Я скучала и нервничала, как бы странно это ни звучало, не могла успокоить собственные мысли. Но больше всего меня тревожил результат конкурса, и я никак не решалась признать, что жду победы Джейсона больше, чем проигрыша. Я представляла, как он расстроится, когда объявят победителя. Это здание значило для него так много, гораздо больше, чем скромная церквушка здесь, в Бантингфорде, и холодный простой завод иностранного заказчика далеко на окраине. Было, конечно, кое-что ещё, но вот этого я как раз загадывать и не хотела…
Вечер был спокойным, за несколько минут до сумерек начался несильный дождь, но небо всё ещё было светлым. И тогда я подумала: почему бы не съездить в столицу самой? Никто здесь не заставлял меня отсиживаться в четырёх стенах, никто не запрещал покидать особняк. Я знала время начала приёма в Лондоне и, глядя на часы в гостиной, понимала, что уже опаздывала. Миссис Фрай лишь раз предупредила меня о том, что за три с лишним часа дороги до столицы снаружи совершенно стемнеет, а накрапывающий дождь – не лучший спутник во время вечерней прогулки. Я не стала её слушать, не стала даже собирать вещи или брать сменную одежду. Почему-то я даже не подумала о том, придётся ли оставаться в Лондоне на ночь.
Джейсон забрал автомобиль, поездка на котором заняла бы куда меньше времени, но я всё равно не любила эту громыхающую машину и взяла экипаж до посадочной станции Бантингфорда, оттуда в большой спешке – полупустой дилижанс, который довёз меня до Лондона. Некоторые не скупились на удивлённые взгляды в сторону запыхавшейся молодой особы в лёгком дорожном пальто и дорогой шляпке, особе без явного багажа, а тем более без сопровождающего. Я не согласилась, чтобы наш кучер ехал со мной – слишком хотела удивить мужа своим появлением, да и не желала, чтобы кто-то возился со мною, как с ребёнком.
В том доме я бывала и раньше, так что знала, какой адрес назвать. Кэб остановился у тротуара, даже не пришлось раскрывать свой зонтик, пока я не добежала до главного входа. Назвав лакею имя супруга, затем и своё, я прошла в просторный холл, куда, к сожалению, уже выходили из дверей соседнего зала джентльмены с дамами. Одна из пар узнала меня, они поздоровались и поинтересовались, что я делаю здесь в такой поздний час.
– Но, дорогая моя, вы немного не вовремя! – удивилась пожилая знакомая моим невнятным объяснениям. – Результаты уже объявлены, а ужин был до этого. Мы все расходимся.
– Скажите мне, пожалуйста, кто получил комиссию на строительство? – переспросила я с нетерпением.
Они переглянулись, немного брезгливо, и супруг моей знакомой поспешил заверить:
– Ваш муж очень молод и упрям. Но за это я его уважаю. Думаю, он скоро сам всё расскажет.
Они прошли мимо, оставив меня в полнейшем недоумении. Но недолго мне пришлось искать знакомое лицо в толпе. Джейсон появился в дверях, оказавшись позади всех, словно возникший из ниоткуда фантом в элегантном чёрном фрачном костюме. Ещё до того, как подойти ближе, я почувствовала что-то нехорошее. По одному его взгляду я поняла: он был в ярости. Двое невысоких мужчин почтенного возраста попытались остановить его, вероятно, намереваясь поговорить, но мой муж явно не был на это настроен. Он отпихнул одного из них со своего пути плечом и только тогда, случайно бросив взгляд в сторону, заметил меня. В зловещем молчании он приблизился ко мне, и я успела пожалеть о своём опрометчивом решении появиться здесь.
– Кейтлин, как ты тут оказалась? Кто привёз тебя? – спросил он, когда мы отошли подальше от собиравшихся по домам гостей.
