Дрожа всем телом, он соскользнул по стеклу. Крыша была плоской, за исключением купола, окружающего самые высокие ветви, но, когда он направился к краю, то увидел, что никаких ограждений нет. От падения с высоты сорока этажей его отделял только ветер.
Когда он неуверенно зашагал к краю, голова закружилась. Ему просто нужно будет сбросить с высоты Хищника. Тогда он точно не уцелеет, и больше никто и никогда им не воспользуется.
– Я бы на твоём месте остановился, мой мальчик.
На крыше появился Орион, вернувший себе человеческий облик. Рукав, бывший раньше частью крыла, из которого Саймон вырвал перья, был порван, по нему текла кровь, но Ориона это не волновало. Протянув руку, он медленно двинулся к Саймону, глядя на него здоровым глазом.
– Подумай, что ты делаешь. Если уничтожишь его, я не смогу защитить тебя от Альфы и остальных Царств. Как только они узнают про существование потомков Звериного короля, они тебя убьют. Или убьют твоего брата.
– Вы тоже нас убьёте, – дрожащим голосом ответил Саймон.
Орион придвинулся ближе.
– Ты этого боишься? Обещаю, умрёт только Альфа. Я защищу вас с братом. Жизнью клянусь, мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе, всей семьёй.
Саймон сделал шаг к краю. Дальше идти было некуда – только вниз.
– Семья не угрожает друг друга убить. Даже если бы я верил, никто не должен обладать такой силой. Ни вы, ни Альфа…
В атриуме кто-то завыл, и он глянул в окно. Волки. Времени оставалось всё меньше.
Он уже хотел отпустить скипетр, как Орион кинулся к нему. Саймон попытался отступить, и только невероятным усилием удержался на крыше, а не свалился вниз. Орион обернулся орлом и прямо в прыжке выхватил скипетр из руки Саймона.
– Эй! – выкрикнул тот. Кинувшись наперекор ледяному ветру, он набросился на орла всем весом, заваливая его на крышу. Они покатились по стеклу, и Саймон попытался вырвать скипетр.
– Нет! – выкрикнул Орион. Он впился в Саймона когтями, но слишком поздно. Саймон успел схватить Хищника, а затем вырвал руку из орлиной хватки.
Подскочив, Саймон побежал к краю. Орион за его спиной кричал, но Саймон не слушал. Всего пара шагов, и…
Что-то врезалось в Саймона, сбивая с ног. Хищника он удержал, но заскользил по стеклу прямиком к краю крыши. Он цеплялся за неё, но остановиться не получалось. Сейчас он сорвётся вниз.
В мгновение, когда опора под ногами исчезла, кто-то схватил его за руку. На мгновение в Саймоне вспыхнула надежда увидеть волка. Дэррила, Малкольма, даже Ванессу – без разницы, лишь бы он не был один.
Но нет. На коленях у края крыши стоял Орион, впиваясь ногтями в запястье Саймона.
– Отдай, – прохрипел он. – Верни Хищника!
Саймон болтался на краю, скрипя подошвами кроссовок по стеклянным панелям, в надежде почувствовать опору. Но никаких выступов не находилось. Если Орион отпустит, Саймон упадёт.
Голова не работала. Все чувства отказали, и он ощущал лишь кусачий ветер, хватку Ориона на своей руке и пятиконечную звезду, врезающуюся в ладонь. Стоило случайно глянуть вниз, и голова закружилась.
– Отдай! – заорал Орион. – А не то мы все умрём!
Все мысли испарились из головы Саймона. Пошевелиться не получалось. Он свисал с края крыши, но даже не мог открыть рот и что-то сказать.
– Орион! – прогремел голос, приглушённый воющим ветром. Дядя Дэррил. – Отпусти его!
– Боюсь, тебе это не понравится, – прохрипел тот.
– А вдруг он твой наследник? – сказал Дэррил. – Убьёшь его – и оборвёшь собственный род.
– Нет, – с поразительной уверенностью ответил Орион. – Изабель знает, что он не мой наследник – знает, что он был рождён первым. Поэтому она его спрятала. Поэтому никому о нём не рассказала. Поэтому отдала ему часы Звериного короля. Она знала, и теперь я знаю тоже.
– А если ты ошибаешься? – спросил Дэррил.
Орион закашлялся, и его рука начала соскальзывать.
– Хватит притворяться. Ты защищал его, потому что знал, что он станет наследником Звериного короля. Ты бы передал его Альфе, стоило ему превратиться, и она отняла бы у него все силы.
Хромая, Дэррил показался в поле зрения Саймона, и на мгновение тот удивился, что он не в обличье волка. Но на стеклянной крыше когти добавили уязвимости. Да, дядя Дэррил умеет драться, но на такой высоте это мало что значит – здесь ему не победить.
– Я защищал его, потому что мы с ним одна семья, – сказал Дэррил. – Мне не важно, в кого он превратится. Он мне дороже всех на свете. И если ты его сбросишь, я превращу твою оставшуюся жизнь в ад.
– Я не хочу… убивать его. – Орион стиснул зубы. Его рука дрожала, и Саймон чувствовал, как слабеет хватка. – Это бессмысленно. Пусть просто… вернёт мне скипетр.
Саймон посмотрел на Дэррила.
– Не могу, – выдавил он. – Он всё равно меня убьёт, а если ошибся, то убьёт и Нолана, и маму, и тебя тоже. Он всех убьёт.
– Я ему не позволю, – сказал Дэррил. – Ты сделал всё, что мог, но иногда, чтобы выиграть войну, нужно проиграть битву. Что бы ни случилось, мы с тобой встретим неприятности вместе, и всё будет хорошо. Но если ты выбросишь скипетр и он тебя отпустит… – Его голос дрогнул. – Пожалуйста, Саймон. Ничто не стоит твоей жизни.
Ком в груди запылал так, что стало сложно дышать. Наконец, не сводя взгляда с дяди, он положил скипетр на крышу.
– Спасибо, мой мальчик, – сказал Орион. – Ты сделал верный выбор. Но я вынужден действовать во благо своего Царства. Ничего личного – надеюсь, ты меня понимаешь.
И с этими словами он отпустил руку Саймона.
24
Вороньё
Саймон раскрыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука.
Он падал. Вокруг свистел холодный ветер, а весь мир размылся.
Вдохнуть не получалось. Шевельнуться – тоже.
Вскоре всё это станет неважно, но Саймон не хотел, чтобы всё закончилось вот так. Он даже не попрощался с мамой. Не извинился перед дядей Дэррилом, не сказал ему, насколько он ему дорог.
Ком обжёг грудь, и из глубины души вырвался болезненный крик. Он уже чувствовал, как ломаются кости при ударе о землю. Внутри всё сдавило, в горле встал ком, он раскинул руки…
И взлетел.
Ветер будто подхватил его, поднимая ввысь. Он больше не падал. Он парил в небе высоко над Манхэттеном.
Как? Он на пробу взмахнул руками. Но оказалось, что рук к него больше нет – вместо них были крылья. А его вопли стали орлиными криками.
Он вновь хлопнул крыльями, радостно вскрикивая. Он смог. Он превратился. Стал живым, настоящим орлом, несущимся по небу на невероятной скорости.
Но восторг Саймона быстро угас под волной паники. Он не умел летать и просто бесконтрольно проносился над Нью-Йорком. Да, он не разбился в лепёшку об асфальт, зато теперь мог на полной скорости врезаться в здание.
