Не прерывая рассказа, Робин поменял на лошадях седла и надежнее закрепил сумку девушки с собранными в лесу травами и цветами.
– Ты во Фледстане травница или целительница? – спросил он.
– И травница, и целительница, – ответила она. – Я обучена и готовить лекарственные снадобья, и лечить раны и болезни.
– Монастырское воспитание?
– Нет. Меня учили мать и бабка – все женщины в нашей семье с малых лет постигали науку врачевания. В монастыре меня, напротив, обучали не очень охотно. Сестры считали, что я и без их уроков знаю слишком много. Настоятельница – та вообще иногда говорила, что мой дар и мои знания идут не от Бога. Так что ты сегодня встретил колдунью, – ее последние слова были сказаны с неожиданным огорчением, и он поспешил улыбкой развеять ее горечь.
– Я сегодня повстречался с эльфийской принцессой.
Улыбнувшись ему в ответ, девушка ласково провела ладонью по шее вороного, который заволновался, почувствовав предстоящую разлуку с хозяином. Успокоив коня, она встретилась глазами с Робином, который не сводил с нее задумчивого и одновременно печального взгляда.
– Почему ты так смотришь на меня? Опять считаешь беспечной или легкомысленной?
– Ты не легкомысленна и не беспечна. Ты добра и пока еще очень доверчива, потому что юна. Жаль, если, становясь старше, ты перестанешь быть такой, как сейчас.
Услышав его ответ, она улыбнулась и покачала головой.
– Нет, я не так уж добра и доверчива. Но к тебе, Робин, я чувствую доверие – потому, наверное, что я тебе понравилась. Ни один мужчина не смотрел на меня так, как ты.
– Трудно поверить! – усмехнулся он и, едва заметно помедлив, добавил: – Но ты и впрямь понравилась мне еще тогда, когда я только слышал твое пение, не увидев тебя саму. А пела ты так чудесно!
Их голоса были настолько негромкими, что сказанные слова тут же затихали, словно падали жемчужинами и терялись в высокой траве.
– Ты знаешь, как ты красива? – спросил Робин, проводя ладонью по горячей щеке девушки, и сам с ласковой усмешкой ответил: – Конечно, знаешь! Но ты больше чем красива – ты вся излучаешь очарование, как солнце – тепло и свет. Я рад тому, что мой конь будет залогом нашей новой встречи – я не хочу потерять тебя, встретив лишь однажды!
И он осторожно и бережно привлек девушку к себе, дотронулся губами до ее губ. От неожиданности она замерла, но не отстранилась. Его губы, казавшиеся ей сухими и жесткими, внезапно оказались необыкновенно нежными. Они ласкали ее крыльями мотылька, и у нее стала кружиться голова, словно она пригубила кубок с душистым вином. Опьянев от его поцелуя, она бы упала, если бы его руки не сжали ее крепче. Она робко дотронулась ладонью до его волос и подивилась тому, какие они мягкие, почувствовала, что от его кожи пахнет травами и свежестью родниковой воды. Но от ее прикосновения его поцелуй стал более страстным и требовательным. Теперь он уже не вдыхал ее дыхание, а пил его, словно ключевую воду, и никак не мог утолить жажду. Она обвила его шею руками, и в ответ на ее объятие он с глухим возгласом с силой прижал ее к своей груди. Она услышала стремительный стук его сердца, эхом отозвавшийся в ее груди и заставивший ее сердце биться быстрее, в такт.
– Мэри! – прошептал он, немного отпуская ее, когда поцелуй оборвался. Порывисто лаская пальцами ее скулы, он не мог оторвать взгляд от ее бездонных распахнутых глаз. – Ты словно лесной родник, полный дикого меда! Я целовал бы и целовал тебя!
Почувствовав, что он сейчас так и поступит, она отпрянула и с ласковым, но твердым запретом положила ладонь ему на губы.
