Теперь она осталась одна – в ночном лесу, плохо представляя, где находится и в какой стороне дом, на уставшем коне, который с рыси начал переходить на шаг, а не в галоп. И жизнь Робина сейчас полностью зависела от нее. Еще немного, и потеря крови станет необратима и смертельна. Придя почти в отчаяние, Марианна потерлась щекой о волосы Робина, и их прикосновение и его дыхание, тепло которого она ощутила, вернули если не бодрость, то ее подобие.
Внезапно она услышала стук копыт и увидела всполохи факелов – навстречу двигался рысью большой конный отряд. Марианна остановила вороного, решая, что предпринять.
– В лес, – раздался над ухом шепот Робина. – И держи Воина так, чтобы он не шелохнулся.
В сердце Марианны ожили радость и надежда: она снова была не одна. Сознание, что Робин пришел в себя, придало ей сил. Марианна дернула повод, заставляя Воина свернуть в лес, и едва они укрылись в зарослях, как на дороге показались всадники. К огромной радости Марианна узнала в первом из них барона Невилла.
– Отец! – громко закричала она, понукая Воина вернуться на дорогу. – Это я, Марианна!
Невилл, спрыгнув с лошади, бросился навстречу дочери.
– Марианна! Я чуть с ума не сошел! Кто посмел напасть на тебя?! Кто это с тобой?
Теперь, когда они были в полной безопасности, на Марианну навалилась такая усталость, что она покачнулась в седле.
– Этот человек спас меня. Его ранили, когда он сражался с ратниками Лончема, вызволяя меня. Отец, мы не должны оставлять его!
– Как ты могла подумать, что я брошу без помощи раненого? К тому же того, кто защищал мою дочь! – укорил ее Невилл и подозвал одного из ратников. – Найджел, пересядь на лошадь леди Марианны и последи за нашим гостем.
Ратник поспешил исполнить его приказ и, бережно сняв Марианну с седла, сам вскочил на Воина и подхватил Робина, удерживая его на лошади.
– Кусок ткани! Любой! – крикнула Марианна.
Послышался треск – кто-то из стражников оторвал то ли рукав, то ли подол собственной рубашки. Скомкав поданный ей обрывок льняного полотна, Марианна прижала его к боку Робина. Он, не открывая глаз, слабо улыбнулся и без ее подсказки накрыл ладонью наспех сделанную повязку. Невилл взял Марианну на своего коня, посадив перед собой и бережно обняв, затем поднял руку, приказывая отряду трогаться в обратный путь.
– Твоя одежда вся вымокла! – с удивлением заметил сэр Гилберт. – Это кровь?!
– Не моя, – ответила Марианна, часто оглядываясь на Робина и тревожась из-за того, как бледнеет его лицо в свете факелов.
Наконец отряд въехал в ворота Фледстана. Два ратника помогли Робину спешиться и поддержали его, догадавшись, что без их помощи он не удержится на ногах. Сэр Гилберт с факелом в руке шел к ним быстрым шагом.
– Так это вам я обязан… – начал он говорить слова благодарности, но огонь факела ярко осветил лицо Робина, и Невилл смолк, глядя на гостя с изумлением, граничащим с неверием собственным глазам. – Не может быть! – только и смог он сказать.
– Но это он! – подтвердила Марианна. – Меня спас сам лорд вольных шервудских стрелков. Отец, ты понимаешь, что ему грозит, если он попадет в руки властей? Вместо благодарности мы отплатим ему злом!
– Все понимаю, дочь! – и Невилл успокаивающе потрепал ее по плечу. – Не тревожься: я в любом случае не выдал бы нашего гостя. Теперь же стану защищать его до последнего – я умею быть благодарным. Мы укроем твоего спасителя, пока его рана не заживет, и о том, что он в нашем замке, не узнает в Ноттингеме ни один пес! Добро пожаловать во Фледстан, милорд! – и сэр Гилберт склонил голову перед гостем.
– Благодарю за гостеприимство! – в том же тоне ответил лорд Шервуда.
Марианна, опасаясь, что обмен любезностями может стоить Робину последних сил, приказала ратникам помочь раненому гостю подняться по лестнице и преодолеть галерею. Там Марианна отпустила их, непререкаемым тоном отправив обратно во двор, и сама подставила Робину плечо. Полностью доверяя своим ратникам, она все же хотела, чтобы как можно меньше обитателей Фледстана знало, где она устроит лорда Шервуда. Шаг за шагом они медленно добрались до покоев Марианны, где ей навстречу бросилась Клэренс, сама не своя от тревоги и бессонной ночи.
– Марианна, что с тобой приключилось?! Я так волновалась за тебя!
Но, увидев рядом с Марианной привалившегося к стене Робина, Клэренс замерла как вкопанная, прижав ладонь к губам и не сводя с лорда Шервуда огромных испуганных глаз.
Бросив в ее сторону усталый взгляд, Робин еле слышно сказал:
– Все в порядке, Клэр. Помоги мне лечь.
Клэренс молча кивнула и, подхватив Робина под другую руку, помогла Марианне довести его до небольшой комнаты, примыкавшей к спальне. Девушки уложили Робина на широкую низкую кушетку, он вытянулся на ней, устраиваясь удобнее, и закрыл глаза.
Марианна пристально посмотрела на Клэренс: подругу от волнения била крупная дрожь. Она не могла отвести глаз от Робина, непрерывно поправляла пряди его коротких волос, отводя их от лица, а потом внезапно прильнула к его виску быстрым поцелуем.
– Клэр, приди в себя, – негромко посоветовала Марианна и повысила голос, заметив, что Клэренс ее не слышит. – Я принесу воду, лекарства и корпию для перевязки, а ты зажги свечи – я ничего не вижу.
Марианна принесла большой ларец, в котором хранила приготовленные ею лекарственные настойки и мази, а потом кувшин с чистой водой. Опустившись возле кушетки на колени, она с помощью Клэренс принялась раздевать Робина. Пропитанную кровью рясу она просто разрезала ножом, так же поступила и с курткой и стала осторожно, промокая водой, отлеплять от краев нанесенного клинком пореза засохшую от крови рубашку. Ее пальцы сделали резкое движение, и Марианна замерла, испугавшись, что причинила Робину боль. Не открывая глаз, он улыбнулся и ободряюще сжал ее запястье. Осмотрев рану, Марианна к своему облегчению нашла ее не опасной, если бы не слишком большая кровопотеря. Как и говорил Робин, меч только рассек мышцы, не проникнув глубже, и она удивилась точности, с которой он определил тяжесть раны, не видя ее, только чувствуя. Впрочем, судя по шрамам на его теле, будучи воином, Робин как на собственном, так и на чужом опыте мог изучить все виды ранений – от легкого до тяжелого.
Тщательно промыв рану и смазав края остро пахнущей травяной настойкой, Марианна накрыла ее компрессом, пропитанным лечебной мазью, и наложила не слишком тугую повязку. Клэренс сбегала на кухню за чашкой крепкого мясного бульона, а Марианна согрела вино, добавив в него мед и пряности. Напоив Робина и тем и другим и накрыв его покрывалом, девушки привели все в порядок: вылили окровавленную воду, выбросили ставшую негодной одежду Робина, убрали лекарства. Задув свечи, они ушли в спальню Марианны, оставив Робина одного.
Не в силах даже пошевелиться от усталости, Марианна упала в кресло и закрыла глаза. Клэренс развела в камине огонь, взяла в руки гребень и принялась расчесывать спутавшиеся волосы Марианны. Обе молчали.