– Я приехала одна в вечернем дилижансе. Но всё в порядке, добралась быстро и без проблем! – заверила я мужа. – Мне хотелось вас поддержать, и я не удержалась от… такого сюрприза.
Закрыв лицо ладонью, Джейсон сделал вид, будто утирал глаза, но я расслышала его недовольное бормотание. Он был мной недоволен. И что-то случилось в том зале до моего появления. Я, конечно, догадывалась, что проигрыш расстроит его, но не настолько!
– Лучше сейчас же уйти. Слишком много любопытных глаз уставились на нас, – заметил он мрачно. – Где твои вещи?
Несчастным голосом я рассказала, что не подумала о последствиях поездки и никаких вещей не взяла. И, глядя на меня, как на провинившееся перед ним дитя, он прервал меня и с усталым вздохом велел следовать за ним. Пока он забирал пальто и цилиндр, я старалась не оглядываться по сторонам. И так было понятно: все вокруг надолго запомнили моё внезапное появление, а в особенности то, что случилось в главном зале несколько минут назад. Лично я знала лишь одно: в ближайшее время задерживаться в столице мой муж не станет.
Когда он пребывал в недобром расположении духа, я чувствовала себя неуютно рядом с ним. По дороге до гостиницы он не проронил ни слова, хотя я и попыталась возобновить разговор. По прибытии он раздражённым тоном попросил ужин в номер и даже не стал утруждаться объяснять моё присутствие. Видимо, его явный, но ещё сдерживаемый гнев напугал администратора. Даже горничная – полная, краснощёкая женщина – поспешила оставить в спальне новые полотенца и большой поднос с ужином и ретироваться с глаз долой.
Прежде мы никогда не останавливались в чужих местах на ночлег. А если и гостили у его друзей, то это были просторные комнаты с лишним диваном, где обычно Джейсон и засыпал. В этот раз номер явно не был рассчитан на двоих. Узкая кушетка слева от большой кровати, заправленной чистейшим белым бельём, не вместила бы даже меня. Едва привыкнув к слегка вычурной обстановке (в мебели здесь явно преобладало тёмное дерево) я вдруг подумала, что в Лейстон-Холл той же ночью мы не вернёмся. Джейсон был слишком раздражён и зол, а я заметно устала и часто зевала, к тому же была немного голодна. Совесть не даст мне прогнать его на пол или на ту же крошечную кушетку, а он сам слишком упрям и слишком джентльмен, чтобы позволить мне спать где-то, кроме кровати.
– Мы можем сначала поужинать или, если хочешь освежиться, – Джейсон указал на дверь ванной и кивнул, – есть горячая вода…
Вряд ли он догадывался, что этот краткий инструктаж не был мне необходим, но я всё равно решила для начала вымыться. Я ожидала, что он расскажет мне о произошедшем, а для этого мне понадобились бы силы.
– У меня нет другой одежды, – заметила я вслух. – Во что же мне переодеться?
Без лишних слов он отвернулся к комоду, поискал что-то во втором ящике, а затем протянул мне одну из своих бежевых рубашек.
– Безразмерная, к сожалению, и ты в ней наверняка утонешь. Но это единственное, что я могу тебе предложить на эту ночь. Утром мы уедем.
Примерно через полчаса мы сидели друг напротив друга за небольшим круглым столиком, где стоял поднос с добротными порциями тушёного кролика с розмарином, овощами и черносливом, свежим хлебом и бутылкой белого вина. Камина в комнате не предусматривалось, поэтому было слегка прохладно, так что я с ногами забралась в кресло, укутавшись в тёплый плед. Джейсон почти не ел, зато успел опередить меня и вскоре допивал уже третий бокал.
Он молчал долго, то осуждающе глядя на меня, то отворачиваясь к окну, за которым искрилась огоньками ближайших домов столица. Я надеялась, что его раздражение поутихнет с очередным глотком вина, так что, когда Джейсон заговорил, стало понятно – он больше устал и утомился, чем был зол.
