– А ты, оказывается, не постеснялась подслушивать? – хмыкнула Марианна и надолго задумалась.
На ее лице отразились самые разные чувства. Эллен молчала, не сводя с Марианны глаз, и всей душой надеялась, что ее уговоры достигнут цели. Но нет. Глубоко вздохнув, Марианна медленно покачала головой и прижала ладонь к груди напротив сердца.
– Не могу. Оно бьется, но в нем больше ничего нет, Нелли. Во мне все умерло, хотя сама я жива.
– Нужно время, – ответила Эллен, с трудом удерживаясь от слез. – Поверь мне! Твое сердце вновь оживет, станет горячим, каким было прежде. Я старше тебя, и знаю, о чем говорю. Жаль, что ты доверилась Клэренс, а не мне. Мне есть что сказать тебе, поведать собственную историю, из которой ты бы поняла, как сейчас заблуждаешься!
– Истории, истории! Пусть они остаются в прошлом, – вновь вздохнула Марианна и уже твердо сказала: – Нет. Все решено. Что же до проклятия, не думаю, что у тебя действительно будут для него основания, но ты в своем праве. Прощай, Нелли!
Она стремительно вышла из дома и поспешила к Робину, который держал в поводу вороного Воина и темно-гнедого жеребца. Высокий, тонконогий, изящный, он косил в сторону Марианны темным глазом, всхрапывая и нетерпеливо переступая точеными ногами.
– Долго собираешься, – ровным тоном заметил Робин, когда Марианна оказалась рядом с ним. – Впредь тебе следует быть расторопней.
Прежде чем она успела ответить, Робин дернул за повод, заставив гнедого сделать несколько шагов, и Марианна поняла, что это иноходец. Его стать указывала на замечательную резвость и выносливость, он был настолько хорош собой, что мог сравниться только с Воином.
– Это мне? – спросила Марианна, не сводя с иноходца восхищенных глаз. – Какой красавец! Как его зовут?
– Имя ему выберешь сама, – ответил Робин, передавая Марианне поводья гнедого коня.
Марианна на миг прижалась щекой к атласной шее иноходца и вздохнула от радости.
– Не знаю, как мне благодарить тебя за него! – воскликнула она, посмотрев на Робина, который был уже в седле.
Ответный взгляд, полный холодного безразличия, мгновенно стер улыбку с ее лица.
– Тем, что сядешь наконец в седло, – ответил Робин. – Больше мне никакой благодарности не требуется. Заботиться о снаряжении для своих стрелков, в том числе и о лошадях для них, моя обязанность, а не любезность.
Приказав Марианне следовать за ним, Робин повел Воина резвой рысью. Некоторое время они ехали в полном молчании. Вернее, молчал Робин, а Марианна не осмеливалась заговорить с ним. Упрекнув его в недостатке гордости, она сейчас исподволь чувствовала всю силу этой гордости и против воли робела перед ней. Ей даже пришла в голову мысль, что, упади она перед ним на колени и начни умолять о прощении, о том, чтобы Робин принял ее обратно, он не то чтобы не ответит согласием или отказом – он вообще не заметит ее!
Но Марианна и не собиралась ничего менять. Она была уверена в своем решении и удовлетворена тем, что смогла на нем настоять. Но ей сейчас нужна была помощь. С каждым шагом иноходца она приближалась к новому и незнакомому для нее миру. Ей надо было освоиться в нем, а для этого узнать правила и законы, по которым жил вольный Шервуд. Но и об этом она не слишком волновалась: если Робин не желает с ней разговаривать, она обратится к Джону. Марианна была уверена, что Джон не откажется быть ее наставником на первых порах.
