Они замолчали, и теперь расхаживать по комнате начал уже Малкольм.
– Не знаю. И если ты хочешь сказать, что мама как-то связана с твоей «смертью», то…
– Конечно, она с ней связана. И она, и Орион, – сказал Дэррил. – Мне нужно было защитить Саймона. Царства находились в состоянии войны, вызванной их желанием друг друга превзойти – а мама искала части Хищника. Она хочет собрать его, и как только она это сделает, то убьёт обладателя сил Люка и захватит все Пять Царств.
Главный страх Саймона подтвердился, и он не был этому рад, а от того, что дядя приплетал Ориона к Альфе, становилось тошно. Его дедушка не был на неё похож, даже если знал, что отец Саймона был потомком Звериного короля. Орион не посылал за ними крыс и не пытался убить его семью. Он спас Саймона.
Малкольм скривился так, будто учуял что-то отвратительное.
– Я тебе не верю.
– Подумай сам, брат. – Дэррил подошёл к нему и положил руки на плечи. – Мать держала Нолана в заложниках и заставляла мою сестру Изабель обыскивать всю страну в поисках частей Хищника. Зачем ещё так часто отправлять её в путешествия? Не ради дипломатии. Изабель с Люком годами исследовали Звериного короля и Хищника. Если кто-то и мог найти пропавшие части, то только она.
Жгучий ком вернулся в грудь, и все вокруг обернулось белым шумом. Его мама собирала оружие. Вот почему она практически к нему не приходила. Вот почему у него не было нормальной семьи. Если она следовала приказам Альфы, то за ней должны были пристально следить, и она рисковала каждый раз, навещая его. Но всё равно приходила. Всё равно хотела быть частью его жизни. И, видимо, поэтому Дэррил остался в городе. Чтобы Саймон мог видеться с мамой.
Он узнал правду, и она не смыла всю горечь, не заполнила пустоту внутри, но теперь у него был ответ. Теперь Саймон знал, что мама его любила.
Малкольм оттолкнул брата.
– И с чего бы мне тебе верить? Ты нас бросил. Ты врал нам – врал мне. Целых двенадцать лет я думал, что остался один, а теперь… – Его била дрожь. – Я тебе не верю.
– Мать знала, что я жив, – сказал Дэррил. – Скорее всего, давно. Вчера она послала за нами крыс, когда Орион нас нашёл, и они схватили Изабель. Забрали бы и Саймона тоже, но я их остановил. – Он шагнул к Малкольму снова, смотря на него с высоты своего роста. – Если она не рассказала даже об этом, что ещё она может скрывать?
Нечеловеческий рык сорвался с губ Малкольма, и, обернувшись шквалом зубов и шерсти, он прыгнул на Дэррила, повалив его на траву.
Дэррил взревел. Всего за мгновение он тоже превратился в волка, и Саймон отпрыгнул, когда они сплелись в ком лап и когтей.
Волки рычали, кусались, били лапами по мордам, перекатывались снова и снова, пытаясь схватить друг друга. Саймон понимал, что должен паниковать – они могли друг друга убить, а он не мог потерять ещё и дядю Дэррила. Но он просто смотрел на них, замерев, и в голове метались тысячи мыслей. В драке было что-то странное. Спустя несколько секунд он понял, что именно.
Ни один из волков не бил до крови.
Наконец, самый крупный из них – Дэррил – прижал второго к земле, всем весом наваливаясь на Малкольма.
– Ты единственный, кому я могу доверять, понимаешь? Близнецы нужны матери только ради способностей, и мы должны её остановить, брат.
Малкольм хватал ртом воздух.
– Мать… хочет мира. Она любит… любит Нолана. Она бы никогда…
– И ты готов поспорить на его жизнь? – Дэррил отпустил брата, и они оба вернули себе человеческий облик. – Четыре части уже у неё. Осталась только та, что у Ориона.
Хрипя, Малкольм присел и потёр красное пятно на шее.
– Даже если – если! – и так, ты знаешь, я бы ни за что не позволил тронуть мальчиков. Но у тебя нет доказательств, нет плана действий, и доверять тебе я не мо…
– Крысы сказали, что забрали маму в Логово, – неожиданно произнёс Саймон. Братья обернулись к нему. – Если она здесь, то где её могла спрятать Альфа?
– Нигде, – ответил Малкольм. – Это школа, а не тюрьма.
Дэррил фыркнул.
– Скажи это Изабель.
– Я прикажу стае обыскать территорию, но, обещаю, мы никого не найдём, – сказал Малкольм, поднимаясь на ноги.
– А если найдём? – спросил Саймон. – Тогда вы нам поверите?
Ноздри Малкольма раздулись, костяшки пальцев побелели.
– Да. Тогда я поверю.
Дэррил хлопнул Саймона по плечу.
– Мы её не найдём. Ты останешься под защитой стаи. Всё ясно?
– Но…
– Один раз я тебя уже потерял, – сказал он, сверкая тёмными глазами. – Больше этого не случится. Я знаю каждую комнату, каждый тоннель, каждый камешек в подземелье под зоопарком. Если твоя мама здесь, клянусь, я её найду.
Саймон опустил голову, неохотно кивая. Он не сомневался в дяде, но не верил Малкольму – по крайней мере, не до конца.
Когда подошло время ужина, Саймон был слишком напряжён, чтобы нормально поесть. Он чувствовал на себе пронзительные взгляд Дэррила и Малкольма, лаконично рассказывавших друг другу события последних двенадцати лет, так что заставил себя немного поесть, но в голове крутились мысли, где Альфа могла спрятать маму. И только потом, когда он ушёл в спальню читать найденную тетрадь, он вспомнил слова дяди.
«Я знаю каждую комнату, каждый тоннель, каждый камешек в подземелье под зоопарком».
Всё внутри сжалось. Ну конечно. Конечно. Какой же он идиот, что сразу не догадался. Дэррил мог обыскать Логово сверху донизу, но Саймон прекрасно знал, где можно спрятать анимокса у всех под носом так, чтобы никто на него не наткнулся.
Да – если бы он хотел спрятать орла, оставалось только одно подходящее место: сам зоопарк.
15
Сова – птица полуночная
С колотящимся сердцем Саймон выбежал из спальни на балкон, выходящий в атриум.
– Дэррил? – крикнул он, но дядя уже ушёл. Вместо него он увидел Ванессу, которая сидела у винтовой лестницы и что-то строгала.
– Они ушли в патруль, – сказала она, задирая голову. – Что-то случилось?
Саймон замотал головой.
– Нет, я просто… хотел кое-что у него спросить. Подожду до утра.
Он вернулся в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Если он не мог рассказать дяде, где могла находиться мама, оставался только один вариант.
– Феликс? – окликнул Саймон. Мышонок, сонно позёвывая, выполз из угла, где он сделал себе гнездо из носков.
– Если речь не о еде, то мне не интересно.
Саймон протянул ему хлеб и сыр с ужина, завёрнутые в салфетку.
– Когда ты искал маму, ты смотрел в зоопарке?
Феликс передёрнул усиками.
