– Через два дня? – переспросила Уинтер.
Саймон кивнул.
– Так она сказала Малкольму. Если я не успею найти маму, то больше её не увижу. Мне нужно хоть что-нибудь сделать.
Вздохнув, Уинтер заткнула прядь тёмных волос за ухо.
– Идти искать её самостоятельно слишком опасно. Все в Логове только о тебе и говорят, и если тебя не окажется рядом со всеми, то возникнут вопросы.
Саймон помедлил. Признавать не хотелось, но она была права.
– Я попросил Феликса осмотреться, – прошептал он. – Сможешь обыскать корпус Рептилий, вдруг там есть потайные комнаты и пути? Они бы не стали строить убежище с единственным выходом.
– Нет, конечно, – сказала Уинтер. – Ты только сейчас это понял?
Он пожал плечами.
– Почему Малкольм вообще тебя туда отправил?
Скривившись, она скрестила руки.
– Моя мама из Царства Рептилий, – пробормотала она так, будто раскрывала какую-то ужасную тайну. – Я не могла назвать настоящую фамилию, поэтому решила взять её. Она сбежала из дома и не говорила семье, что вышла замуж за человека из птичьего Царства, так что нас не раскроют.
– Погоди, – сказал Саймон. – Если твоя мама рептилия, то ты… ты тоже гибрид.
Уинтер застыла и резко обернулась к нему.
– Кому-то расскажешь – и я скажу Малкольму про твою дурацкую мышь.
Саймон поражённо раскрыл глаза.
– Не расскажу. Мне без разницы, кто ты. Да и вообще, разве не круто принадлежать сразу двум Царствам…
– Саймон?
К ним подошёл блондин в очках, и Саймон тут же заметил на его повязке дельфина.
– Джем? – неуверенно спросил он.
Мальчик просиял.
– Ты меня помнишь!
– Тебя сложно забыть, – сказал Саймон. – До этого я ни разу не говорил с дельфинами.
Джем улыбнулся.
– Я просто подумал, ты же у нас важная персона… все о тебе говорят. – Он кивнул в сторону столов и, словно в доказательство его слов, разговоры затихли, стоило Саймону повернуть голову. Прекрасно.
Он кашлянул.
– Эм, Джем, это моя подруга, Уинтер. Уинтер, это…
– Бенджамин Флюк. Но все зовут меня Джем. – Он протянул Уинтер руку. – Ты очень красивая.
– А ты похож на сову, – сказала Уинтер, явно не радуясь, что их разговор прервали. – Джем – ужасное сокращение для Бенджамина. Полная бессмыслица.
Саймон хотел было извиниться за её слова, но Джем застенчиво пожал плечами и убрал руку, когда понял, что Уинтер не станет её пожимать.
– Моя сестра постоянно втягивала меня во всякие переделки и как-то перемазала мне всё лицо джемом. Мама начала меня дразнить, и прозвище прижилось.
Уинтер его слова явно не впечатлили, но, к облегчению Саймона, она промолчала.
– А мне нравится, – сказал он.
– Спасибо. Мне тоже. Вы уже нашли место? Можете пообедать со мной, если хотите, – добавил Джем. – Или вы хотите сесть с сухопутными ребятами? Правда, они тебя не особо любят.
– Я их тоже, так что ничего страшного, – сказал Саймон. – Если есть место, давай сядем вместе.
– Место есть. – Джем взял тарелку и направился прямиком к рыбе. – Что вы хотите? Слышал, картошка вкусная, но нет ничего лучше суши. Попробуйте.
От суши Саймон вежливо отказался, но остальная еда выглядела даже лучше, чем пахла, и как только они набрали полные подносы и взяли напитки, пошли к столу. Но не успели они до него добраться, как путь преградили Нолан и ещё несколько крупных ребят, включая Гаррета.
– Ой, смотрите-ка, неудачники нашли друг друга, – сказал Нолан. – Как мило.
Улыбка Джема угасла, и он вцепился в поднос с такой силой, что вода в стакане заплескалась.
– Привет, Нолан. У тебя появился брат, поздравляю. Классно тебе, наверное.
Саймон мгновенно понял, что Джем сказал что-то не то: Нолан помрачнел и сжал руки в кулаки точно так же, как делал Саймон, когда злился.
– Нет у меня брата, – выплюнул он.
Нахмурившись, Джем посмотрел на Саймона.
– Но…
– Сказал же, нет у меня брата! – Неожиданно Нолан пихнул поднос Джема, разливая на него воду и опрокидывая суши на футболку.
В столовой воцарилась тишина. Джем так и стоял, бледный и ошарашенный, и единственное, о чём мог думать Саймон – о Брайане Баркере, который точно так же прилюдно унижал его самого.
Ком обжёг грудь изнутри, как раскалённый уголёк, и Саймон, даже не подумав, схватил с подноса стакан шоколадного молока и вылил его Нолану на голову.
– Что… – поперхнулся тот; шоколадное молоко потекло по шее и телу, и на лице проступил яростный оскал. Бросившись вперёд, он повалил Саймона на пол, вцепляясь в его футболку и вырывая волосы.
Все инстинкты кричали отбиваться, но как бы Нолан ни заслужил молочную ванну, он всё равно был его братом, и Саймон не мог его ударить. Отстранённо он слышал крики Уинтер, приказывающей им прекратить, но мог только защищать лицо и закрывать грудь коленями так же, как сегодня днём от Брайана.
– Но-лан, Но-лан, Но-лан! – кричали Звери, и Саймон, приоткрыв глаза, увидел плотный круг из учеников. Некоторые даже обернулись животными, и Саймон краем глаза заметил пуму и парочку гиен. Они бы бросились на него с клыками и когтями наготове, попробуй он ударить в ответ, но пока Саймон держал кулаки при себе, вина за драку была только на Нолане. Он и бил-то не особо сильно – слабее, чем восьмиклассники с многолетним опытом. Судя по тому, что Нолан запыхался уже через пятнадцать секунд, он впервые избивал кого-то самостоятельно.
– А ну прекратили! – разнёсся над кричащей толпой яростный рык, и студенты разбежались, пропуская Малкольма и трёх громадных волков. Не обращая на них внимания, Нолан вскинул кулак.
– Ты что, не слышал? – спросил Малкольм, схватив его за ворот и поднимая в воздух. Одна из волчиц подошла к Саймону и обнюхала его.
– Живой, волчонок? – спросила она, оборачиваясь высокой брюнеткой. Саймон кивнул, кое-как поднимаясь. Нос болел, а когда он вытер рот, на тыльной стороне ладони осталась кровь, но в целом он не пострадал.
– Он вылил на меня молоко! – выкрикнул Нолан. Раскрасневшийся, со слезящимися глазами, он пытался вырваться из стальной хватки Малкольма.
– И суши на Бенджамине никак с этим не связаны? – поинтересовался Малкольм. Нолан открыл и закрыл рот. – Так я и думал. Вы, четверо, за мной. Остальные – доедайте и возвращайтесь в комнаты. А вы… – он гневно посмотрел на Зверей, которые ждали, пока Саймон ударит в ответ. – Ещё хоть раз попробуете напасть на члена семьи Альфы, и я лично позабочусь о том, чтобы вы больше до конца своих жалких жизней и шагу не ступили ни сюда, ни в любую другую академию анимоксов.
