Книга Мой бывший бывший, страница 59. Автор книги Джина Шэй

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мой бывший бывший»

Cтраница 59

— Я очень рада, что у вас выправилось материальное положение, — елейно улыбается Регина, и я понимаю — были сегодня на празднике люди, понимающие, сколько может стоить такое платье на Маруське, — но разве это повод обманывать ребенка, рассказывая ей про подарки давно ушедшего папы? Вам бы лучше к психологу сходить, проработать с девочкой её проблемы… И только потом претендовать на место рядом с нормальными детьми.

Нет у меня слов, осталось одно только желание отодрать этой стерве её накладные волосы. Без лишних аргументов.

Господи, какая же фееричная дура. Из какого Дома-2 её выпустили? И почему? Разве там полагается амнистия до полного выздоровления?

Я ведь не поспешила, теряя тапки, рассказывать родительскому комитету про Ветрова, про то, что он-таки претендует на то, чтоб я подтвердила его отцовство над моей дочерью, про встречи и про вот это все. Я и сейчас не знаю, как это объяснять адекватно. Но объяснить нужно, по одной простой причине.

Если промолчу сейчас — меня с дочерью могут просто выставить с праздника, как нарушителей спокойствия. И это праздник, на который Маруська была приглашена, не навязалась, у неё здесь подружка, и не дай бог, еще Свете начнут запрещать с ней дружить. Мы же не виноваты вообще ни в чем! Неужели Маруське нужно было реветь в уголочке, непонятой и обиженной? Да вот еще!

Только по этой причине я не хочу оставлять поле боя Регине Маскарадовой. Нужно срезать ее сейчас, чтобы захлопнула ротик.

Правда при этом свой имидж «сильной и независимой» я тоже пролюблю, но что уж тут сделаешь… Платьишко это Маруське и вправду не я купила.

Впрочем, открыть рот и выдать ехидную тираду, насчет того, кому нужно идти к психологу, я не успеваю.

— Папочка, — за моей спиной вскрикивает Маруська, перекрывая музыку, перекрикивая аниматоров. Настолько искреннее ликование просто не может не привлечь внимание.

Папочка?!

Я бы с удовольствием полюбовалась детальнее, как перекашивает Регину, наискось, от уха до уха — вот-вот макияж посыплется, но все-таки моя дочь меня занимает сильнее. Я разворачиваюсь к ней. И вправду, папочка…

А его-то каким ветром сюда занесло?

Мои глаза цепляются за сумочку из серебряных пайеток, висящую на плечике у моей лисы. Там точно лежит телефон… И из туалета она выскочила подозрительно вовремя…

А еще она утром чудила немного… В ванной торчала минут на десять больше обычного… Я списала на волнение, но… Ой, ли?!

Ну, Ветров…

Нет, я не буду орать. Надо было догадаться, что он додумается дать Маруське свой номер телефона. Предугадать этот маневр и разрешить его самостоятельно. Что уж тут сделаешь, что сама не догадалась? Разрешу постфактум. Нет ничего криминального в том, что у них будет линия связи. Кажется, даже польза есть — вот сейчас, по крайней мере…

Маруська уже вистит «у папочки» на шее, а он, не особенно обращая внимание на её еще влажное платье, подхватывает мою плюшку на руки. Нашу с ним плюшку… К «нашей» мне нужно уже начать привыкать.

— Это твой бывший муж? — тихо спрашивает у меня Наташа вполголоса. — Отец Маши?

Все-таки умение Ветрова произвести впечатление бывает полезно… Будь он каким-нибудь пьяненьким придурком в тельняшке — такого уважения в голосе Наташи было бы меньше. Правда, что тут уважать? Муж-то бывший…

— Иногда они возвращаются, — невесело откликаюсь я, наблюдая, как Ветров и шагает к нам, не отпуская Маруську с рук.

Хотя… Почему невесело?

Судя по тону Наташи, вопрос того, кого именно принимать за виноватого, все-таки решен и в нашу пользу.

У Ветрова такие глаза, что на месте мамы Маскарадовой я бы уже бежала куда-нибудь к границе Китая. Ну а что, зря он приехал? Хочет поиграть в папочку и защитить дочь? Так мне совершенно не лень ткнуть в кого надо пальчиком и сказать "Фас".

А уж ради того, чтобы Регину еще раз перекосило вот так, по диагонали — я готова Ветрову даже улыбнуться. Возможно, даже приветливо…

Увы, заветное «Фас» мне сказать не удается. Все говорит Ветрову Маруська — докладывает «на ушко», причем явно — очень подробно, и ужасно экспрессивно. Короче говоря, когда Яр подходит к нам, он без лишних вопросов сухо кивает мне, а двух остальных дев за столиком обводит холодным взглядом.

— И кто тут Маскарадовы?

— Я! — Регина вскидывается, будто готова уже грудью и амбразуру закрыть, и чего только ни сделать, а потом вцепляется в плечи Оли. — Точнее мы. Регина Александровна.

Ой, боже. Ой, нету папы Маскарадова здесь, какая ж жалость. Ему, наверное, стоило бы услышать это томное «Регина Александровна».

— Пойдемте поболтаем, — Яр игнорирует и намек на то, чтобы ему представиться, и просто деловито кивает в сторону стеклянных дверей кафе, — и возьмите своего ребенка с собой. Не дай ей бог еще раз довести до слез мою дочь…

Эй-эй, ну так не честно.

Мало того, что меня не берут с собой, мне еще и головой отрицательно покачивают, прямо намекая, что ходить на казнь Регины мне официально запрещается.

— Папа… — Маруська ловит Ветрова за рукав, будто не хочет отпускать.

— Развлекайся, солнышко, — Ветров мягко ей улыбается, а потом острым взглядом задевает и Наташу Полищук, — к нам ведь нет никаких претензий?

Магия Ветрова в том, что Наташа Полищук, та самая, что пять минут назад стояла в раздумьях, чью же сторону ей принимать нервно кивает. Впрочем, поздно. Приговор ей выписан. С её дочкой я запрещать Маруське дружить не буду, но с самой Наташей у нас не срастется. При том, что даже я за ручку притащила к ней ту официантку — Наташа слишком откровенно склонялась не на нашу сторону.

Вот что значит быть белой вороной в этой чертовой гимназии… Вот ведь… Понесло же меня именно туда!

Ветров уводит Регину и Олю, оставляя мне единственную возможность хоть как-то насладиться победой над Маскарадовыми — попялиться сквозь стеклянную дверь.

Жаль.

Это ведь не боксерский спарринг, зрелищность боя никакая, оружие Ветрова — слова. И я их не слышу. Только вижу, как крепче впивается в плечи дочери Регина, как она все сильнее краснеет, один раз — даже отступает на шажочек назад, будто боится находиться к Ветрову уж очень близко.

Ладно, скажем честно — это все равно кайф. Мне даже жаль, что праздник детский, потому что от мартини под эту медленную, исключительно вербальную казнь, происходящую “за стеклом”, я бы сейчас не отказалась.

28. Война — болезнь, и оба мы — больные

Семь минут спустя и Регина, и Оля торопливо упаковываются в машину и «покидают поле боя». Дивно. Вот сейчас можно и покурить, ощущения даже очень катарсические.

Маруська веселой козой прискакивает ко мне и сообщает, что она устала и «может, мы уже домой поедем?».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация