– Слушай, у меня тут платье есть… – задумчиво проговорила Ольга Ивановна, смерив Любку взглядом. – Нам его заказали, а потом не стали выкупать. У тебя девка ходит, в чем попало. Она ведь уж не маленькая. Сейчас все так красиво одеваются… девочки все такие модные, красивые. Я бы на твоем месте заказала ей из хорошего материала юбку, чтобы не мялась и не ноская, а лучше и брюки, и блузку. Можно с запасом на вырост.
– Ой, что ты… дорого… – испугалась мать.
– Да не придумывай! Материал разве что… Ну, я бы не сказала… Посмотри, – она подвела мать к стенду с образцами. – Рулон бракованный, по краю порвано, я специально его взяла, людям-то какая разница? Цену мы на него не поставили, гоним по той же, как синий и черный… Расплатишься, когда деньги появятся. А, – махнула она рукой, – сама буду шить, скидку и на шитье сделаю.
– Материал хороший, – согласилась мать, щупая коричневую материю. – Ну ладно… Может, будешь понемногу вычитать? Платье-то покажи. Там внизу все такие нарядные, а она у меня в школьной форме…
– А самой тебе ничего не надо? – Ольга Ивановна начала перебирать готовую одежду в шкафу.
– Не-а, – махнула мать. – Нам на почте выдают. Сегодня привезли зимнее пальто и валенки на резине, а для меня еще костюм… Буду теперь тоже модная, как стюардесса. Боюсь, поди, размер не подойдет, ростом-то я маленькая… – мать ткнула в Любка. – А эта дылда в кого растет, не знаю…
Любка недовольно поморщилась. Да, за лето она еще вытянулась, теперь мать едва доставала ей до подбородка. Но самой высокой в классе она не была.
– Приноси, ушьем, – предложила Ольга Ивановна, вынимая плечики с синим платьем. – Да, она у тебя высокая… – согласилась она. – И не похожи вы совсем. Волосы черные и вьются, а глаза какие голубые… Не по-человечески.
– В детдоме ее синичкой за глаза звали, – приглядываясь к Любкиным глазам, вспомнила мать.
Выглядело платье строго, но умопомрачительно. Наверное, в нем можно было даже в школу прийти – и на танцы… Утром Любка его не заметила, не пропустила бы такое. Воротник – сначала стойка, а потом отворот с красивой вышивкой из серебряных нитей с люрексом по углам, с пуговицами впереди один в один с цветом платья. На груди карманы, тоже с элементами вышивки главного узора. Рукава не короткие, ниже локтя, с отворотами манжет и тоже вышивкой. А еще карманы, вшитые на подоле полусолнце. Именно такое платье Любка видела в журнале, который назывался «Burda» – она узнала его сразу.
– О-о-о, – восхищенно выдохнула Любка. – Тетя Оля, ты тоже волшебница!
– Что-что? – рассмеялась Ольга Ивановна.
– Волшебница! – повторила Любка.
– Да не слушай ты ее! – торопливо выпалила мать, испугано дернув Любку за волосы. – Совсем ополоумела? Еще тут начни, что попало болтать!
– Иди, меряй, – расхохоталась Ольга Ивановна.
Любку не надо было заставлять.
– Я за него до конца жизни не расплачусь! – услышала она испуганный голос матери. – Вон, сапоги какие дорогие взяла… Дак не в чем ходить. Маленько сыро и в валенках не пойдешь уже. Ты бы еще резиновые привезла.
– Сама-то не болтай… вышивка дорогая, но уж ладно, сама вышивала… Это Римма Давлатовна заказала для дочери. Мы уже почти сшили, а взяла и передумала, свой материал притащила. Совсем зажралась, будто у нас тут швейная фабрика. Я с нее неустойку удержала и то, на заказ, дороже поставила, так что дорого не выйдет.
– Она вас не засудила? Она жаловаться побежит, я ее знаю! Она в магазине работает, всегда может людей обмануть, – согласилась мать.
– А пусть жалуется! – усмехнулась Ольга Ивановна.
Любка навострила уши – опять Нинка со своей матерью! Наказание какое-то… Радость омрачилась, Нинка сразу всем начнет рассказывать, что платье заказывали для нее… Ну, нисколько черное платье с тюльпанами и языками пламени не лучше, чем это. Любка пощупала материал. Правильно, тот же самый, не марковитый и не мнущийся, из которого Ольга Ивановна предложила ей заказать брюки и юбку. Только тот темно-коричневый, а этот был синий, как глубокое летнее небо. Если мать согласиться купить платье, да еще заказать юбку и брюки, разоденется она не хуже той же Нинки.
Она сняла школьную форму, примеривая обновку. Смотрелось платье обалдеть как красиво. Едва узнала себя в зеркале, переживая, что Мишка ее не видит. Такую красавицу еще поискать!
А глаза у нее и, правда, под цвет… Синие-синие…
– Ну вот, совсем другое дело! – всплеснула руками Ольга Ивановна. – И не снимай, так иди…
– Ладно, берем, – согласилась мать. – Мы тебя, наверное, сильно задержали.
– Мерки только с нее сейчас сниму… – Ольга Ивановна открыла блокнот, достала сантиметровую ленту, быстро измерила Любку вдоль и поперек. – Какую будем заказывать.
Любка закрыла глаза и представила. Такую юбку она уже видела, в том же журнале – с карманами, прямую, зауженную к низу, с молнией на боку и средней ширины поясом. И брюки, не совсем чтобы клеш, подметать брюками тротуар, как делала вся школа, она не собиралась. И тоже с карманами. На блузку материал у них дома был, мать купила метров восемь дешевого уцененного шелка с вискозой, который долго лежал в магазине. Сам он был бледновато зеленый с серым узором, но теперь Любка думала о материале иначе. На стенде материал платья смотрелся обычно, а пошитое платье внезапно изменило ее до неузнаваемости…
– Месяца через два, не раньше, – предупредила Ольга Ивановна. – Люди уже на восьмое марта делают заказы.
– Мне раньше почему-то казалось дорого. В голову не приходило, что можно заказать, – призналась мать.
– Раньше в магазине можно было купить, а сейчас ничего нет, – с недовольством бросила Ольга Ивановна. – Или за людей нас не считают, или люди стали жить хорошо – сметают все и сразу.
– Ты ведь коммунист! – ехидно заметила мать. – Разобралась бы!
– А от меня что-то зависит? – рассмеялась Ольга Ивановна. – Нас, коммунистов не спрашивают, деньги платим и ладно.
На первом этаже веселье было в самом разгаре. Начальница почты, Алина Федоровна, раздавала подарочные наборы. Почтальоны выбирали себе синие пальто с металлическими пуговицами и белые валенки. Домбытовские плясали под гармонь возле елки и пели похабные частушки.
Когда Любка вошла в новом платье, все ахнули, рассматривая и щупая его. Особенно заинтересовала вышивка, которая смотрелась как ручная.
– Это я еще в училище баловалась… Машинка стоит, никто не заказывает, – как бы между делом похвасталась Ольга Ивановна.
– Вы у нас мастерица, – согласились домбытовские.
Все обновы уложили в почтовскую сумку. Мать еще ненадолго осталась, а нагруженная Любка, после того как поела и выпила газировки, отправилась домой. На этот раз мать сама наложила ей всего понемногу, помогла собраться, попросив взять в баню вещи и ее, и Николки. Николка пока ходил в баню в женское отделение, но на будущий год должен был мыться самостоятельно. Мать его приучала париться и обязательно намыливаться два-три раза, чтобы потом он не забыл, как это делать.