Ну, и ветровская Кристина, тайком окрещенная девчонками из переводческого отдела Мисс Силиконовой Долиной, мне, конечно, подмахивала в этом представлении. Про силикон — это правда не я придумала. Но девчонки успели мне сболтнуть, что пару лет назад размеры у Кристины Сергеевны были гораздо менее впечатляющие…
Вот только когда мы с Маруськой выгружаемся у какого-то бутика, на название которого мне даже смотреть страшно было, ожидает меня до странного приятное разочарование. Но перепутать просто невозможно, стоит на ступенях бутика именно эта худенькая брюнетка. Стоит, никуда не торопится, ждет.
Стиль, стиль, стиль… С одной стороны — кажется, она встала и надела первое, что ей попалось в шкафу. С другой — это настолько идеально сочетается, такой небрежный шик сквозит во всем ее облике, позе, даже выражении лица, что я только тихонько восхищаюсь.
Косметики на лице и нет совсем. Ей будто это и не надо — свои данные обеспечивают её всем нужным. Только помада на губах режет глаза своей яркостью.
— Какая красивая тетя, — без лишних реверансов выдает Маруська, тут же обращая на себя внимание этой девушки.
— Ну, с термином «тетя» я не очень согласна, но общая оценка мне очень нравится, — подмигивает моей дочери она, а затем склоняет голову и переводит взгляд уже на меня, — вы наверняка Виктория.
Это даже не вопрос, почти утверждение. Будто у меня на лбу написано мое имя, но написано не разборчиво — с первого раза не прочитаешь.
— А вы — Светлана?
Она неторопливо кивает, все с той же непринужденной самоуверенностью, которой мне иногда не хватает.
Темные глаза моей собеседницы с интересом проходятся по мне. Я ожидаю чего угодно, хоть даже презрения, в конце концов — у жены Козыря одни лодочки стоят дороже, чем содержимое всего моего гардероба, но… Нет.
Меня взвешивают, измеряют, прикидывают размер, кивают. Я признана достойной внимания. Почему мне так лестно?
Затем взгляд Светланы падает на Маруську, которую я держу за лапу. Без раздражения, враждебности, которые часто бывают у гламурных львиц при взгляде на чужих детей.
К моей дочери жена Козыря даже шагает навстречу.
— А это у нас… — многозначительно тянет Светлана. Маруська будто разворачивается в плечиках — ну еще бы, «красивая тетя» спрашивает, как её зовут! Лично!
— Мария Андреевна Титова, — ужасно важничая, выдает моя актриса. У нас всегда так. Это для сверстников «Я — Маша», а для взрослых только «Мария Андреевна». Тайное «Маруся» — кстати, позволено только маме! За особые заслуги перед отечеством.
— Пойдемте, дамы, — Светлана чуть улыбается, — у меня три часа, потом я должна вернуться домой. Пред светлые очи моего патриарха, каяться в том, что я спустила на шмотки все его состояние. Причем даже не на свои шмотки.
Она говорит это так многозначно, с легкой иронией, но все равно, с таким глубоким отношением, что ясно — она это всерьез. И к Эдуарду Александровичу она очень привязана. И это мягко сказано.
Даже на взгляд жена Козыря кажется ведьмой. Она вроде родила совсем недавно, но при этом на мой критичный взгляд, ни единого лишнего килограмма. Да, ей, конечно, помогает спрятать некоторые мелкие секретики широкий светлый свитер грубой вязки, но все таки!
— А я ведь вас знаю, — отстраненно припоминаю я, уже в бутике, когда нам предлагают снять верхнюю одежду, — я читаю ваш блог.
Вот что не давало мне покоя с самого начала, я ведь и правда её знаю. Даже если ты не супер-модница, если ты хоть какое-то отношение имеешь к женскому полу, ты волей-неволей, но слышишь о своих, отечественных иконах стиля. И скорей всего — знаешь их хотя бы внешне.
— Автограф не дам, — ухмыляется Светлана, — разве что помадой через всю спину твоего жакетика. Отлично ляжет. И можешь вкатить его на аукционе, лет через пять, и сразу садись за книжку «Как я заработала свой первый миллион».
— Ну, прямо миллион, — фыркаю я, не удерживаясь от ответа, — кто же столько заплатит?
— Козырь, конечно, — очень уверенно откликается Светлана, — и если он купит мой автограф за меньшую сумму, я … буду очень в нем разочарована.
Нет, все-таки это что-то удивительное.
Козырь женат на Светлане Клингер…
Нет, стоит проговорить это мысленно, и все действительно встает на свои места. А на ком еще он может быть женат? С его-то сумасшедшей энергетикой, способной раскатать по полу нерадивого подчиненного за один только лишний вяк. Лишь вот такая, ехидная, самоуверенная ведьма и может быть его женой. Другие бы его просто не вытянули.
Этот бутик… Я замираю на подступах, потому что немного страшно оглядываться. Оно тут все такое дорогое, даже на вид…
Мне потом этот магазин в кошмарах сниться будет!
Если останусь в Рафарме — можно и привыкнуть, на самом деле. Но вдруг я не останусь? Сама как-нибудь фатально налажаю или Ветров не сдержит слова? Страшно…
— Не надо нас консультировать, я сама разберусь, — Светлана отмахивается от подскочивших к нам консультантов. Достаточно веско, чтобы они отвяли.
Я таки снова ожидаю тех взглядов, которыми смотрели на героиню Джулии Робертс в «Красотке», когда она зашла в такой люкс-магазинчик одна, но… То ли все в этом мире смотрели «Красотку», то ли это магия Светланы Клингер, что сейчас задумчиво окидывает взглядом манекены и вешалки. Всем до лампочки, что там на мне надето. Ведь важно то, что я могу купить… Ну, или для меня, не суть важно.
Нет, все-таки мою самооценку надо немножечко лечить… Сама ощущаю, что комплексую слишком много.
— Ну что ж, приступим, — Светлана многозначительно похрустывает костяшками, будто предвкушая захватывающую драку, а никакой не шоппинг. Речь вроде бы всего лишь о покупке нескольких платьев. Но почему-то голос моего “личного байера на сегодня” звучит так, что мне все равно становится жутковато…
21. Пусти козу в огород…
— Света, хвати-и-ит, — это я уже тихонько выстанываю, потому что это чудовище уже вытащило откуда-то из вешалок очередную — на этот раз с темно-винным жакетом и задумчиво блуждает, явно разыскивая подходящую блузку.
— Женщина, не спорь со мной, мне не хватит, — отмахивается Света, и Маруська, сидящая на пуфике, радостно хихикает. Ей весело. Тут её мать до смерти сейчас замеряют, а ей весело!
Она уже даже не рисует, она так и шныряет под руками у Светы, у консультантов, которых гоняют то за юбкой нужного размера, то за черными туфлями, и даже лезет с вопросами. Самое парадоксальное, что Света даже отвечает.
Если Марат — этот рыцарь мрачного образа, еще понятно, почему пал жертвой обаяния моей дочери, он был просто не готов, то аналогичная реакция от ехидной и прожженной стервочки Светланы Клингер — это что-то с чем-то.
