Своему источнику, который сообщил о торгах, Анрэ мог доверять как самому себе. Человек этот – Джулио Гризи – давно знал Зигмунда, а знакомые Зигмунда Фляйшмана не нуждались в рекомендациях. Недаром Фляйшман написал перед смертью письмо Гризи, тот встретился с Анрэ, и с тех пор они проворачивали такие дела, что без Гризи «Лугано– Прайвит-банк» уже не мог обходиться, если хотел что-то собой представлять в финансовом мире. У Гризи были знакомства среди политиков, бизнесменов, просто полезные знакомства. А поскольку банк, сообразно его расположению, ориентировался не только на Швейцарию, но и на Италию, эти знакомства были очень нужны.
«Завтра же выезжаю в Италию, – решил Анрэ. – Это шанс. Я это чувствую».
Он позвонил секретарше:
– Констанция, закажите билет на завтра на утренний рейс до Рима. И забронируйте мне на три дня номер в «Санкта-Чечилия».
– Вам звонил господин Гризи, – сказала Констанция. – Просил перезвонить, как только вы появитесь.
– Соедините.
Через десять минут раздался звонок.
– Чао, Джулио!
– Чао, Анрэ!
– Я завтра вылетаю утренним рейсом к тебе. Ждешь?
– Жду, жду как манны небесной.
– Когда торги?
– В двенадцать.
– Успею. В девять буду в гостинице. В одиннадцать на бирже.
– Ты что-нибудь уже решил?
– Да как же я буду принимать такое ответственное решение без тебя? Без Гризи нельзя никак! Часа нам хватит, чтобы все обсудить?
– Надеюсь, хватит.
– Как погода в Риме?
– Дожди зарядили. Но сегодня вроде бы распогодилось.
– Ну до завтра?
– До завтра.
– Тебе привезти что-нибудь?
– Себя. Привози себя.
– Это я обещаю.
На следующий день рано утром Анрэ был в Риме.
Ровно в одиннадцать он приехал на биржу, где его уже ждал Джулио.
– Все говорят, что акции «Петролеума» на этом не остановятся, – начал он с места в карьер, едва они поздоровались. – Их рост, похоже, не обусловлен мировыми ценами на нефть. В связи с выбросом на рынок дешевой нефти из Саудовской Аравии цены должны упасть. Но есть и другие сведения! – Джулио сделал многозначительную паузу. – Шейх Саудовской Аравии неизлечимо болен. Хотя он совсем недавно здесь, в Риме, устраивал приемы и гулял на широкую ногу, дни его сочтены! Об этом никто не знает: мне рассказал под большим секретом человек, приближенный ко двору. Естественно, не бесплатно! За все нужно платить. Так вот, когда шейх уйдет в мир иной, в Аравии начнут делить власть, претендентов там предостаточно! Будет явно не до нефти. По меньшей мере потребуется год, чтобы положение в стране нормализовалось. Цены на нефть подскочат еще больше! Сегодня за один баррель дают около тринадцати долларов, а завтра дадут двадцать пять, двойной тариф!
– Заманчиво! – в глазах Анрэ появился блеск.
– Еще как заманчиво!
– А какие гарантии?
– Никаких, – весело хохотнул Джулио.
– То-то и оно…
– Ну что, рискнем? – Джулио потер руки.
– Ты-то чем рискуешь? Что ты вкладываешь?
– Даю двадцать пять процентов от стоимости акций.
– А я, выходит, семьдесят пять?
– Идеи наши стоящие! Я это шкурой чувствую!
– Заманчиво, ох, заманчиво! – Анрэ не мог от волнения усидеть на месте.
– Ты только поверь мне, Анрэ! Все думают, что акции «Петролеума» завтра непременно упадут, что здесь игра на бирже, и ничего больше. А они завтра взлетят! Может быть, в два раза. – Джулио тоже не мог стоять на месте и покачивался с пятки на носок.
– А если нет? Что тогда?
Орелли редко курил в последнее время. Но тут отчего-то захотелось. Очень. Прочищались мозги, легче думалось. «Гризи меня ни разу не подводил, – размышлял он. – Но когда-нибудь его везение может и закончиться. Не всегда же должно везти, верно? Девяносто девять раз везло, а на сотый – облом!» Он посмотрел на Джулио. Тот был весь в напряжении, но держался спокойно. Анрэ ему позавидовал: «Хорошая выучка, отличная школа».
Когда-то Зигмунд рассказывал ему о Гризи такие вещи, в которые трудно было поверить. Он прыгал в каньон в районе Тессинских водопадов с высоты пятьдесят метров. И вода в каньоне была не теплой – не больше десяти градусов. Но самое главное – прыгал на спор, поставил на кон все, что у него было, – сэкономленную тысячу долларов. Он копил эту сумму три года, недоедал, не покупал ничего лишнего, мечтал вложить их в какое-то дело. Для него эти деньги тогда были богатством. И он выиграл!
Все это Анрэ вспомнил сейчас, глядя на нетерпеливо напряженного Джулио.
– А, была не была! – сказал он. – Ставим на зеро! Вдруг повезет?
– Не вдруг, а повезет, – спокойно ответил Джулио.
И оказался прав. Дела с нефтью пошли отлично. А вскоре в жизни Анрэ появилась Софи.
Отрывки из дневника Анрэ Орелли
19 сентября 1947 года
Меня зовут Анрэ Орелли. Сегодня мне исполнилось двенадцать лет. Отец подарил мне эту тетрадь и сказал: «Ты уже становишься взрослым, пора тебе начинать вести дневник. Записывай сюда события твоей жизни и мысли, которые придут в голову». Я пообещал папе, что сегодня же начну вести дневник, а он сказал: «Только не ленись и не забрасывай дневник. Потом, когда подрастешь, будет очень интересно читать о том, что тебя волновало много лет назад». И я дал себе слово, что буду вести дневник всегда-всегда, всю свою жизнь.
26 декабря 1947 года
Вчера было Рождество. Когда я был маленький, то очень любил этот праздник, всегда с нетерпением ждал каникул, веселья и подарков. Теперь все изменилось. После смерти мамы я стал совсем другим. Мама умерла два года назад, как раз в сочельник. С тех пор я не люблю Рождество. И в доме у нас в этот день всегда грустно. Мы вспоминаем маму и плачем. Даже у отца сегодня красные глаза, и он вытирает слезы. Я знаю, что маму забрал Господь и она теперь на небесах и счастлива. Но мне все равно очень плохо без нее.
15 февраля 1948 года
Вчера справляли День святого Валентина. Я сначала не хотел никому писать валентинок, а потом все-таки сочинил четверостишье и отправил письмо одной девушке по имени Эмма, по фамилии Штейн. Мне нравится, что у нее тонкая талия, большие карие глаза и длинные ресницы. И то, что она все время улыбается, не хихикает глупо, как некоторые другие девчонки, а просто улыбается, будто у нее радостно на душе. Эмма подруга Анны Фляйшман, они вместе учатся и дружат. Когда мы встретились сегодня днем на улице, Эмма ничего не сказала мне про валентинку, но покраснела и засмеялась. А Зигмунд потом говорил, что Анна ему рассказывала, как обрадовалась Эмма, получив от меня валентинку. И еще – будто бы Эмма сказала Анне, что я симпатичный и у меня красивый профиль. Я весь вечер сегодня пытался рассмотреть в зеркало свой профиль, но у меня ничего не получилось. Тогда я взял второе зеркало, маленькое, чтобы посмотреть сразу в два, но тут в комнату пришла тетя Ганна и спросила, что я делаю. И мне почему-то стало стыдно.
