Нолан покраснел и, ничего не говоря, выскочил из комнаты. Усмехнувшись, Уинтер последовала за ним, но Саймон едва сдерживал панику. Может, Малкольм считал, поступает правильно, унижая Нолана на их глазах, но что теперь-то брат точно не станет их другом – скорее, врагом. Очень могущественным, очень опасным врагом, который, в отличие от Брайана Баркера, действительно мог испортить Саймону жизнь.
Он хотел пойти за ними, но Малкольм закрыл дверь.
– Погоди, – сказал он. – Сначала расскажи, что ты здесь делаешь.
Значит, Уинтер была права. Пусть Малкольм и был сыном Альфы, он не был связан с крысами, которые забрали его маму, иначе он прекрасно бы знал, зачем они пришли. И Саймон был абсолютно уверен, что в таком случае его заперли бы в какой-нибудь темнице, а не знакомили с братом-близнецом в шикарном кабинете. Но это не значило, что Малкольму можно было доверять. Здесь Уинтер тоже была права. Саймон мог только подыграть лжи, которой Малкольм уже верил.
– Меня пытался похитить орёл, – сказал Саймон. – Дядя Дэррил с мамой его задержали, но мы разделились, и за нами погналась стая птиц. Мы с Уинтер друзья – она решила, что здесь нам помогут.
– Ясно. – Малкольм нахмурился, и Саймон так и не понял, поверили ли ему. – И как часто ты видишься с матерью?
– Практически никогда. – Он хотел сказать, что мама каждый месяц присылает ему открытки, но закусил губу. Вместо этого он задал вопрос, которого так боялся. – Она живёт здесь, с… с Ноланом?
– Да, – ответил Малкольм, присаживаясь на диван. – Большую часть времени она путешествует, но, когда возвращается, остаётся здесь.
В душу скользнула обида. Всё это время мама жила по другую сторону парка вместе с его братом, была его матерью, но не Саймона.
– Не понимаю, – выпалил он, не сдержавшись. В горле встал ком. – Раз она жила здесь, то могла бы зайти ко мне. Не понимаю, почему она не приходила.
Несколько секунд Малкольм молчал, и по его лицу было видно, что он думает о том же.
– Спросим, когда она вернётся, – наконец сказал он.
Но ведь она не вернётся, если Саймон ей не поможет. Щёки горели, и он отвернулся, глядя на портрет мужчины с волосами цвета песка.
– Ты знаешь, кто это? Твой отец, – неожиданно сказал Малкольм. – Люк. Он был старше меня, но младше Дэррила. На нём держалась вся семья.
Саймон уставился на картину. Люк. Его папу звали Люком. Он был меньше Малкольма и Дэррила, у него были светлые волосы и глаза, а на губах играла улыбка, которая смотрелась бы странно на лицах его братьев. Но Саймон был похож на него, и от одной только мысли сердце заколотилось. Всю жизнь он гадал, кем был отец, но…
– Ты не знал о Нолане, да? – спросил Малкольм.
Саймон покачал головой. И хотя он не врал, было больно признавать, что мама с дядей не доверяли ему настолько, что не рассказали, кто он на самом деле такой.
– Нолан меня ненавидит, да? – спросил он.
Малкольм глянул на портрет Дэррила.
– Братья не всегда находят общий язык.
У Саймона пересохло во рту. Скорее всего, дядя сейчас искал его по всему городу, но Саймон ничего не мог с этим поделать – только найти маму и как можно скорее сбежать.
– Пойдём, – мрачно сказал Малкольм. – Мне нужно поговорить с Альфой, но оставлять тебя одного я не стану. Можешь сначала отнести свои вещи в комнату.
Малкольм направился обратно в жилые помещения, и Саймон потянулся за ним. Теперь он смотрел на атриум новым взглядом – здесь жила его мама. С его братом. Без Саймона.
В душе свернулась обида. Почему она выбрала Нолана, а не его? Чем Саймон провинился? Он не мог узнать ответ, не отыскав маму, поэтому молчал, несмотря на боль и злость, и просто шёл за Малкольмом в сторону стеклянной лестницы. Они поднялись на второй этаж, затем на третий, и, когда у Саймона уже начала кружиться голова, наконец-то дошли до верха.
– Сюда, – сказал Малкольм, открыв очередную дверь, за которой оказалась просторная спальня, которая была больше квартиры Саймона и Дэррила вместе взятой. В центре стояла кровать с золотым балдахином, а в углу, несмотря на тёплую погоду, весело потрескивал камин.
Саймон снял рюкзак, но Малкольм не вышел.
– Мне, эм… мне нужно в туалет, – сказал он.
Малкольм кивнул в сторону второй двери.
– Она соединена с комнатой Нолана, так что смотри не выйди к нему. И не задерживайся, – сказал он и наконец-то ушёл.
Как только за Малкольмом закрылась дверь, Саймон поставил рюкзак на кожаный диван. Открыв его, он покопался в носках, пока не нашёл Феликса.
– Ещё жив? – шепнул он. Феликс кивнул.
– У тебя правда есть брат?
Саймон нахмурился.
– Держись от него подальше, ладно?
– Я несколько лет прожил в вашей квартире незамеченным, – сказал Феликс. – Я справлюсь с этим задохликом.
Впервые за последние часы Саймон улыбнулся, но ненадолго.
– Мне понадобится твоя помощь в поисках мамы, – сказал он. – Малкольм не знает про крыс, и я сомневаюсь, что Нолану что-то известно. Видимо, Альфа держит её там, куда они не ходят.
– Постараюсь, – заверил Феликс. – А ты береги себя и держи ушки на макушке – вдруг услышишь что-нибудь, что поможет найти её или понять, что происходит. Альфа похитила её не просто так.
– Она хочет добраться до меня, – сказал Саймон, но мышонок покачал головой.
– Возможно, но она бы не стала так рисковать, если бы не нуждалась в твоей маме. Изабель здесь живёт, не забыл? – сказал Феликс. – Если поймём, почему Альфа её забрала, а не отпустила, то узнаем, в чём дело.
– Саймон? – окликнул Малкольм из-за двери. – С кем ты разговариваешь?
Феликс юркнул за диван.
– Сам с собой, – ответил Саймон, открывая дверь. – Простите, плохая привычка.
Малкольм оглядел спальню – он был так похож на дядю Дэррила, что Саймона кольнуло виной.
– Ну-ну. Готов?
Саймон кивнул и пошёл за Малкольмом. Он не хотел подвергать Феликса опасности, но Малкольм дышал ему в затылок, а Уинтер теперь жила с рептилиями, поэтому ему нужна была помощь. Ведь он хотел найти маму – и понять, почему она так долго ему врала.
10
Пищевая цепь
Малкольм провёл Саймона вниз по лестнице, обратно в атриум. Изредка новоявленный дядя оборачивался на него через плечо, будто пытался удостовериться, что он ему не привиделся. Саймон разделял его чувства.
– Мой кабинет находится наверху, – сказал Малкольм. – Можешь посмотреть за ямой, пока я говорю с Альфой.
– Что это вообще такое? – спросил Саймон.
– В яме студенты тренируются в облике анимоксов, – ответил он, петляя между деревьями. – Если Альфа решит тебя оставить, то скоро ощутишь всё на собственной шкуре. Ты уже превращаешься?
