И рассеянное внимание…
Вдруг начала ловить себя на том, что тупо смотрит на монитор, ни о чем не думая и как бы его не замечая. Она внезапно почувствовала, что умирает, словно ее высасывали каждую ночь.
Анализы не выявили ни одну существующую болезнь…
К тревоге и депрессии добавился безотчетный страх.
Она проверила, по утрам просыпалась с чем-то таким, что в разряд истиной болезни отнести не получалось. Во-первых, не было сколько-нибудь постоянного источника. Настоящие болезни, даже если это закрытая инфекция, не проходят сами по себе, то появляясь, то снова исчезая. А тут болевые рассеянные ощущения выходили из разных мест, проявляясь признаками тяжести в том месте, где она чувствовала болезнь, порой вне пределов тела, как бы над телом, то вдруг пропадали и внезапно обнаруживали себя в другом месте.
И снова на помощь пришли волшебники.
– Энергетический червь, – констатировали они в один голос.
– И? – Любка достоверно знала, что такой болезни не существует.
– Существует! Бытует мнение, что им нельзя заразиться, не имея половинку. Но если он жив, а не мертв, как предполагали маги, такая вероятность существует. Ты могла заразиться червем давно. Он спал, пока твоя душа не сопротивлялась ему. Если это твой истинный, то он становится сильным магом. А если Богу душу отдал, то сам Бог объявил тебе этим червем войну.
– Это как? – опешила Любка.
– Обыкновенно, покормил, погладил – он ожил. Забивает тебя энергетическим дерьмом. При плохой энергетике организм начинает разрушаться.
– Это что же… Бог меня убивает? – сдурела Любка.
– Обыкновенная история, продолжительность жизни у людей вдвое меньше положенного срока. Заражаются им при достижении половой зрелости. Бывает и раньше, но редко. Люди обычно замечают последствия, не обращая внимания на самого червя. Но ты маг, для тебя собственное пространство – возможность жить и дышать.
Осознать, что в тебе поселилась какая-то гадость, наподобие глистов, оказалось не так-то просто.
– Люба, с тебя сняли защиту, его не могло не быть. Мы даже несколько удивлены, почему он проявился так поздно.
– А что делать? – взмолилась Любка.
– Зашить дыры, – посоветовали волшебники. – Кстати, он и поможет тебе вспомнить. Мы его для этого и придумали. Проклят человек, который не умеет работать с червем. И не маг, будь в нем три твоих силы.
Чтобы заняться изучением магии, с работы пришлось уйти. Мать и еще живой тогда Сережа ее не поддерживали. А уж Николка, тот с нею был вообще на ножах. Жена Николки не пустила на порог, посоветовав сразу ехать в психушку.
«У меня дети! Кто знает, что взбредет больной на всю голову!» – и жаловалась по селу, что сестра мужа, имея доход в месяц, как у сельчан в год, села им на шею.
Но Любка не сдавалась. Какой смысл продолжать работать, если она умирает?
Но даже ей, умеющей забираться в такие глубины подсознания, которые другим и не снились, пришлось несладко. Сам по себе червь оставался невидим, лишь его энергетика обращалась к ее сознанию из среды себя самой. А однажды вдруг поняла, что именно червя ей не хватало, чтобы пробудить свою память, которая вдруг начала рвать завесу. Экскременты червя нередко содержали осколки этой бессознательной памяти, в которой незнакомые ей люди убивали ее с такой жестокостью, что иногда казалось, все это лишь игра воображения. Но руки, касания, боль, которая всегда приходила первой, она не могла придумать.
Вся ее жизнь была написана ими. И, кажется, они ничего не упустили, не оставив ей шанса любить и быть любимой. Мерзость выходила из уст с заклятиями, которые все еще работали, опустошая ее и убивая тех, кто ее любил. С нее сдирали кожу, выжигали знаки на ногах, травили, подвешивали на веревках, душили, ее били током, так что рвались и горели мышцы…
Любка ступила одной ногой в Ад – каждый прожитый в медитации день казался вечностью.
И не было этому конца.
Но маги просчитались – люди, с которыми она жила, оказались добрее и милостивее, чем там, где она родилась. Большая часть обращений, произнесенных на чужом языке, была просто не понята ими, или вселяла лишь страх. Впрочем, расшифровать и перевести запись, для Голлема было лишь делом времени. Он имел в себе магию, как маги, которые его создали.
Воин Света…
Разве она могла быть воином Света, если сознание ее жаждало мести? Грудь ее рвалась от крика. Стены ее квартиры вдруг становились тесной темницей. Иногда приходила такая боль, которую она не могла понять, яд разъедал ее изнутри. И каждый день приносил новую боль. Избавленная от сомнений, она чувствовала бессильную ярость, жажду утолить голод гнева и выжечь их, как выжигают зараженные чумой трупы.
Она уже не жила – не умерев тогда, она умирала сейчас…
В один из таких дней, в самом начале пути, Любка не заметила, как переместилась за город – в тапках и в халате. Ноги несли ее, не разбирая дороги. Вся ее жизнь, немыслимая череда событий, завязанная на крови, встала перед глазами. Столько дней она искала свою память, и вот она вернулась. Она снова была там, среди ее врагов.
Имел ли кто-то из них право на жизнь?
– Ненавижу! Ненавижу! – упала на колени, царапая землю руками, словно хотела ногтями вырывая глаза безжалостных магов. Тело ее снова жгло, и теперь она не держала этот огонь в себе.
– Люба! Оглянись! – страшный крик пришел издалека, остудив ее.
Любка повернула голову, и мысли о мести вылетели.
Она испугалась…
Огромная стена огня, теряясь где-то в вышине, с немыслимой скоростью двигалась в сторону оживленной трассы. Жар был такой сильный, что по пути обращал в пепел деревья, словно горел сам воздух. И Любка сделала единственное, что умела – остановила время.
Но было уже поздно. Две машины столкнулись, несколько других должны были вот-вот столкнуться. Слава богу, день предшествовал выходному, люди выезжали из города на дачи, дорога была оживленной лишь в одну сторону. Но у многих стрелка спидометра застыла на отметке сто двадцать и сто пятьдесят километров в час.
Просто как убить их всех!
Волосы у нее встали дыбом…
Она заглянула в первую машину и вздохнула с облегчением, удар пришелся сзади, водителя и пассажира спереди спас ремень безопасности, не дав пробить головой лобовое стекло. Машину отбросило и развернуло поперек дороги. Зато во втором джипе пристегнутым оказался только пассажир на боковом сиденье. Удар пришелся спереди и сзади, задние пассажиры висели в воздухе, отброшенные вторым ударом. Подушка безопасности защитила голову водителя, но ноги оказались зажаты деформирующимся передом, и сжатие еще не закончилась. Кости одной ноги не успело сломать, но вот-вот…
Зато в третьей машине, которая тоже выглядела как «Land Cruiser», водитель пострадал больше остальных. Руль сдавил грудную клетку, выдавило два позвонка, и, кажется, на обоих были трещины, обе ноги сломаны. Любка не сомневалась – после второго удара в бок он разлетится на куски. Скорее всего, раздробит позвоночник и рама, застывшая возле виска, проткнет череп. Железный порванный остов уже метил в голову.
