось недоверие, и я поняла, почему. – Это значит, что я дам вам шанс, но только на моих условиях.
Его тонкие губы дрогнули, будто он порывался улыбнуться, но позволять себе этого не стал. Постучав указательным пальцем по каминной полке, Джейсон наконец одобрительно кивнул:
– Как интересно, ты меня заинтриговала. Что ж, говори, а уж я решу, согласиться или нет.
– Если вы получите комиссию на строительство собора, если вы выиграете конкурс, я тогда проведу с вами ночь, – ответила я. – Одну ночь, не больше!
Ничуть не растерявшись, Джейсон глухо засмеялся. Странно, но я сама улыбалась. В моём предложении ощущались детское озорство и наивность, присущая только такой неискушённой девице, как я.
– Допустим, так, а что будет, если я проиграю, и строительство доверят кому-то ещё? Ты проведёшь ночь с ним?
– Вы всё смеётесь, сэр, – хмыкнула я. – Можете не соглашаться, ваше право.
– Так что же насчёт проигрыша, дорогая?
– Я уже думала об этом. Проиграете – дадите мне развод.
– Нет! Ни за что, слышишь? – рявкнул Готье, но сразу же взял себя в руки. Его голос зазвучал мягче, однако, я различила в нём приказ и настойчивость. – Прости меня за это, я не хотел кричать. Просто уясни только одну вещь: я никогда не дам тебе развод. Не для того я измучил нас обоих, чтобы вот так расстаться. Слишком далеко зашёл. Лучше уж сразу в могилу…
Мрачность его тона испугала меня больше, чем реакция на предложение о разводе. На самом деле, я просто шутила, но он не понял этого. Если потеря меня для него была сравнима смерти, то я ещё плохо знала собственного мужа.
– Если вы не выиграете, – продолжила я, как ни в чём ни бывало, – тогда позволите мне вернуться в Уэльс. Домой.
– Мы в любое время можем навестить твоих родителей, если пожелаешь… – поспешил заверить меня Джейсон, но я перебила его мысль.
– Неправда, и вы это знаете. Вы слишком заняты на двух имеющихся стройках, и я понимаю, как тяжело будет вам вести дела из Уэльса. Если не выиграете конкурс, вы отпустите меня домой на месяц.
– А потом ты вернёшься?
Отчаяние и надежда делали его взгляд таким пронзительным, что, поразительно, как при этом он больше не казался жалким. Внезапно я словно заново ощутила присущую этому мужчине властность, и даже при всём своём желании я не смогла бы ему перечить. Я пыталась убедить себя, что мои уловки держаться от него подальше просто смехотворны и несущественны. Но та Кейтлин Брам, которая несколько месяцев назад приехала сюда, обозлённая и обманутая, ещё пыталась сопротивляться. Господа из министерства шептались о том, что конкурс куплен – этот факт поддерживал во мне уверенность в том, что скоро я вернусь домой. Но буду ли рада этому?
– Я вернусь ровно через месяц, – ответила я наконец, глядя ему в глаза. – Мне просто нужно всё обдумать и… побыть в покое. Так вы согласны?
– Знаешь, а ведь раньше казалось, если я женюсь на тебе, то буду обязан заботиться о тебе всю жизнь. Для меня ты всегда была уязвимой и незрелой, и за это я любил тебя ещё сильнее, – произнёс он спокойно, заставив замереть на месте под его пристальным взглядом. – Ты оставалась для меня ребёнком, которому нужен был стимул, олицетворение мужественности и силы. Я рассчитывал стать для тебя и мужем, и отцом, и учителем. Но теперь вижу: всё, о чём я думал, было лишь видимостью. Я ошибался.
Мы расстались на той трогательной ноте осознания, что ни он, ни я, так до сих пор и не открыли друг другу всей истины. Почему-то именно тем вечером я поняла: Джейсон останется для меня загадкой на всю жизнь. И чем я могла завоевать его, когда я была никем?
Позже, засыпая в своей комнате, я думала о том, как, вместо того, чтобы пожать мою руку в знак скрепления договора, он осторожно поднёс её к своим тёплым губам и поцеловал мои пальцы, притом неотрывно следя за моей реакцией. Я знала, что залилась краской и стала пунцовой до безобразия, но ничего не могла с собой поделать. Ни один мужчина не целовал мне руки до сих пор.
Примечание к части
[1] Английская Библия, Псалом 13:1 [2] Католический храм Англии и Уэльса (в лондонском районе Вестминстер), построенный Джоном Бентли в неовизантийском стиле. [3] Дуэт Ромео и Джульетты из одноимённой оперы 1867-го года.
Глава 32. Прекрасное безумие (Дополнение, часть III)
Он отбыл в то время, пока мы с экономкой и моей горничной Анаис приводили в порядок библиотеку на первом этаже. Все полки давно стоило протереть от пыли, а те экземпляры книг, которые существовали в семье мужа уже вторую сотню лет, нужно было аккуратно переставить повыше и закрепить покрепче.
Он уехал в Лондон сразу же после ланча, хотя я надеялась встретиться с ним ещё за обедом. Так что, оставшись в одиночестве, я обиженно водила вилкой по глубокой тарелке, в которой давно остывали кусочки сардин и лук. К кексу на десерт я даже не притронулась. Подразумевал ли Джейсон вообще, что я захочу поехать с ним? Он не спрашивал, и я не просилась, но лёгкое желание воочию увидеть, чем закончится тот вечер, всё же присутствовало. Однако выскажи я всё, что могло накипеть в душе до минуты его отъезда, выглядела бы наивной девицей, не видящей дальше собственного носа.
