– У меня их нет, – сказал Саймон. – Отпустите моих друзей.
Рыкнув, она прыгнула на него с такой силой, что повалила на пол.
– Верни осколки, а не то…
По холлу разнёсся рёв, и на Альфу бросились два огромных волка, сбросив её с Саймона. Всё смешалось в ураган меха и зубов, и Саймон кое-как поднялся. Дядя Дэррил и Малкольм.
– Беги! – крикнула Ариана. Она врезала держащему её мужчине локтем в живот и вывернулась из хватки.
Саймон колебался. Джем боролся со вторым нападавшим, и, несмотря на существенную разницу в росте, он неплохо справлялся. Даже не просто справлялся – одна рука дерущегося с ним мужчины торчала под странным углом.
– Простите, если б вы меня отпустили, я бы не… – Джем перехватил взгляд Саймона. – Чего ты ждёшь? Беги отсюда!
Саймон промчался через фойе и ударил по кнопке лифта. Дверь распахнулась. Охранника внутри не оказалось, но на полу лежала окровавленная карточка.
– Подожди меня! – пропищал Феликс, промчавшись по фойе Небесной башни мимо волков и в последнее мгновение нырнув в лифт.
– Феликс! Ты что здесь делаешь? – спросил Саймон, поднимая его на руки.
– Ты сбежал из Логова без меня, – заявил он. – Что мне ещё было делать?
– Прости, – виновато ответил Саймон. Как он мог забыть про Феликса?
Мышонок фыркнул.
– Если разрешишь смотреть телевизор, я, так и быть, тебя прощу.
– Хорошо, – сказал Саймон. – Теперь-то дядя Дэррил про тебя знает, нет смысла прятаться.
Довольный ответом, Феликс присел на задние лапки.
– Отлично. Итак, каков план?
– Для тебя – не пострадать, – сказал Саймон. – Я думал, ты не любишь птиц.
Феликс содрогнулся.
– Не люблю, но это не значит, что отпущу тебя к ним одного. Орион тебя больше не выпустит.
– Не страшно, – сказал он. – Зато теперь мы все – и Орион с мамой, и Нолан, и дядя Дэррил с Малкольмом, и я, – мы сможем куда-нибудь уехать, и Альфа никогда нас не найдёт.
– Не забывай, что Орион с Дэррилом друг друга ненавидят, – заметил Феликс, и Саймон замялся.
– Знаю. – Но они оба хотели защитить их с Ноланом. Уж что-то это да значило.
Наконец, лифт раскрыл двери, и Саймон вышел в лес пентхауса, а Феликс поспешно полез прятаться. Где-то над головами человеческими голосами общались птицы, но их бормотание было не разобрать, а высоко-высоко на дереве Саймон заметил Ориона.
– Саймон! – раздался голос мамы, и он напрягся.
– Мама? Мама! – Он кинулся к винтовой лестнице. – Где ты?
– Беги, Саймон! – крикнула она снова, но он не понимал, о чём речь. Куда бежать?
– А, Саймон. Ты пришёл. – Дедушка глянул на него сверху вниз сквозь листья. – Иди к нам.
Саймон поспешно взобрался по лестнице на верхний этаж. Орион опирался на перила и как-то слишком уж победно улыбался, а Уинтер сидела в кресле неподалёку, решительно глядя в окно.
Мамы нигде не было.
– Пожалуйста, Саймон, уходи, – взмолилась она, и он посмотрел вниз. С толстых веток, спрятанных между домом на дереве и первым этажом атриума, свисала клетка, в которой сидела орлица. Его мама.
Тело сковало ледяным ужасом, и Саймон перевёл взгляд с клетки на Ориона.
– Почему вы её заперли? Она же ничего не сделала, – сказал он, медленно отступая к лестнице. Два сокола слетели на пол и обернулись людьми, перекрывая путь.
– К сожалению, тут наши мнения расходятся, – сказал Орион. – Обыщите его. Альфа могла что-нибудь подбросить.
Охранники грубо обыскали Саймона, залезая даже в карманы. Он попытался высвободиться, но они держали слишком крепко. Один из них вытащил из толстовки Саймона карманные часы и передал их Ориону, отчего живот скрутило узлом.
– Они мои! – горячо крикнул он.
– Правда? – поинтересовался Орион, осматривая гравировку. – Символ Звериного короля. Интересно, как это они оказались в твоих руках? Где ты их взял?
– Нашёл в Логове, – соврал он, понимая, что правда – то, что часы подарила мама – сделает их только более ценной находкой.
– Вот как, значит. – Орион прикрепил цепочку часов к лацкану, а охранники отошли, не обнаружив у Саймона оружия. – Как ты сбежал? Я уже собирался посылать за тобой птиц.
Саймон поглядел на запертую орлицу. Он уже не был уверен, что хочет принимать помощь Ориона.
– Я быстро бегаю. Альфа привела сюда свою стаю, – сказал он гневно. – Если мы не уйдём…
– Знаю, – перебил Орион, – и очень надеюсь, что она поднимется. Потому что её ждёт приятный сюрприз.
На столе что-то блеснуло, и Саймон разинул рот от удивления. Осколки Хищника. Орион соединил их, и вместе они образовали пятиконечную звезду.
– Вы… вы что, хотите её убить? – спросил он.
– Такова цена мира, – ответил Орион; проследив направление взгляда Саймона, он поднял Хищника. – Я получу способность превращаться в Альфа-волка, подчиню звериное королевство и исправлю всё, что она натворила.
– Но… но сами по себе осколки бесполезны, – сказал Саймон.
– Воистину, – отозвался Орион. – Именно поэтому я попросил мою дорогую Уинтер достать скипетр из библиотеки и оставить его в пещере, где лейтенанты смогут его забрать.
Сначала Саймон подумал, что неправильно расслышал. Но Уинтер отказывалась поднимать на него взгляд, и когда дедушка продемонстрировал знакомый серебряный скипетр, Саймон понял, что не ошибся.
– То есть… ты меня подставила? – спросил он, поворачиваясь к Уинтер. Никто и никогда не предавал его настолько, что на мгновение стало сложно дышать. – Значит, когда ты пошла в ПРИЮТ, ты даже не думала помогать мне в поисках, да? Ты просто хотела забрать дурацкого Хищника.
– Ты сам решил идти спасать маму, – мягко заметил Орион. – Я хотел тебя уберечь, зная, что за тобой охотится Альфа, но ты пошёл в Логово и всё усложнил. Там моё королевство не могло тебе помочь. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду с твоего побега я только и думал, что о твоей безопасности. Но приближался День единства, Альфа практически собрала оружие, и мы не могли упустить такую возможность её остановить. Уинтер смогла связаться с птицами и передать, что с вами стало, а в ответ я сообщил, где лежит скипетр Хищника, который нужно достать ради нашего будущего. – Он мягко улыбнулся, и вокруг здорового глаза появились морщинки. – Разве ты не понимаешь, Саймон? Вы нас спасли. Теперь Альфа не сможет использовать Хищника ни против тебя, ни против нас.
Это должно было его обрадовать, но в Саймоне закипали страх и ярость, а в груди невыносимо жгло.
– Ты поклялась, что никто не завладеет собранным Хищником, – сказал он, стиснув зубы и гневно глядя на Уинтер. – Ты соврала.