– Давай кое о чем условимся, прежде чем я объясню тебе принятые в Шервуде правила, – наконец заговорил Робин, глядя поверх ушей вороного на тропинку, по которой они ехали. – О том, что именно ты была моей, как называли тебя стрелки, таинственной подругой, в Шервуде знают несколько человек: Джон, его жена, Вилл Статли, Клем, Эллен и Клэренс. С Клэр я поговорю сам, остальным ничего говорить не потребуется – они будут молчать. Поэтому для всех стрелков нас с тобой ничего не связывает, кроме давней формальной помолвки. Они уверены, что по этой причине я когда-то отдал приказ защищать тебя. Этого достаточно, если тебя кто-то спросит. Но, думаю, что не станут спрашивать. Тебя привезу я, и я же отдам о тебе необходимые распоряжения, а мои дела не обсуждаются. Договорились?
Марианна молча кивнула. Ей хотелось знать, что известно в Шервуде о событиях во Фледстане, и она спросила об этом.
– Ничего, – ответил Робин, – можешь не волноваться. Даже в графстве не было никаких разговоров, кроме как о смерти твоего отца, переходе ваших владений под опеку Лончема и твоем исчезновении.
– Пока не было, – с горечью усмехнулась Марианна, подумав о том, что слишком многие не просто знают о ее бесчестье, но и сами были в нем виновны.
– Не было и не будет, – жестко произнес Робин, – просто поверь в это и думать забудь. Теперь о Шервуде. Стрелки – народ разношерстный, не слишком утонченный, порой грубый. То, что ты, девица, взялась за оружие и решила стать одной из них, заставит их относиться к тебе с настороженностью и недоверием. Чтобы стать равной среди стрелков, тебе придется самой, без посторонней помощи, завоевать их уважение.
– Мое благородное происхождение… – начала Марианна, но Робин прервал ее пренебрежительным взмахом руки.
– …не имеет никакого значения. Шервуд уравнивает всех. Гораздо хуже для тебя то, что всем известно о приязни, которую к тебе питал Гай Гисборн. Твоего преданного друга в Шервуде не просто недолюбливают – его ненавидят! Так что будь готова к тому, что тебя не встретят с распростертыми объятиями. Но ты не робей, Саксонка! Ненавидят его, а тебя еще никто не знает. Как себя покажешь, так к тебе и будут относиться. Теперь ответь мне на один вопрос. Как поступали во Фледстане с нерадивыми ратниками?
– Наказывали плетьми, – ответила Марианна, пытаясь понять, к чему клонит Робин.
Он согласно кивнул.
– Так вот, запомни: в Шервуде поступают так же.
– Ты хочешь сказать, что если я допущу оплошность, меня подвергнут такому же наказанию? – спросила Марианна, недоверчиво посмотрев на Робина.
– За оплошность – нет, за провинность – непременно, – подтвердил Робин и, окинув Марианну пристальным взглядом, холодно осведомился: – Чем ты будешь отличаться для меня от других стрелков, что задаешь подобный вопрос? Если найдешь того, кто согласится принять наказание вместо тебя, будешь избавлена, если нет – подставишь под плеть свою спину. Но поверь, – и Робин недобро усмехнулся, – тебе не захочется, чтобы невиновный пострадал вместо тебя, поэтому будь прилежной и точно выполняй приказы. Запомни еще одно: жизнь в Шервуде подчиняется суровой дисциплине. Пока мы еще не приехали в лагерь, у тебя есть время передумать. Работы для женщин в Шервуде полно – тебе найдется, чем заняться.
– Я не передумаю, – так же холодно ответила Марианна и упрямо сжала губы.
– Тогда последнее. Обеспечить тебя конем и оружием – моя забота. Твоя обязанность – содержать в полном порядке и то и другое. Об одежде для тебя будет заботиться Кэтрин. Если тебе понадобятся деньги, обратись к Джону – он наш казначей. Сочтет сумму и то, на что ты хочешь ее потратить, разумным – выдаст тебе сам. Если усомнится, скажет мне, и тогда решать буду я. Это все, Марианна. Желаю тебе удачи!
