Деда Малюта тоже вышел. Постоял, потёрся плечом о воротный столб, ухмыльнулся. По всему получалось, что он тоже волхву не враг.
– Вот и свиделись, Боян. А я уж думал, всё…
Что деда Малюта подразумевал под своим многозначительным «всё», я не разобрала, но поздоровались они, словно всю прежнюю жизнь в друзьях проходили. В общем, большая часть моих родственников волхву оказалась рада.
Возле летней кухни накрыли стол. По случаю дорогого гостя мама выставила много вкусного, и упускать возможность хорошо покушать я не стала. Я сдвинула на свой край стола всего и помногу, и принялась наворачивать. Но за делом не забывала ушами водить.
– Встретил не так давно Поганка, – рассказывал волхв, похрустывая квашеной капусткой. Он брал её из мисы щепотью и ловко отправлял в рот. – Вырос, возмужал. Большим человеком в Смоленске стал. Врачует людей, с бесами борется. Женился. В жёны девку взял славную, тоже знахарку. По всему получается, что в тебя, Лебёдушка: и лицом, и походкой, и делами. Только покладистей.
– Придумаешь тоже, деда Боян. В меня… – смущённо отмахнулась мама.
– Скромничаешь. Он и тогда с тебя глаз влюблённых не сводил, да только ты никого, кроме своего Гореслава видеть не желала.
Волхв, как я поняла, рассказывал прежнюю историю с одним из мамкиных воздыхателей. Много их у неё. Кого-то батюшка отвадил, кого-то я, и уж если встречу эту Поганку, глаза ему выцарапаю непременно.
– А Сухач всё так же в Киеве, – продолжал рассказывать волхв.
– Не засадили его ещё в поруб за дела воровские?
– Куда там. Княжьим целовальником стал, из воров в мздоимцы перебрался. Раздобрел, из-за щёк глаз не видно. Звал его с собой, да он от меня как бес от травы бесогонки сбежал. Прошлых походов ему сполна хватило.
Я начала зевать. Разговоры тянулись бесконечно, и всё о людях, которых я не знала. Скучно. Пойти что ли ромейку подразнить?
– А ты, Гореслав, я слышал, к Милонегу на помощь собрался?
– Собрался, – кивнул батюшка. – Благословишь, отче?
– Сильны ныне хазары, очень сильны. Мало кто с ними справиться может, оттого волю чрезмерную взяли, жизни людские понапрасну губят. И хоть не сегодня им время придёт, но ждёт вас удача. Благословляю.
Волхв сотворил перуницу, и разговор потёк дальше.
Я встала из-за стола, прошлась по двору. Чем заняться? На сытый живот не больно-то хочется что-то делать. Бабка обычно заставляет меня пряжу прясть или полы мести. Не люблю. Лучше на Волхов сбегать, искупаться. Там сейчас все друзья мои – Борщатка, Тихомил, Веснянка с Берёзкою… Не хочу купаться. Надоело. Каждый день одно и тоже.
Я вернулась к столу, подошла к волхву.
– Деда волхв, а ты песни нам петь будешь?
– Что ты, внученька, какие песни? У меня и гуслей с собой нет.
– А если я достану?
– А если достанешь, так прибереги их до времени. Мы с тобой ещё не единожды увидимся.
– А тогда споёшь?
– Спою.
Он глянул мне в глаза, и я вдруг захотела спать. Никогда днём не сплю, а тут словно Баюн меня обнял. Я забралась к мамке на колени, сжалась комочком. Как же хорошо… Мама что-то спросила, волхв ответил. Слова его поплыли по воде травяным веночком, из которого выглядывали головки васильков, такие же синие и такие же красивые. Вот, оказывается, какими слова бывают…
– Другая у неё нить, – продолжал говорить волхв. – Сын её сослужит службу великую земле нашей и объединит, наконец, племена славянские в единый народ, имя которому будет Русь. И перестанет течь кровь братская, и поднимутся города великие, и никто и никогда не сможет поставить нас на колени…
Я прижалась к маме покрепче и уснула.
5.11.19
Пояснения слов и некоторых житейских и исторических моментов:
Алатырь – предположительно, современная гора Эльбрус. Так же существует предположение, что это камень в Уральских горах обладающий сакральной силой. В славянской мифологии – центр мира, создан Сварогом, который выбил на нём свои законы.
Алконост – полуптица-полуженщина, одно их воплощений или продолжений Матери Сва-Славы. Возможно, появление данного персонажа, а так же Гамаюна и Сирина, в славянской мифологии произошло в христианскую эпоху под давлением греческой мифологии.
Баснь, басни – нечто выдуманное, а под словами "сказ", "сказание", "сказка" подразумевались реально происходившие события.
Баюн – огромный кот, герой многих русских сказок, чаще всего как отрицательный персонаж. Обладал талантом красиво и много говорить, заговаривал слушателей, после чего убивал их и съедал. Имя происходит от слова баять, что значит, говорить, рассказывать.
…бегала с косищей до полу… – коса символ девушки; замужней женщине косу обрезали и надевали на голову особый головной убор – кику.
Бес, леший – мифологические существа славянского фольклора.
Большак – глава рода; большуха – жена главы, что так же обличало её должной властью.
Боян – легендарный славянский сказитель. Используя это имя для своего персонажа, автор намекает на то, что он вечен, и до сих пор является нам под разными образами и именами.
Браный, браная – особый рельефный узор на ткани. Можно использовать метафорически.
Буевище – кладбище.
Буян – сказочный остров славянского фольклора. В романе является прообразом острова Руян (современный Рюген) где находился храм Святовита. Остров когда-то населяло славянское племя руян. Но постепенно под натиском поляков и германцев, руяне потеряли сначала независимость, а к пятнадцатому веку были полностью онемечены. В 1404 году умерла последняя женщина, говорившая на славянском языке.
В красном углу, возле священной берёзки… – в дохристианской Руси имела то же значение, каковое сейчас имеют иконы.
Василевс – одно из наименований византийского императора. Правильно – басилевс, но в связи с тем, что латинская буква «Б» похожа на славянскую «В», пошло неправильное прочтение; отсюда, например, мы произносим «Варвара», а не «Барбара».
Вежа – башня, сторожевой пост.
Вересень – сентябрь.
Волох (Волос, Велес) – древнеславянский бог, второй после Перуна, его антогонист, покровитель сказителей и поэзии, бог скота и земледелия. Некоторые исследователи отделяют Волоса от Велеса, считая последнего едва ли не демоном русского фольклора. Происхождение имени до сих пор определить не удаётся. Существует несколько версий: по одной имя происходит от "великий", по другой от "белый", по третьей от "волохатый", "волосатый". Тем не менее, если Перун считался богом княжеских дружин, богом войны, то Велес – это, скорее, бог простого народа, отсюда одна из интересных гипотез противостояния между Перуном и Велесом, как противостояние между князем и простыми людьми, в котором князь всегда, разумеется, побеждает. Поэтому в народе этот бог весьма почитался, а его служители – волхвы – пользовались огромным авторитетом.
