Глава 17
У меня нет души
Я проснулась, и мой нос чесался. Мои веки были тяжелыми, а конечности казались невероятно вялыми. Я улыбнулась, хотя совершенно не знала, почему я была такой довольной, но я действительно была такой. Как кошка, которая тайно объелась сметаной. Я радостно потянулась в мягкой и теплой постели и хотела было почесать нос, но мои руки что-то стянуло. Я услышала металлический лязг.
– Что?.. – Я сонно открыла глаза и увидела наручники, которые тяжелыми цепями были зафиксированы на стене. – Что за черт? – Теплая и уютная радость исчезла в тот же момент. Почему я снова была связана? Я потянула цепи, но добилась только того, что мои руки заболели.
– Ты всегда и со всем борешься? – спросил холодный голос, пронзивший меня до костей. Моя душа запела, а кожа засветилась. Я перестала дергать цепи и увидела Пиаса, который сидел рядом со мной в уютном кресле. Своим выдающимся подбородком он уперся в кулак, а его глаза похотливо и любопытно смотрели на меня, что тут же меня смутило. Кто надел на меня эти проклятые…
Я снова вспомнила, что происходит. Тартар. Пустыня, Бизар. Рынок и проклятый божественный клуб. Внезапно появившийся там Пиас. Молния, которая меня пронзила, и моя реакция на нее. Правильнее было бы сказать, наша реакция. Мой рот открылся. Я покраснела.
– О господи! – завизжала я, пряча лицо в подушке. – О гофподи! – повторила я в подушку.
– На самом деле меня зовут Пиас, но ты можешь называть меня господом.
– Заткнись! – огрызнулась я, одаривая его сердитым взглядом.
Пиас поднял бровь.
– Почему ты вообще заковал меня в цепи? Что это еще такое? – Я гневно дергала цепи.
– Ты принадлежишь мне. Я выиграл битву и теперь могу делать с тобой все, что захочу.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Ни капли.
– Ты… ты… ты не выиграл! – быстро выпалила я. – Это даже и битвой-то нельзя назвать! Это было что-то большее. Ну, мы с тобой… мы с тобой… Господи, я даже не знаю, что мы там делали, но это точно не было битвой. – Я почувствовала желание провалиться под землю.
Пиас ухмыльнулся и выглядел таким спокойным, что это разгневало меня еще больше. Как он может быть таким невозмутимым? Мы в лучших божественных традициях разрушили весь клуб на глазах десятков богов. Целовали друг друга. Это было моим первым поцелуем, и это было так прекрасно, что я потеряла сознание. Наши души соединились! Я чувствовала это. Даже сейчас, когда между нами была стена расстояния и холода, я все еще ощущала его магию во мне. Как он может быть так спокоен после всего, что произошло между нами?
– Это была битва, – сказал он мне, откашливаясь. – Правда, немного своеобразная. Ты принадлежишь мне, и ты не должна стыдиться того, что произошло. Это было совершенно естественной реакцией на прорыв твоей магии и нахождение второй половины.
Я покраснела еще больше.
– Как ты можешь говорить об этом так… как будто мы говорим о погоде?
– Я просто привожу сухие факты.
– Не делай вид, что тебя это оставило равнодушным. Я чувствовала это, Пиас. Чувствовала тебя! Тебе меня не обмануть.
Выражение лица Пиаса изменилось: на смену скучающему неведению пришел голодный взгляд дикого животного. Он так быстро залез на мою кровать, что я лишь успела удивленно завизжать, когда он наклонился надо мной. Его лицо было в сантиметре от моего. Он развязал цепи на моих запястьях, а его сильные руки оказались слева и справа от меня.
– А что, если я сам хочу быть равнодушным? – прошептал он мне. Его руки были так напряжены, что на них проступали серебряные вены. Он сделал глубоких вдох, а затем уткнулся носом в мою шею и с наслаждением втянул мой запах. По моему телу побежали мурашки. – Может быть, для всех будет лучше, если я не буду по уши влюбляться в маленькую негодяйку, которая и так приносит только проблемы и которой одним взглядом удается свести на нет все десять лет моего непосильного труда. Может быть, лучше мне оставить тебя привязанной к стене, чтобы ты держала свои руки при себе. Иначе я могу случайно взорвать весь мир, когда ты ко мне прикоснешься.
– Ой… – прошептала я. Больше я ничего не могла сказать. Напряжение между нами было таким осязаемым, что оно повисло в воздухе. Голодный взгляд Пиаса окинул мое лицо, а его губы приоткрылись, когда он, словно притянутый магией, наклонился ко мне. Волосы на моей коже встали дыбом. Господи! Желание снова почувствовать его пальцы на своем теле было почти непреодолимым. Я хотела, чтобы он снова прижал меня к себе, схватил меня за волосы и снова перевернул мой мир с ног на голову. Я хотела…
– Ворриор? – Пиас раздраженно замолчал, оказавшись на расстоянии миллиметра от моих губ. Я замерла, и мое лицо побледнело. Мое лицо! Оно не было прикрыто. И не только оно. Судя по всему, на мне не было ничего, кроме белья. Моя кожа ярко выделялась на черной простыне. Это было то самое постельное белье, которое я видела в своем сне. Я была в комнате Пиаса. Голая! И он меня видел. Но на мне не было никакой ткани, которая могла бы уберечь его от взгляда на меня. Вскрикнув, я оттолкнула растерявшегося бога от себя и накрыла голову простыней.
– Что с тобой не так? – спросил сбитый с толку Пиас.
– Уходи! – огрызнулась я.
Он фыркнул:
– Последние два дня, пока ты притворялась спящей красавицей, я сидел у твоей кровати. И я точно никуда не пойду.
– Два дня? – Мой голос стал невероятно пронзительным. – Исчезни, Пиас! Ты сойдешь с ума, если еще не сошел. Я ядовита, поэтому не смотри на меня больше никогда и принеси мне толстовку с капюшоном или что-то вроде того.
В воздухе повисла тишина. Доска в каркасе кровати треснула. Я надеялась, что он был достаточно разумен, чтобы сразу же исчезнуть. Мои плечи были напряжены. Как я могла быть такой невнимательной?
– Ты что, плачешь? – тут же спросил он.
Я вздрогнула, натягивая простыню на свою голову еще сильнее. Здесь было чертовски душно, но я ни в коем случае не вынырну из-под нее без защиты.
– Нет! А теперь исчезни! – Я шмыгнула носом.
Пиас выругался. Одной рукой он схватил мою простыню и стянул ее с меня. Мои пальцы скользнули по гладкому материалу. Я, визжа, свернулась калачиком, пытаясь прикрыть анатомически важные части своего тела. Еще никто не видел меня голой… совершенно голой, и тут появился Пиас. Пиас, чье сердитое лицо нависло надо мной.
– А ну прекращай рыдать. Сейчас же! – скомандовал он.
– Ты совсем с ума сошел? Отвернись, а то станешь сумасшедшим! И сейчас же верни мне простыню.
– Нет!
– А ну отдай!
– Нет.
– Отлично. Придурок! – Я гневно фыркнула, а затем скатилась по матрасу и заползла на мягкий ковер под кроватью. Да, я знала, что это было по-детски, но мой мозг был слегка перегружен. – Я останусь здесь, пока ты не прекратишь смотреть на меня, извращенец!
