– Делай что сказано, Хьюго! – рассмеялась в ответ Марианна и, не обращая больше внимания на ворчание мажордома, повела вороного в конюшню.
Она устроила коня в деннике, который раньше занимала ее лошадь, отданная лорду Шервуда, и вороной нетерпеливо потянулся к яслям со свежескошенной травой. Лошади, почувствовав чужака, а рядом с ним – хозяйку, которую они все считали своей собственностью, ревниво заволновались. Воин зафыркал, грозно заржал в ответ и ударил копытом о стену, давая понять, что не спустит обиду.
Марианна ободряюще потрепала его по холке. Жеребец посмотрел на нее темными умными глазами, обернулся к открытым дверям конюшни, издал звонкое, заливистое ржание и замер, навострив уши: не ответит ли хозяин на его зов.
– Не грусти! – прошептала Марианна, прижимаясь лбом к шее вороного, и, закрыв глаза, мечтательно улыбнулась. – Пять дней… Нам с тобой надо подождать только пять дней, и мы снова увидим Робина. И будет праздник – ваш праздник прощания с летом, на который он пригласил меня. Надо потерпеть всего только пять дней!
Фледстан
Глава первая
По дороге, которую обступает лес, медленно движется большой конный отряд – два рыцаря, оруженосцы, ратники, слуги, повозки. Дорога размокла под затяжными дождями, а именно в этот день дождь перешел в мокрый снег. Холодные снежные хлопья насквозь пробили тяжелые меховые плащи и конские попоны. Отряд едет в полном молчании – не то что беседа, но и просто случайное слово требует сил, которые забрали непогода и долгий путь по раскисшей дороге.
Издали раздается заливистое конское ржание, и следом за ним – топот копыт. Между мокрых черных стволов мелькает яркий алый всполох, стремительно разрезая серую пелену зимнего дня и притягивая к себе взгляды усталых путников. Рыцари останавливаются, за ними останавливается весь отряд. На перекресток дорог на полном скаку, словно их лошадям нипочем непогода, выезжают пять всадников: девушка в алом плаще на черном как смоль жеребце и четверо ратников – двое впереди всадницы и двое следом за ней. Осадив вороного, девушка всматривается в утративший строй и беспорядочно сбившийся отряд и приветственно поднимает руку. Один из рыцарей отвечает ей таким же приветственным взмахом, а второй тем временем пытается разглядеть всадницу. Но ее лицо наполовину скрыто белой вуалью для защиты от ветра и мокрого снега. Лишь большие ясные глаза скользнули по лицу рыцаря безразличным взглядом.
– Долгих лет вам, прекрасная леди, и доброго пути! – говорит тот, что приветствовал всадницу. – Боюсь, что мы вынуждены просить вас о гостеприимстве!
– Мой отец и я будем рады его оказать, – отвечает всадница. – Вы знаете дорогу, сэр Гай, так что я поскачу вперед, чтобы позаботиться о достойной встрече.
Ее вороной срывается в галоп, и всадница и ее охрана скрываются за поворотом дороги.
– Кто это, Гай? – второй рыцарь кивает на дорогу, по которой только что умчался отряд всадницы в алом плаще.
Его спутник отводит с лица припорошенный снегом капюшон, так же глядя всаднице вслед. Улыбка внезапно освещает его хмурое усталое лицо, и он отвечает:
– Светлая леди Средних земель
2.
****
Ветер щедрыми горстями бросал в закрытые ставни мокрый снег. Пламя светильников выхватывало из полумрака высокие стрельчатые своды потолка, стены, сложенные из гладко отесанного камня и украшенные гобеленами и щитами. На каждом из щитов на червленом поле белел крест. Такой же крест был вышит белым шелком на большом алом полотнище, растянутом на стене над массивным креслом хозяина замка. У подножия кресла лежал огромный пятнистый пес, положив голову на мощные лапы. Темные глаза собаки были прикованы неотрывным взглядом к хозяину – высокому седовласому человеку, который стоял возле большого дубового стола и листал книгу в переплете, выложенном драгоценными камнями.
Сомлев от тепла, которое источал ярко пылавший в камине огонь, собака с урчанием потянулась и зевнула, открыв темный провал пасти и великолепные белые клыки. Вдруг ее уши чутко насторожились, по горлу прокатился глухой рык. Вскочив на лапы, пес устремил взгляд на дверь, готовый сорваться с места и броситься на вошедшего, если тот почему-либо покажется опасным.
– Сэр Гилберт! – вошел мажордом и склонился в почтительном поклоне. – Вернулась леди Марианна.
Узнав мажордома, пес потоптался и с ворчанием улегся на прежнее место.
– Наконец-то! Где она? – не оборачиваясь, спросил сэр Гилберт Невилл.
В ответ за дверью послышались легкие стремительные шаги и звонкий голос, отдававший приказания готовить спальни для гостей, греть воду, накрывать стол в трапезной. Дверь распахнулась, как от порыва ветра, и в залу быстрым шагом вошла девушка, на ходу открепляя от шапочки длинную вуаль и сбрасывая с плеч мокрый алый плащ, тут же подхваченный одним из слуг, которых девушка увлекала за собой, словно стремительный горный поток. Подойдя к Невиллу, она присела перед ним в почтительном реверансе, и сэр Гилберт, положив ладони ей на плечи, поднял ее и поцеловал в мокрый и прохладный от снега лоб.
– Где ты была, Марианна?! Твоя свита с багажом давно уже прибыла в замок! А ты? Опять не устояла перед искушением прогуляться одна? – продолжая удерживать дочь за плечи, Невилл легонько отстранил ее от себя и окинул строгим, но бесконечно любящим взглядом горевшее румянцем, оживленное лицо Марианны. – Что ты пытаешься найти в лесу, дочь? Ведь зимой в нем нет трав!
– Я была не одна – меня сопровождали наши ратники. Так что ты укоряешь меня напрасно! – улыбнулась в ответ Марианны, ни капли не смущенная отцовской строгостью, и потрепала ластившегося к ней пса, который поскуливал, требуя большего к себе внимания.
– Вот как! – и хотя Невилл сурово хмурил брови, взгляд, устремленный на дочь, был преисполнен тепла и нежности. – А чем ты собираешься оправдать число взятых с собой ратников?
– Резвостью ног моего Воина! – с лукавой улыбкой ответила Марианна, забавляясь с псом, который прыгал возле нее, словно неуклюжий щенок, и подставлял лобастую голову под узкую теплую ладонь хозяйки. – За ним и остальным нашим лошадям не угнаться, а ведь в твоей конюшне лучшие лошади графства. Что же говорить о чужих!
Невилл осуждающе покачал головой, но его губы растянулись в невольной улыбке.
– Ах ты, мой хитрый лисенок! Всегда знаешь, где полить маслом, где добавить меда! – сэр Гилберт был страстным любителем верховых лошадей и гордился тем, что его конюшня была лучшей во всех графствах Средних земель. – Что за приказания ты отдавала слугам? Мы ждем гостей на ночь глядя?
Марианна к тому времени заметила книгу, которую рассматривал Невилл до появления дочери, и, завладев ею, стала быстро листать страницы. Поэтому на вопрос отца она лишь кивнула, а сама скользила взглядом по строчкам и красочным миниатюрам, которыми перемежался текст.