– Прошу тебя, Робин! – шепнула она, не сводя с него умоляющего нежного взгляда. – Мне давно пора быть в замке!
Он знал, что если бы проявил настойчивость, то она не ушла бы от него, как бы ни торопилась. Но в ней была заключена какая-то особенная сила духа, одновременно слитая с беззащитной нежностью, и этот сплав пленил его сердце, не позволил ему снова привлечь ее к себе и удержать. Улыбнувшись, Робин неохотно выпустил девушку из объятий и поцеловал ее ладонь.
– Не бойся меня. И со мной никого и ничего не бойся. Я никогда не обижу тебя и не позволю никому причинить тебе зло, – сказал он и улыбнулся. – Но запомни: ты теперь должна мне поцелуй, не забудь вернуть его при встрече! А теперь иди. Я подожду здесь и посмотрю за тобой, пока ты не войдешь в ворота замка.
Он потрепал вороного, прощаясь с ним, и отдал его повод девушке. Конь шумно вздохнул и укоризненно посмотрел на хозяина, но не стал протестовать.
– Как мне найти тебя? – спросила она и от смущения поспешила добавить: – Чтобы вернуть твоего Воина.
Он улыбнулся, услышав и ее вопрос, и заминку в голосе.
– Я сам найду тебя, – сказал он. – Сколько надо дней, чтобы Воин выздоровел?
– Не больше недели, – ответила девушка.
– Я дам тебе знать, где мы увидимся с тобой, – и, вспомнив о чем-то, оживился, засиял улыбкой и взглядом от пришедшей ему на ум мысли. – Ты хотела бы побывать на нашем празднике? Он как раз будет через пять дней, в последний день августа.
– Конечно! – радостно воскликнула она, ведь пять дней все же меньше, чем неделя.
– Тогда мы условились. А теперь иди, милая, иди.
Последний раз оглянувшись на лорда Шервуда, она взяла вороного под уздцы и повела коня по открытой равнине вверх по холму к замку. Когда копыта гулко простучали по деревянному настилу моста и девушка вместе с вороным исчезла в проеме распахнувшихся перед ней ворот, лорд Шервуда вскочил в седло и, бросив прощальный взгляд на замок, скрылся в лесу.
– Вы сегодня совсем припозднились, госпожа! – стражники, открывшие ворота на голос девушки, склонили перед ней головы. – Мы уже хотели посылать людей на ваши поиски.
– Сэр Гилберт еще не вернулся, Родерик?
– Если бы лорд уже вернулся, во Фледстане не было бы так тихо! – проворчал стражник, закрывая ворота.
Навстречу девушке торопливо шел пожилой мужчина с факелом в руке – мажордом Фледстана.
– Леди Марианна! Я уже не знал, что и думать! – воскликнул он. – Что это за лошадь у вас? Куда подевался ваш любимец Туман?
Леди Марианна Невилл подняла бровь и выразительно посмотрела на мажордома. Тот, правильно истолковав ее взгляд, воздержался от дальнейших расспросов.
– Воля ваша! – буркнул он, нахмурившись. – А что мне сказать лорду Невиллу, если он заметит, что ваша лошадь исчезла, а взамен нее объявился этот вороной? Что вам разонравилась серая масть? Э, да этот жеребец в придачу ко всему еще и хромой!
– Хьюго, распорядись, чтобы мне сейчас принесли в конюшню ключевую воду и все, что нужно для перевязки. И пусть леди Клэренс пришлет туда же мою шкатулку с мазями. Этот конь ранен, я хочу осмотреть его рану и перевязать.
– Право, леди Марианна, лошадью могут заняться конюхи, я сейчас позову кого-нибудь из них. А вам лучше переодеться, пока не вернулся сэр Гилберт. Он, как только увидит вас в этом платье, так сразу поймет, что вы опять убегали в лес на целый день. Да и сапожки у вас совсем от росы промокли! Вдруг простудитесь и сляжете?
