Саиль нахмурилась – она не настолько хорошо знала ингернийский, чтобы понимать смысл намеков.
– Что бы ты ни решила, помни – я буду с тобой, – сурово обронил Лючиано. – Я несу ответственность за то, что наговорил! Просто реши для себя, что ты хочешь, что для тебя важно? Тетя с дядей, спокойствие отца, собственная безопасность, будущее безбедное существование? Выбор должен быть честным! Иначе ничего не получится.
Саиль села на кровать и погрузилась в размышления. Белые очень ответственно подходят ко всяким судьбоносным решениям, излишне рассудочно, как многие полагают. Просто потому, что в буре эмоций слишком легко заблудиться. Саиль попробовала представить жизнь без тети и дяди, без прежней своей семьи, навсегда. Видение получилось бледным и жалким. Особенно пугало то, с какой легкостью любимый тато врал ей все это время. Жить с ним после этого, видеться каждый день, приветствовать по утрам? Однако папа сделал все ради спасения своей дочери, а что собирается сделать ради спасения родных она?
Саиль подумала обо всем том, через что ей придется пройти, чтобы посетить этот безумно далекий Кунг-Харн. Будущее посмотрело на нее пугающим черным водоворотом, и девочка почувствовала себя лодкой, паруса которой коснулся первый, робкий вздох ветра. Что это будет – надежный утренний бриз или сокрушительная зимняя буря? Не угадать. Но, если за жизнь родных следовало заплатить страхом и испытаниями, она готова была пройти через все!
– Я… – Она встала с кровати. – Пойду соберу вещи.
Лючиано поймал ее за руку.
– Постой! Если взрослые узнают, что мы задумали, они остановят нас.
Эта простая мысль привела Саиль в растерянность.
– Что же делать?
– Доверься мне! А пока веди себя так, словно ничего не случилось.
– Я буду стараться изо всех сил!
И она старалась (но сверточек с бельем и чулками приготовила все равно), все утро и день до обеда. Лючиано и Петрос шныряли по интернату с независимым видом, мило улыбаясь преподавателям. И взрослые не чуяли зла. Ну чего такого могут натворить эти чудесные мальчики, светлые, добрые, немного не приспособленные к жизни? Разве что какую-то невинную шалость. Взрослые не задумываются над тем, что даже Великие Посвященные когда-то были детьми и с чего-то начинали свой путь.
Злодейский план родился в беседке за учебным корпусом, под одуряющий запах диких роз и тихое журчание воды в фонтанчике. На столе перед заговорщиками лежали переведенные на кальки карты побережья империи, расписание проходящих через Михандров поездов, стоял графин с кроваво-красной жидкостью (ягодным морсом).
– Пойдем завтра, после завтрака, – внес предложение Лючиано. – За обедом миссис Венсель не будет, пропажу обнаружат только к ужину.
– И куда вы пойдете, а? – прищурился Петрос. – Ты с маршрутом-то определился?
– Днем на станции останавливается экспресс. Войдем в вагон под видом провожающих и спрячемся. До Южного побережья всего пара дней пути, колея одна, нас не догонят!
Саиль понадеялась, что мальчики в порыве энтузиазма не забыли про телеграф.
– А через море? – не унимался Петрос. – У нас морская блокада, не забыл? Пароходы в империю не ходят!
– Есть зацепка, – понизил голос Лючиано. – Весной Томас звонил маме, предупреждал, что едет за море, по делам. Как-то же он туда переправлялся! Значит, есть корабли, главное – их найти.
Петрос окликнул Саиль:
– А вы с отцом как путешествовали?
Девочка, с замиранием сердца слушавшая разговор, встрепенулась.
– Нас везли люди в черных мундирах, на таком маленьком железном корабле.
– И куда привезли? – продолжал допытываться Петрос.
– В Артром.
– Точно?
– Ну… Сначала в такой маленький, грязный порт, а потом – в Артром.
Петрос вздохнул.
– Еще раз. Тот маленький, грязный порт, название у него было?
Саиль нахмурилась, припоминая (ингернийским она тогда почти не владела).
– То ли Верглеш, то ли Винглек.
– Айда в библиотеку!
И снова атласы, на этот раз Ингерники, которые смотрели уже втроем.
– Самое похожее – это Винглерт, – сообщил Лючиано. – Не порт, просто селение на берегу бухты, километров двести от мыса Танур.
– Вы в Артром сутки плыли? – уточнил Петрос. Саиль покивала. – Тогда подходит. Ха! Так вот где они гнездятся… – Мальчик злорадно усмехнулся и потер ладони.
Саиль округлила глаза, а Лючиано успокаивающе помахал рукой:
– Не обращай внимания! У него бзик – хочет стать боевым магом.
– Э?
– Не смотри на меня так! – потряс головой Петрос. – Почему все думают, что воинами могут быть только черные!
Саиль тактично промолчала. Ничего, до окончания интерната еще далеко, эмпаты в Ингернике хорошие. Взрослые объяснят этому мальчику глубину его заблуждений.
– Ладно, допустим, Винглерт. И как же нам туда попасть?
– Хотя меня здесь не любят, – многозначительно повел бровями Петрос, – но я скажу: есть туда чугунка. Теперь понятно, для кого ее строили! – И пояснил: – Осенью в «Западном Вестнике» статья была «Перспективы западного региона».
– Эрудит ты наш! – похвалил друга Лючиано.
– А то. Но вообще-то это Кинсен на географии доклад делал. Только на старых картах этой ветки нет. Сказано было, что первый поезд уходил из Ростерка.
Город Ростерк (вернее, узловую станцию) быстро нашли на карте.
– Значит, ехать надо будет не на юг, а на север, – удовлетворенно кивнул Лючиано. – Пока все сходится.
– С чем? – первым успел спросить Петрос.
– Я видел на нашем пути сирень. В Михандрове она отцвела, в Золотой Гавани тоже, а на севере еще должна остаться.
– Ты знаешь, куда нам идти? – обрадовалась Саиль.
– Нет, – покачал головой Лючиано. – Так оно не работает. Но я точно буду знать, если мы пойдем неправильно.
Петрос молча покрутил пальцем у виска.
– Ай, прекрати! – обиделся Лючиано. – Думаешь, я этот дар выбирал? Не талант, а фигня какая-то…
Петрос с деланым сочувствием покачал головой:
– Как я тебя понимаю! Вот я (прикинь!) должен был родиться черным магом, но не срослось.
Саиль, у которой от сложности и важности задачи уже кружилась голова, испытала желание плюнуть на землю, как последний верблюд.
– Одну вещь мы упустили, – спохватился Петрос. – Что скажем взрослым? Директрису удар хватит.
Сердце Саиль екнуло. Директриса? А что почувствует папа, когда узнает, что ее нет? В заботах о своей душе она совсем забыла о нем!!! Какой стыд…
