– Прости, – ответила она надломленным голосом. – Мне пришлось. Иначе Альфу не остановить. Стая убила моего отца, и если мы не дадим отпор, не придумаем, как победить, то и нас тоже убьют. И будут убивать анимоксов из птичьего Царства, пока не останется никого, кто способен противостоять им.
– Тогда чего ты волнуешься? – выпалил он. – Ты же у нас змея.
Повисла тишина. Даже птицы на деревьях перестали бормотать, и краска отлила от лица Уинтер.
– Я не… Он врёт! – сказала она, с отчаянием глядя на Ориона. – Я ещё не превращалась. Вы же знаете!
– Она превратилась в щитомордника и укусила Перрина, который пытался меня забрать, – сказал Саймон, выворачиваемый гневом наизнанку. – И это было далеко не первое превращение.
– Это правда? – тихо спросил Орион. В глазах Уинтер блеснули непролитые слёзы, и она сглотнула.
– Пожалуйста…
– Это правда?
Вытерев щёки, она прошептала:
– Простите.
Орион глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– С тобой я разберусь позже, – сказал он. – Можешь идти.
Уинтер поднялась и, спотыкаясь, пошла к лестнице, вытирая красные глаза и кусая дрожащую губу. Она кинула на Саймона ядовитый взгляд, и, хотя своим предательством она это заслужила, он всё равно чувствовал себя виноватым.
– Отлично, – произнёс Орион, как только она ушла. – В наше нелёгкое время нельзя доверять чужим Царствам. Вот когда Альфа умрёт, а я подчиню зверей, можно будет пересмотреть потерянные узы, а пока…
– Хватит лгать, – сдавленным от гнева голосом произнесла мама Саймона. – Может, ты и хочешь убить Альфу «ради мира», но на самом деле ты ничуть не лучше её. Ты хочешь стать Звериным королём. Хочешь убить моих детей.
Орион нахмурился, его морщины врезались в кожу глубже, и он поглядел на звезду в руке.
– Я не хочу становиться королём, моя дорогая, но как ещё добиться мира? И я определённо не хочу убивать собственную родню. Никто и никогда не причинит вреда моему наследнику, я об этом позабочусь. Но я обязан защищать анимоксов всеми силами. Конечно, покончить с родом Звериного короля, пока он не восстал против нас – лучший вариант, и я бы в этом преуспел, если бы ты не родила Люку детей.
– Преуспел бы? – Мама долго молчала, а затем ахнула. – Так это был ты?
Саймон непонимающе заморгал, и Орион поморщился.
– Пока его род жив, наш мир в опасности. Я сделал то, что должен.
Запертая в клетке мама часто дышала, и даже издалека Саймон видел, что её бьёт дрожь.
– Я знала, что это кто-то из нашего Царства, но… он же тебе доверял. Открылся тебе. Пытался помочь добиться мира для наших Царств, а ты взял и убил его?
Тошнота накрыла Саймона с головой, стоило картинке сложиться воедино, и он подумал, что что-то неправильно понял.
– Постойте. Вы… вы убили папу?
– К сожалению, так было нужно, – сказал Орион. – Он был хорошим человеком, но, как я и сказал, я обязан защищать тех, кто не может защитить себя сам. Он мог нас всех уничтожить…
– Люк бы никогда никого не тронул, – сказала мама, и Саймон открыл рот, чтобы согласиться, но не смог выдавить из себя ни звука. Он ведь тоже доверял дедушке. Доверил свою жизнь – и жизнь мамы – человеку, убившему его отца.
– Он подчинялся Альфе, и ты не хуже моего знаешь, что она уже начала собирать осколки, – сказал Орион. – Бояться нужно не Хищника, а его владельца. Альфа могла использовать его против нас… у меня были связаны руки.
– Мы пытались найти осколки до неё, – сказала мама. – Если бы ты нам помог, мы бы собрали его и уничтожили окончательно, пока она не…
– Господин! – воскликнул ястреб, приземляясь на ветвь неподалёку. – Стая заглотила наживку. Они будут у лестницы с минуты на минуту.
– Наконец-то. – Орион выпрямился и дрожащими руками вставил Сердце Хищника в скипетр. Послышался щелчок. – Пусть приходят.
Саймон пятился, пока не упёрся спиной в поручень; стук сердца отдавался в ушах. Нужно добраться до оружия прежде, чем Орион выпьет из Альфы все силы и обретёт власть над Царствами. Саймон даже не сомневался: сколько бы ни нашлось возможных альтернатив, когда-нибудь Орион убьёт или его, или Нолана – в зависимости от того, кто именно получит силы Звериного короля. Или ради собственного могущества, или чтобы не допустить возрождения его рода – без разницы. Так или иначе, один из них умрёт.
– Отведите его к брату, – приказал Орион охранникам за спиной Саймона. – Защищайте их любой ценой.
Они протянули к нему руки, но Саймон отскочил и пнул ближайшего охранника в голень. От неожиданности тот пошатнулся, врезался в своего напарника, и они вместе покатились по винтовой лестнице.
– Саймон! – послышался тихий писк, и он огляделся. Рядом с Орионом притаился Феликс, и не успел дедушка обнаружить его присутствие, как его укусили за лодыжку.
Орион вскрикнул, сгибаясь и ослабляя хватку на оружии. Бросившись к нему, Саймон выхватил скипетр из жилистых пальцев деда, а затем отскочил от него подальше. Хищник был собран, значит, его можно было уничтожить, причём так, чтобы Орион больше никогда не собрал бы все осколки воедино.
Саймон заметил под потолком атриума открытое окно. Если он сможет до него добраться…
Между деревьями разнёсся вопль, от которого кровь стыла в жилах. Орион, обернувшись орлом, мигом нагнал Саймона. Его когти впились в шею и плечи мальчика, но он отпихнул деда, изо всех сил дёргая его за крылья. Вскрикнув, орёл взлетел на дерево.
Сотни птиц снялись с веток и помчались к Саймону, но Орион закричал:
– Не трогайте его! Он в ловушке, бежать некуда. Я справлюсь.
Пока они возвращались на дерево, Саймон осмотрелся, отчаянно ища способ взобраться на крышу. Но лестниц не было. Ничего не было. Наверх можно попасть только…
Он стиснул зубы. Взобравшись на ограждение, он кое-как восстановил равновесие и заткнул Хищника за пояс. Ну, была ни была.
– Саймон, нет! – крикнула мама, но было слишком поздно. Он прыгнул и чудом сумел ухватиться за толстую ветку, способную выдержать его вес. Руки пронзило болью, и он с трудом подтянулся, кое-как дополз до ствола и принялся карабкаться на самый верх, откуда мог дотянуться до окна в крыше.
– Саймон, спускайся, – крикнул ему Орион. – Если упадёшь…
Саймон продолжил взбираться. Дважды он едва не свалился вниз, но удержался, напрягшись всем телом.
Наконец, он добрался до верхушки дерева. Здесь ветки были слишком тонкие, и долго бы его не выдержали, так что он огляделся. Практически рядом с ним было открытое окно, за которым гулял ветер. Саймон сделал глубокий вдох. Сейчас или никогда.
Он оттолкнулся от дерева и прыгнул. Тонкая ветка треснула под его ногами и полетела на землю, и на одно ужасное мгновение Саймон подумал, что тоже упадёт. Где-то далеко внизу раздались крики, но никто не мог ничего сделать. Он был один. Всем телом навалившись на окно, он ухватился за край рамы кончиками пальцев. Стекло врезалось в ладонь, но Саймон из последних сил выбрался наружу.
