– Может быть, потому, что моя жизнь не предполагает семьи.
– Разве? – и Мод с сомнением покачала головой. – Ведь многие твои стрелки не только женаты, но и детишки у них есть. Вот взять того же Джона!
– Джон женился, пока еще жил мирной жизнью, до Шервуда, – ответил Робин, – а сложись все иначе, то, наверное, крепко бы подумал, вправе ли он жениться, будучи вне закона.
– Нет! – снова покачала головой Мод, не соглашаясь с Робином. – Он бы все равно женился. А вот ты, наверное, просто невесту себе не нашел.
При этих словах вся легкость, которая вернулась к Робину, пока он ужинал в компании Мод, тут же улетучилась. Но он все еще улыбался.
– Мод, за меня не всякая девушка отважится пойти замуж!
– Это за тебя-то?! – Мод снова безудержно рассмеялась. – Да за тебя любая пойдет, стоит тебе поманить пальцем! Даже Прекрасная Саксонка – краса и гордость Средних земель!
Он улыбался, но уже только губами: упоминание о Марианне, беспечно слетевшее с губ Мод, потушило улыбку в его глазах. Даже для него этого было слишком много, да еще за такое короткое время.
– Благодарю тебя за ужин, Мод, и за то, что скрасила мне его своим обществом, но час уже поздний. Пора спать.
Не смутившись его тоном, от которого едва уловимо повеяло холодком, Мод вскочила из-за стола и, взяв свечу, открыла дверь на лестницу, что вела на второй этаж, к комнатам для постояльцев.
– Пойдем, я покажу тебе комнату для ночлега!
Робин пошел следом за ней, и она привела его в комнату, непохожую на те, что предоставлялись гостям. Мод привела его в собственную спальню.
– Зачем тебе это? – спросил Робин, посмотрев на Мод долгим, пристальным взглядом.
– Что? – спросила она в ответ и, встретившись с ним глазами, вспыхнула и залилась румянцем.
– Ты прекрасно поняла меня, – с усмешкой ответил Робин.
Мод поставила подсвечник на стол и, подойдя к Робину вплотную, с внезапной робостью положила ладони ему на плечи.
– А ты до сих пор не понял, что нравишься мне? – одними губами, почти беззвучно произнесла она, глядя ему в глаза.
– Какой же я по счету из твоих постояльцев, которым ты оказала милость, предложив ночлег в собственной постели? – спросил он, намеренно желая обидеть ее, чтобы она рассердилась и выставила его за дверь, разрешив тем самым ненужную ему ситуацию.
Но Мод не обиделась, улыбнулась и очень просто ответила:
– С того дня, как умер мой муж, ты первый, кто переступил этот порог.
Если она думала, что он будет польщен, то ошиблась. Робин вздохнул и снял ее руки со своих плеч.
– Благодарю за честь. Мод, ты очень славная девочка, и заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать.
– Что же в тебе есть, что не годится для меня? – спросила она, по-прежнему не сводя с него глаз и не отступая от Робина.
– Я не обещаю верности и не требую ее.
– Но и не запрещаешь хранить тебе верность, – улыбнулась Мод и вновь осторожно, словно боялась спугнуть его, обвила руками плечи Робина. – А то, что я не стану для тебя единственной, меня не пугает.
Глядя в ее глаза, Робин подумал: а почему бы и нет? В глубине души он признавал правоту отца Тука, только не хотел принимать ее. Но священник все равно был прав, когда спрашивал его: что это за любовь, которая обрекает на лишения? Ведь он не хочет, чтобы Марианна из-за него лишилась всего, что имеет сейчас, и значит, обязан остаться в стороне, оберегать ее, но не приближаться ни на шаг. Мод смотрела на него просительным взглядом и сама была рядом – теплая, податливая, желающая его. Так почему бы и не провести с ней ночь, чтобы собственной неверностью закрыть любую дорогу, что могла свести его с Марианной?
Ничего не сказав, он склонился к лицу Мод и нашел губами ее губы, почувствовав, как она вся прильнула к нему, крепко обвила руками его стан, а потом принялась расстегивать застежки на его одежде.
Верный воспитанной с детства привычке, Робин проснулся в ранний утренний час. Летом бы уже начало рассветать, но сейчас была зима, и он знал, что за окном, закрытым ставнями, еще ночная темнота. Рядом с ним, свернувшись теплым клубком, сладко спала Мод. Робин думал о том, уйти ли ему незаметно, не потревожив ее сон, или разбудить, когда она потянулась всем телом и прижалась к нему так тесно, что выбраться из ее объятий, не разбудив при этом, стало невозможно. Повозившись щекой на его плече, потом приладившись головой ему на грудь, Мод тихонько вздохнула.
– Не спишь? – шепотом спросил Робин.
– Нет. Жаль спать! Ведь уже утро, хоть еще и не рассвело, и ты скоро уедешь.
В ее голосе была едва заметная тень вопроса: вдруг он не торопится и сможет побыть рядом с ней подольше. Но Робин предпочел не заметить этот вопрос, задав другой:
– Не раскаиваешься, что не выспалась?
Мод очень тихо рассмеялась.
– Раскаиваюсь? Что ты! До этой ночи я и не знала, что так бывает!
Робин так же тихо рассмеялся в ответ и, не открывая глаз, крепче прижал к себе Мод. Она спросила с напускной беззаботностью:
– А ты не жалеешь о том, что остался, а не ушел?
– Нет. Мне было хорошо с тобой, – ответил он, не погрешив против правды.
Она радостно вздохнула и повозилась в его объятиях, устраиваясь поудобнее, а главное – как можно ближе к нему.
– Спасибо тебе за заботу. Не ожидала! Думала сама о себе позаботиться поутру. Хотя… – недолго помолчав, Мод призналась: – Знаешь, а я вовсе не против того, чтобы родить от тебя сына или дочь.
– Потому и не стал полагаться на тебя. Вы, женщины, ветреные создания. Кто знает, что вам придет в голову!
– Не хочешь детей, Робин?
– Не хочу собирать их по всем Средним землям.
– Ладно тебе! – рассмеялась Мод, потершись щекой о грудь Робина, словно котенок. – Ты ведь уже предупредил меня, можешь не повторять.
Он снова рассмеялся и с искренней признательностью погладил ее по руке, обнимавшей его стан.
– Завидую девушке, которую ты полюбишь, – услышал он задумчивый голос Мод. – Ночью ты был таким, словно во всем мире для тебя существовала только я, а других женщин на свете не было и в помине. И это притом что ты не любишь меня, а так, просто хорошо ко мне относишься.
– Не завидуй, Мод, – усмехнувшись краешком рта, тихо ответил Робин.
Мод тут же приподнялась на локте и заглянула в лицо Робина. Почувствовав это, он открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее. Она глядела на него долгим изучающим взглядом и вдруг сказала с бесконечной уверенностью:
– А ведь ты любишь, Робин! Любишь кого-то, но, раз остался со мной, предпочитаешь хранить свои чувства в тайне от той, которую любишь. Почему? Не уверен в том, что она ответит на твою любовь? – и Мод покачала головой, отвечая сама на собственные вопросы. – Нет! Дело в другом. В том, кто ты и кто она. Значит, она принадлежит к знатному обществу, живет благополучной жизнью, которую ты не хочешь нарушить. Но при этом она не спесива, не высокомерна, раз привлекла тебя. Впрочем, для тебя и этих свойств было бы недостаточно! Ты мог бы полюбить благородную прежде всего по духу, а не по рождению. А еще она должна быть очень красивой!
