– Но если Вилл Статли спешил к вам на помощь из Шервуда, как он мог одновременно сражаться рядом с тобой и быть схваченным ратниками?!
– А! – угадав причину ее замешательства, он пояснил: – Со мной был Вилл Скарлет, а не Статли. Обычная история – их с непривычки всегда путают из-за одинаковых имен! Иногда даже принимают за одного и того же человека.
– Гордый Вилл Скарлет, не имеющий оснований для гордости… – задумчиво произнесла Марианна, не заметив, что повторила слова Клэренс.
Лицо Робина мгновенно изменилось: губы крепко сжались, глаза потемнели от гнева. Ухватив Марианну за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза, догадался, в чем дело, и мрачно усмехнулся.
– Не говори, кто так отозвался о Вилле. Я знаю, – сказал он и погладил Марианну по щеке извиняющимся жестом, но его глаза все равно оставались в жестком прищуре. – Значит, до сих пор ничего не изменилось… Чтобы ты знала, Мэриан: Вилл и я – мы бесконечно преданы друг другу. Когда я упал, Вилл бросился в гущу ратников, чтобы отогнать их от меня и не позволить исполнить приказ Гая Гисборна, который хотел привезти шерифу мою голову в доказательство моей смерти. Только поэтому Вилл сам едва не расстался с жизнью. Мы так и очнулись с ним в Шервуде: он раньше, я позже.
Горячо защищая неизвестного Марианне Вилла Скарлета, Робин не заметил, как она напряглась в его объятиях, услышав другое имя, которое до сих пор ни разу не прозвучало в истории, рассказанной Робином.
– Гай хотел привезти твою голову шерифу? – повторила Марианна, очень внимательно глядя на Робина. – Он-то как оказался в тот день в Локсли?!
Услышав ее вопрос, Робин ответила ей долгим пристальным взглядом.
– Давай наконец поговорим о Гае Гисборне, – решительно сказал он и, когда она захотела возразить, вскинул ладонь, запрещая ей перебивать его. – Именно Гай привел ратников шерифа в Локсли. Не шериф и не епископ додумались до подлога и шантажа – эта идея целиком принадлежит ему, как и другие, не менее бесчестные замыслы. Ты говорила, что считаешь его своим другом? Ты ошибаешься, Мэриан! Он не друг тебе.
– Только потому, что он твой враг? – не удержалась Марианна, хотя упоминание Робина об участии Гая в уничтожении Локсли произвело на нее сильное впечатление, и не в пользу ранее сложившегося у нее мнения о Гае Гисборне.
Робин лишь пренебрежительно махнул рукой, словно отгонял назойливую мошку.
– Нет, не поэтому. Просто я знаю его много лучше, чем ты. Гай хочет от тебя отнюдь не дружбы – он стремится завладеть тобой, получить в безраздельную собственность, чтобы ты при этом подчинялась ему, но оставалась такой, как есть. А эти желания несовместимы. Гай, с одной стороны, пленяется духом, свободным от условностей и страхов, а с другой – он сам с головы до ног опутан условностями и собственными правилами и требует беспрекословного их соблюдения. Ослушание карается мгновенно и беспощадно! Самое печальное в том, что он и сам это все понимает, но не может себе отказать в стремлении к тому, что его влечет. А ты его сильно влечешь, Мэриан, и он, как паук, ткет вокруг тебя свои сети.
– Не преувеличиваешь ли ты? – тихо спросила Марианна, чувствуя растерянность из-за образа Гая, нарисованного Робином.
– Преуменьшаю, – жестко ответил Робин, – чтобы не пугать тебя, хотя ты храбрая девочка. Тебя же влекут редкие всполохи светлого его начала, и ты самонадеянно полагаешь, что сумеешь помочь им окрепнуть и взять верх над мраком, который тоже гнездится в его душе. Мэриан, ты не справишься с Гаем, а вот он легко возьмет над тобой верх, приманив тем самым светом, который ты надеешься усилить своей дружбой.
– Почему ты уверен, что я не справлюсь? – в лоб спросила его Марианна.
Робин невесело улыбнулся и, глядя в ее серьезные, напряженные глаза, сказал:
– Потому что с этой задачей может справиться только он сам, но у него нет такого желания. Долго и сложно объяснять, Мэриан, а времени нет. Поэтому просто пойми: ты считаешь другом человека, в котором живет чудовище, и когда оно пробуждается… – и Робин покачал головой, пытаясь найти слова для наиболее точного сравнения.
Но Марианна поняла, что он имел в виду. Она вспомнила неожиданную метаморфозу, которая произошла в обычно сдержанном Гае, когда тот прочитал письмо лорда Шервуда.
– Кажется, ты уже сама чему-то была свидетелем, – усмехнулся Робин, ничего не упустив из мыслей Марианны, отразившихся на ее лице.
– Если можно, расскажи о себе еще немного, – попросила Марианна.
– О чем?
– Вот ты пришел в себя, очутившись в Шервуде, выздоровел и возглавил вольных стрелков. Так просто?
Робин хмыкнул и, поцеловав Марианну в макушку, усадил в кресло вместо себя, а сам прошелся по комнате, словно леопард, разминающий мускулы после отдыха.
– Совсем не просто! Во-первых, не было никаких вольных стрелков. Так, стайки изгнанников, которые выживали, не зная, чем себя занять, и, как могли, мстили тем, кто для них олицетворял их обидчиков. Во-вторых, они не были толком вооружены. Меч – редкость, луков мало, в основном – дубинки и ножи. Мне удалось их собрать всех вместе для разговора, и я объяснил, что надо объединяться, вооружаться, учиться ратному делу и дисциплине.
– Удалось?
– Как видишь. Пришлось быть весьма красноречивым, – о чем-то вспомнив, он улыбнулся и потер ладонью скулу. – В общем, мы поладили, и они признали меня своим командиром и лордом.
Обернувшись к Марианне, Робин поймал ее взгляд, полный восхищения, каким новобранец смотрел бы на военачальника, и рассмеялся.
– Но ведь должны были быть и другие? Если тебя послушать, то в Шервуде ты не встретил ни воров, ни убийц.
– Конечно, были и другие, – согласился Робин, – но с ними я вел иной разговор.
По тому, как он замолчал, Марианна поняла, что рассказ о том, как Робин пришел в Шервуд и наводил там свои порядки, окончен. Он бросил взгляд в окно. Солнце низко склонилось над лесом, окутанным нежной зеленой дымкой едва распустившейся листвы.
– Пора, – тихим эхом слетело с губ Робина.
Марианна, услышав это слово, вздрогнула, не в силах поверить, что день пролетел так быстро и пришел час расставания. Посмотрев на нее и заметив печаль в ее глазах, Робин как мог ободряюще улыбнулся и попросил:
– Позови Клэр. Я ее почти и не видел сегодня.
Едва он назвал имя сестры, как та стремительно вошла в комнату. Подбежав к брату, она быстро поцеловала его в щеку и, удерживая Робина в объятиях, оглянулась на Марианну.
– Мэриан, Робин, сюда идет сэр Гилберт!
Только Клэренс предупредила о приходе Невилла, как тот уже сам показался в дверях. Робин отстранил от себя сестру и склонил голову, приветствуя хозяина замка. Сэр Гилберт подошел к Робину и протянул ему руку.
– Вы сказали, что на закате покинете Фледстан. Я пришел проститься с вами и еще раз поблагодарить за неоценимую услугу, которую вы, милорд, оказали мне и моей дочери.
