А Любка плачет из-за Мишки и Катьки,
А Танька Ромке руку отдала.
Ла-ла-ла, любовь не игра,
Завертелась, закружилась юла,
И на танцах, ночкой темной,
Непременно будут темные дела!
Любка вдруг спохватилась, что поет что-то не то, схватившись руками за рот, искоса посматривая на мать. Заметила или нет?
– Ну-ка, ну-ка? Что еще за Мишка? – прищурилась мать, будто застукала ее с парнем.
– Мам, ну ты чего? Это ж просто песня! – обиженно проговорила Любка. – Для рифмы.
– Ты мне не темни! – пригрозила мать. – Возьму ремень, да так отхлещу! Добегаешься на танцы, принесешь в подоле! – мать возмущенно встала из-за стола, включила свет.
Волшебство как-то сразу ушло. Любка спохватилась, посматривая на часы. Вроде бы долго сидели, а по времени прошло немного. Дискотека уже должна была начаться.
– Ой, мне пора, там скоро танцы без меня закончатся, – она затушила свечку.
– Долго не ходи, маленькая еще, – проскрипела мать, собирая со стола.
– Я недолго, – пообещала Любка, одеваясь. – Девочки пойдут домой, и я с ними!
Глава 23
Танцы уже начались. Народу было много, но поменьше, чем перед закрытием клуба. Наташка провела ее в каморку, в которой раздевался директор клуба Роман Егорович, Виталька и те, кому они доверяли.
– Ты куда пропала? – начала выспрашивать Наташка, сначала пощупав ее, будто не поверила, что видит именно ее.
– Надо было кое-что сделать, днем не успела… Чтобы от матери не влетело, – соврала Любка, чтобы избежать объяснений. – А что, кто-то умер? Или подрались?
– Нет, – рассмеялась Наташка. – Наоборот! Мишка закрылся с новой подругой и уже час там сидит.
Любка почувствовала, как больно в сердце воткнулась игла. Лицо мгновенно помимо воли стало каменным. Любка попробовала улыбнуться, но не смогла.
– А Катька что? – перевела она стрелки, озаботившись чувствами подруги.
– Переживет, – бросила Наташка. – Ну, правда, она ведет себя, как дура. Я не понимаю, чего она в нем нашла? Он такой слизняк, прилизанный, приглаженный… Фу! – она передернулась.
Слава Богу, хоть одна смогла устоять! Хотя в последнее время, влюбленные в Мишку Яшина, не дождавшись внимания и не добившись ничего, в большинстве своем рассматривали и другие кандидатуры. Любка, наконец, смогла справиться с собой, но настроение упало. И знать бы с кем, хоть бы одним глазком взглянуть…
«Становлюсь похожей на Катьку!» – тут же одернула себя Любка, вспомнив, что тоже хотела присмотреть кого-то, кто был еще не занят. Только кто не нее посмотрит?
На ответные чувства Любка не рассчитывала, на нее всегда смотрели или с неприязнью, или не обращали внимания, или стеснялись ее, но, по крайне мере, могла бы повздыхать, а если повезет, перебросится парой слов, ни у кого не вызывая ни ревности, ни желания отодвинуть ее в сторону.
Комната, в которой закрылся Мишка Яшин, была рядом. Любка уже не могла оторвать взгляд от стены, за которой происходило невесть что. И словно снова чувствовала его запах, его дыхание, его голос…
– Ты идешь? – привела ее в чувство Наташка. – Мне дверь надо закрыть и ключ отдать.
– Сейчас.
Любка свернула пальто, спрятав шапку и шарф в рукав, сунула в самый дальний угол. Теперь кабинет директора выглядел как раздевалка, зимняя одежда была повсюду. Последний раз бросив взгляд на стену, она тяжело вздохнула и вышла, остановившись позади Натальи, которая сунула ключ в замок и теперь пыталась его повернуть.
И вздрогнула…
Соседняя дверь распахнулась почти одновременно. Из нее сначала вышел незнакомый парень, потом девчонка, потом Мишка и его брат.
Любка прижалась к стене.
– Фу-у! Заноза в заднице! Тебя кто сюда пустил? Иди домой, не воняй!
Брат Мишки остановился возле нее, пренебрежительно скривившись. Он был старше ее всего лишь на год, и часто бывал в их классе. Раньше он нередко пытался ее унизить, выискивая такие обидные слова, до которых парни из ее класса не могли додуматься. Он всегда вел себя вызывающе, раздражая даже других девчонок, которые побаивались его языка.
И это был брат Мишки Яшина…
Любка покраснела, промолчав. Отвечать ему было бесполезно. Мог и ударить. Хамить он позволял только себе. Впрочем, она бы не смогла так оскорблять людей, не умела, кроме того, язык прилип к горлу.
– Отстань от нее, – между ними протиснулась Наташка. – Иди, иди!
– О! – брови у Мишкиного брата поползли вверх, а губы вытянулись. – Гнойная писька! Тебя еще не подмахнули с утра?
– А ты там был? Пошел ты! – бросила Наташка нахохлившись.
– Сережа! – истерично выкрикнула девушка, которая была с ними.
Сергей сплюнул, пропустив слюну через зубы, сунул руки в карманы, направился по коридору в зал вразвалочку, насвистывая. Девушка и парень прошли следом.
– У тебя не брат, а какой-то ужас, – выдохнула Наташка с облегчением.
Мишка посмотрел вслед Сережке и тем двоим.
– Дома он нежный милый мальчик, – усмехнулся он. – Не обращайте внимания. Это у него от переживаний.
– С чего ему переживать? Это у нас переживания после каждой встречи с ним, – раздосадовано бросила Наташка.
– Вот именно! Он бы и хотел придумать что-то умное и доброе, но у него не получается. Он уже и перед зеркалом тренировался, и перед сном повторял, и у меня спрашивал, как подойти к девчонке, которая нравится, чтобы понравиться ей.
Теперь Лицо у Наташки выглядело так, как будто на нее упал кирпич.
– Фи-и, – скривилась она с отвращением, передернувшись.
– Ты иди, мы сейчас придем, – подтолкнул ее Мишка, загораживая Любке проход.
Наташка открыла рот, Мишка вставил ей челюсть на место. Любка застыла с таким же лицом, как у Наташки, поперхнувшись, переводя взгляд то на Мишку, то на Наташку.
– Мне нужно о Сергее кое-что выяснить, и тебя это не касается, – сказал он, успокаивая ее.
– Ну ладно, – пожала Наташка плечами и отступила на два шага. – Я тут подожду.
– Нам шептаться? – недовольно поинтересовался Мишка, высверливая взглядом дырки в Наташкиных глазах.
Наташка нахмурилась, нехотя развернулась и медленно направилась к двери, за которой играла музыка.
– Иди! – подгоняя ее, бросил Мишка, удерживая Любку за руку. – Я же сказал, мы сейчас придем.
Наташка вышла. Мишка вдруг резко открыл дверь в кабинет, из которого вышел минуты четыре назад, подтащил к двери Любку и втолкнул внутрь, закрывшись.
– Ты с ума сошел? – перепугалась Любка. – Выпусти меня.
