Теперь я расслышала слова этой песни. Это была композиция I Found группы Amber Run. Я сама добавила ее в любимые треки на Sportify.
Грусть в голосе заставила все внутри меня сжаться. Я не могла остановиться. Я хотела узнать, кто так красиво пел, хотя бы взглянуть на этого человека. Ненадолго, а потом снова исчезнуть. На секунду зайти и сразу же выйти. Очень просто и быстро. Я же не какая-то извращенка. Я открыла дверь, незаметно скользнула внутрь и хлопала глазами, пытаясь рассмотреть что-то в стене пара. Как я и думала, я оказалась в большой ванной комнате. На полу лежал черный кафель. Слева от меня расположилась мраморная раковина с зеркалом, которое занимало половину стены. Современная ванна, выглядевшая как искусная чаша из золота, стояла с другой стороны. Сердцем этой комнаты, однако, была стеклянная душевая кабина. Она стояла прямо посреди ванной комнаты.
Голос остановился посреди куплета. Я задержала дыхание. В стене пара горячего душа мылся Пиас. Он стоял ко мне спиной, положив руки на стеклянную стену перед собой, и по его бледной шее и мускулистой спине текла вода. Его тело было словно высечено из мрамора, каждая мышца идеально очерчена. Сочетание силы и мягкости, перетекающих друг в друга. Я задрожала, и меня словно парализовало, я не могла двигаться. Я почувствовала покалывание на коже, будто я могла загореться в любую минуту. Наверное, я издала какой-то звук: вздох, стон, надеюсь, не хрюканье. Я не знала этого, но Пиас так резко повернулся ко мне, что капли воды полетели во всех направлениях. Я взвизгнула и отошла назад. Я уперлась спиной в дверь и смотрела в его холодные серые глаза. Его лицо стало озадаченным. И господи, он был совсем голым! Его зад был просто идеальным, но спереди…
Я покраснела. На моих щеках можно было бы поджарить яичницу.
– О господи, мне так жаль! – произнесла я, заикаясь, и рванула прочь. Я слышала, как ругался Пиас. Полетели брызги. И дверь хлопнула. Я слышала, как он шел за мной, шлепая голыми ногами по полу.
– А ну стой на месте!
Это было очевидным сигналом к тому, что мне стоило бежать быстрее. Мне было так жарко и тесно, что мое дыхание стало прерывистым, я пробежала мимо большой кровати, открыла другую дверь и вырвалась в темный коридор.
– Ворриор! – крикнул Пиас. Я ускорилась и ударилась плечом о бюст туловища без рук, появившийся буквально из ниоткуда. Эта штука с громким грохотом разбилась и захрустела под моими ногами, но я уже скакала вниз по стеклянной лестнице. Я быстро огляделась, он явно догонял меня. Я была так очарована его взглядом, что пропустила одну ступеньку. Моя правая нога соскользнула, и я вскрикнула. Я дико размахивала руками, но меня все равно понесло вниз. Я скатилась по лестнице. Каждый угол болезненно отдавался в моих ребрах. Грохоча и тяжело дыша, я оказалась лежащей на полу в большом зале.
– Ай! – Застонав, я подняла голову и хотела встать, но Пиас уже настиг меня. Словно пантера, он перепрыгнул через половину лестницы, еще в падении схватив меня за руки, и прижал меня к полу. И все еще, черт возьми, был голым. Мое сердце билось, как у кролика. Пиас зарычал. Этот звук прошел через все мое тело, словно внутри у меня была лишь пустота, и я вздрогнула. Я бормотала себе под нос что-то непонятное даже для себя самой, а потом начала отчаянно пинаться. Пиас с невероятной силой прижал меня к полу. Он занес мои руки над головой, прижал ногу к груди, надавив на меня всем весом. Моя одежда тут же промокла. Холодные капли воды стекали с его темно-синих волос и падали на мои веки, пока я, ругаясь, пыталась высвободиться из его хватки.
Пиас снова зарычал и опустил голову. Он так близко наклонился ко мне, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Я застонала и прижалась головой к полу, чтобы создать хоть немного расстояния между нами.
– Я тебя поймал! – прошептал он. Я впервые увидела улыбку на его губах. Это напомнило мне ухмылку хищника, который наконец догнал свою добычу.
Боже! Кажется, мне не стоит забывать о том, что надо дышать.
– Отпусти меня! – зашипела я, как только ко мне вернулся дар речи. Я попыталась не застонать от желания. Каждая клеточка моего тела была словно наэлектризована. Преодолевая разделявшие нас сантиметры, Пиас будто пускал электрические импульсы. В его волосах дрожали маленькие молнии, и мне стало почти больно. Я услышала, как он делает глубокий вдох. Его зрачки были черными дырами, в которых я видела свое собственное отражение. Совсем схематично, в них я была лишь призраком. Меня было плохо видно, но он мог прикоснуться ко мне. Я сглотнула и попыталась уговорить себя, что все это было всего лишь сном. Это сон! Этот голый Пиас не был настоящим, мне только так казалось. Черт возьми! Я посмотрела ему в глаза и почувствовала холод его взгляда, который вызывал мурашки у меня на спине.
– Ты здесь! В Тартаре! – сказал он, ни на сантиметр не отодвигаясь от меня. – Скажи мне, где ты.
– Очевидно, прямо под тобой, – ответила я, пытаясь не слишком думать об анатомических подробностях того, что давило мне на живот.
Пиас поднял бровь и еще крепче прижался ко мне.
– Ты выжила. – Кажется, он обрадовался.
– Выжила, и это явно не твоя заслуга. А ты мог бы мне помочь, – сказала я.
Его синие брови поднялись еще выше.
– Только два дня без связи, и ты уже скучаешь по мне?
– Это были ужасные дни! Нас чуть не слопал слепой червь!
– Правда?
– Да.
Он улыбнулся.
– Что за глупая улыбка?
– Ты только что подсказала мне, где ты находишься. Оставайся там, я тебя встречу.
– Вот уж нет, не встретишь! – крикнула я, хотя сама хотела к нему. Но все же его присутствие и насмешливый холодный взгляд были так ужасны… Я не могла придумать другого слова для описания этого, кроме как устдружающе. Если такое слово, конечно, имело право на существование. Мэдокс придумал его для того, чтобы описывать свою мать. Это было смесью слов «устрашающе», «удручающе» и «раздражающе». В присутствии Пиаса мой мозг отключался и превращался в тупую щепку. Я не могла это контролировать. Все это было ужасно устдружающе.
– Ты правда хочешь и дальше болтаться по этой пустоши?
Я зарычала:
– Нет, не хочу. Кое-кто дружелюбный уже спас меня, и я пойду с ним. В тебе я не нуждаюсь. Ты следишь за мной и пугаешь меня, прекрати делать это.
Пиас фыркнул:
– Ты появилась в моей комнате и смотрела, как я моюсь!
– Я не хотела этого делать!
– Ой, правда? Твоя душа, значит, совершенно случайно застала меня в душе?
– Я никогда не умела ориентироваться на местности.
Пиас наклонился еще ниже ко мне и тихо прошептал:
– Да, продолжай уговаривать себя, девочка. Но с самой первой нашей встречи мы притягиваемся друг к другу, как магниты. Мне это так же не нравится, как и тебе. Ты приносишь мне только проблемы. Может быть, мне стоит попытаться бросить тебя на съедение собакам? – спровоцировал он меня, холодно улыбаясь. – Но пока, возможно, я оставлю тебя себе. И буду играть с тобой, пока мне это не наскучит.
